Гуманитарное образование как поиск и создание смыслов и ценностей развития современной России

Мне кажется, что в год, объявленный Годом истории России, было бы правильным, оглянувшись в прошлое, попробовать попристальнее всмотреться в будущее нашей страны. Именно поэтому я с некоторой опаской, но все же взялся за эту тему-глыбу.

Поверьте, я очень хорошо понимаю, сколь она сложна, многопланова и многоаспектна. И я верю горячо любимому мною Козьме Пруткову, когда он предупреждает, что никто не может объять необъятное. Но я также убежден и в том, что надеяться на серьезное позитивное развитие нашей страны можно лишь тогда, когда мы поймем, какое гуманитарное образование нужно нам и нашей стране. Я убежден, что состояние гуманитарного образования (как общего, так и высшего) системообразующий фактор, оказывающий определяющее воздействие на пространственно-временное существование страны как цивилизационной общности. Как известно, суть проблемы всегда лучше воспринимается и понимается с помощью образа-символа. Думаю, таким современным образом-символом нашей проблемы вполне может стать анекдот, опубликованный в конце марта этого года в одной из самых крупнотиражных российских газет: – Мама, что это такое большое и страшное за окном? – Это Россия, сынок. Согласитесь, жесткий анекдот. Но зато заставляет глубоко задуматься об очень серьезных вещах. Во-первых, о том, почему и когда начал формироваться в общественном сознании такой образ своей страны. Во-вторых, есть ли у нашей страны временная перспектива, чтобы попробовать переубедить хотя бы этого ребенка в том, что все не так страшно. И в-третьих, какие общественные институты для этого должны быть задействованы и что они могут и должны сделать. Трудные вопросы, что и говорить. Но не пытаться искать ответы на них – значит превращаться во что-то еще более страшное. Мы все согласны и принимаем почти как аксиому, что будущее страны созидают общественные и государственные институты образования и социализации. И это на протяжении многих веков было действительно так. Темпы развития традиционной науки, в рамках которой человек, постигая законы природы, менял мир вокруг себя, не были критическими с точки зрения трансформации смыслов и ценностей существования его самого, его семьи, рода. Нынешнее время меняет картину мира. С появлением новых систем коммуникации, способных целенаправленно и быстро формировать сознание целых людских масс, человек не меняет (развивает) мир вокруг себя, а меняет, часто кардинально, свое восприятие мира. А этот процесс может быть достаточно стихийным и интуитивным: сегодня поворот к одной ценностной парадигме, завтра к другой. В рамках таких процессов у человека и общества может снижаться потребность в фундаментальном гуманитарном образовании. Но именно оно служит самым действенным инструментом созидания ценностной базы жизни народа. Отсутствие такой базы и приводит к тому, что мы не знаем, кто мы и зачем мы. На мой взгляд, именно эти процессы и породили ситуацию, о которой В.Третьяков говорит, что на вопрос о том, что мы понимаем под Россией, современные элитные страты общества дают три ответа. Для одних Россия – недоделанная Европа. И ее надо срочно доделать. Для других это богатая территория, материальными возможностями которой надо активно пользоваться. Третьи же уверены, что Россия – самобытная страна, которая может и должна развиваться, опираясь не только на свои материальные ресурсы, но и на духовные ценности. Остановлюсь подробнее на каждом из этих взглядов на будущее страны с точки зрения целей и роли гуманитарного образования. Первая точка зрения: надо срочно превращаться в Европу. Если она становится доминирующей в общественном сознании, то проблема гуманитарного образования из мировоззренческой превращается в методологическую, потому что нам будет необходимо совместно с европейскими коллегами разработать методологию максимально точного воспроизведения европейского опыта и их достижений. Видимо, нам придется учитывать и наш опыт заимствований. Ведь Россия в XVIII-XIX веках уже пыталась воспроизвести у себя французские и германские (австрийские, прусские) образовательные модели. В начале XX века во время и после гражданской войны ранняя советская школа также пыталась воспроизвести североамериканские образовательные традиции. Если мы снова пойдем по этому пути, то теоретически вполне можно ожидать определенных положительных результатов, прежде всего в расширении инструментальных возможностей, и как следствие повышение эффективности учебного процесса. Но при этой модели гуманитарное образование России не сможет стать генератором новых смыслов и архитектором новых общественных ценностей. Прежде всего потому, что мы должны будем воспроизводить уже созданное, а не созидать новое. Думаю, что не очень утешительные результаты прошлых опытов связаны прежде всего с тем, что Россия ментально не может, если хотите, не умеет точно воспроизводить заданные образы, если эти заимствования находятся за рамками принимаемого народом целеполагания. Итак, модель точного заимствования теоретически возможна, практически вполне реализуема, но с точки зрения развития страны и самопознания народа, ее населяющего, вряд ли может рассматриваться как перспективная. Реализация второй точки зрения в системе гуманитарного образования – задача чисто технологическая, ее реализация, думаю, не будет представлять никаких серьезных трудностей – сокращение и опрощение всегда проще, чем развитие и созидание. Необходимо будет лишь оставить небольшой набор социализирующих историко-культурных представлений, необходимых для работы людей, добывающих материальные ценности. Могут, конечно, возникнуть временные сложности, связанные с наличием таких фондов и форумов, как «Центр национальной славы» и «Просвещение в России», но в случае преобладания в стране этой точки зрения они будут успешно преодолены. Поэтому не вижу необходимости подробнее разбирать этот сценарий. Отмечу лишь, что реализация его, к сожалению, может не вызвать не только серьезного общественного противодействия, но даже сколь-нибудь значимого протеста интеллектуальных кругов. Во-первых, потому что он самый простой, а значит, наименее затратный, может проходить под такими притягательными лозунгами, как снижение неоправданной учебной нагрузки, унификации, а значит, прозрачности оценочных или каких-то других критериев. А во-вторых, потому что значительная часть населения нашей страны после двух катастроф XX века, возможно, ментально просто разучилась на уровне нации системно и постоянно формировать новые смыслы как основу эволюционирующей системы ценностей. Я буду рад ошибиться, но нынешнее количество детских суицидов, детей-сирот при живых родителях, уровень агрессивности в обществе, честно говоря, не располагают к оптимизму. Итак, методология и схема деятельности гуманитарного образования в рамках первой и второй точек зрения в целом понятна и, как это ни горько звучит, прагматически более реализуема. С третьей позицией – Россия – самобытная страна, которая может и должна развиваться, опираясь не только на материальные, но и на духовные ценности, – ситуация намного сложнее. В прошлом году, когда мы обсуждали эту проблему на семинаре, мой аспирант, честно скажу, умница со всех точек зрения, задал вопрос, который для него был, думаю, просто риторическим: «Когда в России жили хорошо?», а один из глубокоуважаемых мною епископов Русской православной церкви, разговаривая со студентами, сказал, что, по его мнению, совершенно не стоит идеализировать императорскую Россию. Я с ним абсолютно согласен, добавлю лишь, что и советскую тоже. Но тогда получается, что нет у нас почвы под ногами: императорская Россия – тюрьма народов, советская – ГУЛАГ и КПСС, поэтому мы никогда хорошо не жили. О таком мировоззрении говорил Поль Валери: «С одной стороны, перед нами прошлое, которое не снято и не забыто, но это прошлое, из которого мы не можем извлечь почти ничего, что направляло бы нас в настоящем и давало представить себе будущее. С другой стороны, будущее, лишенное хотя бы приблизительных очертаний». Короче говоря, туман на болоте. Выход из этой ситуации дает знание законов социального бытия, которые столь же строги, как и законы физические. Правда, некоторые в них до сих пор не верят. Один из таких законов гласит: «Бывшее нельзя сделать небывшим». Поэтому, если Россия существует так долго, это значит, что в природе ее ценностей бывшее созидает настоящее через трансляцию смыслов и ценностей и предвосхищает, таким образом, будущее. Значит, надо постараться найти и увидеть глубинные смыслы трансформации ценностной парадигмы России, а это сейчас уже сделать очень непросто. Разнополярные точки зрения элит тому яркий пример. Также диаметрально расходятся во взглядах и серьезные ученые. И.Яковенко пишет: «Знаменитая загадка русской души в том и состоит, что российский человек объединяет в себе несводимые, различающиеся пласты сознания, культурные космосы, интенции и системы ценностей». Иначе говоря, по мысли исследователя, нет никакой особой самобытности, есть несистематизированное смешение всего со всем. Другой позиции придерживается крупный современный философ Ф.Гиренок: «Россия – это тот способ, каким русские сами себя смогли помыслить, понять. Человек вообще может жить только в том мире, который он понимает. Россия – это мир, понятый русскими. Это понимание составляет метафизическую нить существования России. Порвать ее – значит лишить Россию смысла, разрушить ее». Мне эта позиция значительно ближе, и не столько в эмоциональном, сколько в рациональном плане, потому что она строится на проблеме понимания поколениями того мира, который они созидали, любили или ненавидели, но воспроизводили. Возможно, этот мир выглядел для кого-то и непрезентабельно. Не это главное. Главное, что этот мир не разлагался, а развивался, даже таким странным образом, как революционные катастрофы. И он продолжает жить сейчас, жить в поисках смыслов своей жизни и ценностей, которые позволят жить в своей стране следующим поколениям. Мы действительно очень самобытная страна, но одна из ключевых наших проблем заключается в том, что процесс осознания новых смыслов, которые, кристаллизуясь, формируют новые ценности, делит нас уже очень давно на своих и чужих. Может быть, потому, что никак не можем заложить в парадигму гуманитарного образования весьма простую мысль о том, что «маяк» – это не обязательно пример или цель, но вполне возможно – указатель направлений развития или зон опасности. Если эти простые мысли принять, то тогда окажется, что в образовании смыслы и ценности совсем не обязательно транслировать или интерпретировать только через прошлый опыт. Вполне возможно влиять на их формирование через открытие и обсуждение горизонтов ожидания нового. Методология и технологии такого гуманитарного образования уже разработаны. Ими надо только захотеть воспользоваться. Да, это будет процесс длительный, более затратный, чем в первом или втором варианте, но зато и ожидаемые результаты будут несопоставимы. С чего же надо начать? С признания того, что гуманитарное образование всех уровней – одна из важнейших смыслообразующих основ развития общества, рассматривать развитие гуманитарного образования как государственную народосберегающую задачу. Государство должно признать (в проекте нового закона об образовании этого нет), что общество должно не в меньшей как минимум степени брать на себя ответственность за судьбы образования. То есть необходимо создать реально действующую систему государственно-общественного управления образованием. Для реализации этой цели необходима серьезная государственная программа уровня не ниже федеральной целевой. Концептуальные разработки такой системы уже идут, спрос в обществе несомненен. Дело за государством. Особое место в создании новой ценностной парадигмы гуманитарного образования современной России должно принадлежать не только академической науке, но и университетскому сообществу. Вообще говоря, современный российский университет должен перестать быть вещью в себе и для себя. Я уверен, что он должен открыться интересам и потребностям общества не только в деле получения высшего образования, но, возможно, даже в большей степени как лаборатория и фабрика созидания смыслов общественного и государственного бытия, которые наконец помогут народу понять, кто мы и куда мы идем. А конкуренция университетов на этом поле поможет обществу гармонизировать общественные интересы и интересы различных страт общества. И тогда в семьях, школах, вузах не будут рассказывать анекдоты о чем-то большом и страшном, а просто спокойно и достойно жить в мире с собой и своей страной: жить-поживать и добра наживать – и материального, и духовного.Александр КУТУЗОВ, ректор Московского городского педагогического университета