На чтение: ≈ 4 мин.Из Тогучина, в санатории которого организовали лечение детей-инвалидов, подопечных социальной защиты, я возвращалась вечерней электричкой. Тяжкие врожденные страдания детей не отпускали мысль и сердце. Один из моих маленьких собеседников, необычайно пластичный и музыкальный, был так изуродован ротвейлером соседей, что все личико его сместилось, стало от шрамов неподвижным и одноглазым. Но с каким ликованием кормил он остатками обеда грязную, отощавшую приблудную собаку у крыльца столовой!
Спешу к последнему вагону электрички: он почти пустой здесь в это время, немного жутковато. Какой-то заросший тип, не слыхавший, похоже, про мыло, смотрит ненавидяще из угла, но никого не видит.
Через две остановки, когда поплыли за окном живописные отроги Салаирского кряжа с пряничными домиками непритязательных дач, на скамейку передо мной плюхнулась девчушка: по плечам и спине роскошные льняные пряди, сквозь челку так и стреляют любопытством круглые синие глаза чуть ли не в пол-лица. В руках – эмалированное ведро с лесной ароматной земляникой.
– А вы в город едете? Там почем на Речном вокзале клубника?
– Не знаю. А ты и там ягоды продаешь?
– Мы все продаем: картошку, огурцы, яблоки, шиповник, грибы… Все лето.
Вот так состоялось мое знакомство с Маргаритой. Меня так увлекли ее недетский (по меркам педагогики) опыт, недетская смелость и точность суждений, что мы проговорили до самой станции Мурлыткино, куда она ехала к родственникам. Жаль мне было, что монолог Риты не слушают вместе со мной организаторы образования и те, кто готовится войти в класс с интересом к самому ребенку.
– Я учусь во второй гимназии. Это очень хорошая школа, но ученики в ней дерутся и пишут что попало на стенах в коридоре. А наш класс хоть и самый плохой, но все ребята хорошие. Только Алеша Монетов часто не ходит на уроки. Его родители пьют и сильно его бьют, а учительница все время ругает, вот он и убегает. Раньше у нас была очень замечательная учительница, Галина Витальевна. Но потом она родила себе дочку, такую красоточку, и теперь не работает. Чуть позже в наш класс прислали Алевтину Михайловну (имя изменено. – Ред.). Очень плохая, злая. Но вдруг стали говорить, что она беременная. Но я лично этому не верю. Как она может быть беременная, если она детей не любит? Нет, не верю. У нее не может быть детей.
Она отвела сразу двумя руками пшеничную челку, вздохнула, глянула за окно и вдруг… полилась мелодия:
Белые поляны. Белые цветы. Белые туманы – Все, что любишь ты…
А ведь правда: я люблю белые хризантемы и белые грибные туманы… Ну почему это дети так нас понимают, а нам все не хватает времени их понять?
Галина ФРОЛОВА
Тогучин
Выбор читателей
Комментарии