На чтение: ≈ 13 мин.В редакцию пришло письмо, подписанное тринадцатью воспитанниками Острогожской школы-интерната, которые попросили защитить их директора от произвола.
Комментарий «УГ»Конфликты в педагогических коллективах нередко заканчиваются судом. Конфликтующие являются на судебное заседание в роли истцов или ответчиков и доказывают свою правоту. Но делают это сами, открыто, не прячась за спины детей. Втравливать воспитанников интерната в междуусобицу – это, мягко говоря, запрещенный прием, противоречащий всем нормам педагогической этики.«УГ» берет ситуацию в Острогожской школе-интернате под свой контроль.
«Уважаемый редактор «Учительской газеты», к вам обращаются учащиеся Острогожской школы-интерната. Ребята, которые давно не учатся в нашей школе, оговорили нашего директора Зубарева В.Ф., и за это его могут уволить. А нам хочется, чтобы он остался в нашей школе, так как с его приходом мы стали жить лучше. Нас стали хорошо кормить, в школе появился компьютерный класс, построили душевые, а раньше мы ходили в городскую баню. На каникулах мы ездили на экскурсии в Москву и Санкт-Петербург.
«Виктор Федорович защищает наши права. А если его уволят, с наших опекунов снимут опекунские пособия, а нас отправят в сиротские интернаты. Это уже хотел сделать начальник роно Ветров А.Н., но Виктор Федорович отправил все бумаги в областное управление, и там тоже не позволили лишить нас средств к существованию. А если Зубарев В.Ф. уйдет из школы, то некому будет нас защищать.
«Мы очень просим вас вмешаться и помочь. Наш директор справедливый и очень хороший человек».
Прежде чем рассказать о сути конфликта, несколько слов о самом Викторе Федоровиче. У него два образования – гражданское (закончил исторический факультет Петрозаводского госуниверситета) и военное (Голицынское военное училище). Родился в Воронежской области, в многодетной семье, учился в Острогожской школе-интернате. 15 лет служил в Мурманской области в погранвойсках. В
95-м году вернулся в Острогожск, работал директором вечерней школы, а с 99-го – директором школы-интерната. В 2003 году ему как руководителю присвоена высшая квалификационная категория.
Из характеристики, данной на директора Зубарева исполняющей обязанности начальника Главного управления образования администрации Воронежской области Натальей Королевой: «За истекший период работы Виктора Федоровича в должности директора значительно укрепилась материальная база учреждения: собственными силами произведен капитальный ремонт малого учебного корпуса, оборудованы теплые душевые и туалетные комнаты в основном корпусе, введен в эксплуатацию компьютерный класс, отремонтирована столовая и заменена канализация… В 2001-2002 годах на административные действия Зубарева В.Ф. был ряд письменных жалоб и обращений как в Главное управление образования, так и в другие инстанции со стороны членов педагогического коллектива. Однако в ходе их рассмотрения комиссиями Главного управления образования факты, изложенные в них, не подтверждались. Зубарев В.Ф. дисциплинарных и административных взысканий не имеет».
В чем же дело? От кого просят защитить своего директора воспитанники школы-интерната? В Острогожске мне удалось выяснить вот что. Уже несколько лет, как в этом небольшом городке идет настоящая «холодная война», правда, очень маленькая. Потому как отношения выясняют не державы и народы, а всего лишь директор школы-интерната, с одной стороны, и представители исполнительной и судебной власти, с другой. Своего апогея конфликт достиг в прошлом году, когда в марте, по решению суда, Зубарева принудительно отправили на психолого-психиатрическое освидетельствование в Орловскую психиатрическую больницу. Он провел там почти месяц и в итоге был выписан домой со справкой о своем полнейшем здравии. Теперь, как грустно шутит Виктор Федорович, он – единственный в Воронежской области директор школы-интерната, имеющий на руках справку о том, что психически здоров и годен к педагогической и руководящей работе. А с 15 июля по 10 августа Зубарева продержали в изоляторе временного содержания – опять же в рамках судебного расследования.
Конфликты между директором интерната и его сотрудниками начались не в прошлом году, а гораздо раньше. С кем-то новый директор просто распрощался, кого-то строго предупредил, потребовав соблюдения дисциплины, – одним словом, «закручивание гаек» далеко не всем пришлось по вкусу. Рассказывает Надежда Зубарева – воспитатель школы-интерната, супруга Виктора Федоровича:
– Произошел скандал: на имя Президента Путина было направлено письмо, якобы от имени детей – воспитанников нашей школы-интерната. Это письмо перенаправили в область, и из областного Комитета образования приехал инспектор разбираться. В итоге выяснилось, что дети даже не читали текста этого письма! С них собрали подписи на отдельном листке и приложили его к тексту, а тот был настолько грязным, что никакому ребенку даже в голову не пришло бы так написать!.. На самом деле это письмо написала одна из наших сотрудниц.
– А почему она это сделала?
– Город наш маленький, и работу найти трудно. А за счет интерната многие, скажем так, немножко жили. Например, получают вещи на воспитанников, а сотрудники кое-что берут своим детям. Пришел Зубарев, и это все прекратилось. В столовой тоже многое себе забирали, а новый директор это запретил. В общем, в коллективе началось недовольство. Он ведь всех стал проверять.
После неудавшейся аферы с письмом президенту в педколлективе наступило затишье, правда, ненадолго. Появились новые недовольные со своими претензиями, но эти люди пошли другим путем – через суд. К ним отнеслись с завидным сочувствием и пониманием. А как иначе объяснить те чрезвычайные меры воздействия, которые применялись к Виктору Федоровичу – следственный изолятор, психиатрическая экспертиза? Разумеется, официально все эти действия в отношении директора школы-интерната совершались «в интересах следствия» на вполне законных, с точки зрения следователя, основаниях. Хотя адвокат Виктора Зубарева с этим был в корне не согласен, о чем постоянно извещал Острогожский районный и Воронежский областной суды, направляя туда жалобы и ходатайства. Только это мало что меняло. Почему? Говорят, главная беда и вина Виктора Федоровича заключаются в его бескомпромиссном характере. Эту точку зрения неоднократно высказывали практически все, с кем мне пришлось общаться в процессе подготовки материала. Уже за одни только обращения в суды и в Генеральную прокуратуру Зубарев нажил себе изрядное число недоброжелателей в среде острогожского начальства, удобно устроившегося в кабинетах исполнительной и судебной власти. Одному из таких людей – бывшему начальнику районного отдела образования Александру Николаевичу Ветрову в сентябре прошлого года пришлось распрощаться с должностью. Правда, его многолетний опыт тут же оказался востребованным, и теперь Ветров трудится директором специальной (коррекционной) Новоосиновской школы-интерната.
А было время, когда Александр Ветров собственноручно подписывал бумаги о прекращении выплаты опекунских пособий на воспитанников Острогожской школы-интерната – детей-сирот, находящихся под опекой. Тогда Виктор Зубарев защищал в суде интересы этих детей и их опекунов.
Увы, хотя в районном отделе образования сменилось начальство, проблемы, с которыми приходится сталкиваться детям-сиротам и Виктору Зубареву, остаются прежними. Например, почти пять месяцев потребовалось Лидии Самсоновне Сорокиной, чтобы добиться оформления опекунства над внучкой Леной.
В декабре 2004 года девочка, которой тогда было 16 лет, пожаловалась Виктору Федоровичу на своего отца: он бил ее. Директор попробовал их примирить. Собрал педсовет, на который пригласил Лену, ее отца и бабушку (мамы у девочки нет, умерла). Увы, разговора с отцом не получилось, и в итоге Лена была вынуждена обратиться с заявлением в прокуратуру. По иску прокуратуры отца лишили родительских прав. Девочка стала жить у бабушки, та попыталась оформить опеку, но ей не разрешили. Под разными предлогами Лидии Самсоновне отказывали в назначении опеки, а значит, и в выплате опекунских.
Ситуация изменилась только после того, как Виктор Зубарев съездил в Воронеж и заручился поддержкой Главного управления образования. С 24 января опекунство над Леной наконец-то утвердили. Правда, потребовали прекратить посещать школу-интернат. А девочка училась уже в 11-м классе. Куда и зачем ей было уходить? Зубарев снова вступился.
– Если бы не Виктор Федорович, – говорит Лидия Самсоновна – не знаю, на что мы жили бы. Спасибо ему большое!
Этот случай – один из множества похожих, с которыми приходится сталкиваться директору Зубареву. И на каждое чиновничье «не положено» у него свой стандартный вопрос: почему не положено? Вот за это его и не любят.
Последнее судебное заседание, на котором Зубарев присутствовал в качестве обвиняемого, состоялось в середине ноября прошлого года. Дело, начатое еще в июне, никак не может закончиться. Точнее, оно просто разваливается на глазах. С каждым заседанием так называемых потерпевших все меньше. Вначале их было девять – тех самых ребят, которые давно не учатся в школе-интернате и которые «оговорили нашего директора» (помните письмо, с которого начался рассказ?). Это они обвинили Виктора Федоровича в том, что тот якобы наказывал их, применяя непедагогические методы воздействия. На ноябрьское заседание в зал суда удалось привести только двоих потерпевших – Юлю и Мишу.
Не получится ли так, что дело просто закроют, дождавшись окончания срока давности. «А это неправильно, – считает Виктор Зубарев, – раз начали судить – докажите, в чем вина. А если не можете доказать, то признайте это открыто, признайте свою ошибку». Или в Острогожске это невозможно?
Острогожск, Воронежская область
Выбор читателей
Комментарии