На чтение: ≈ 5 мин.Центр современной драматургии из Екатеринбурга представил на театральном фестивале «Новые люди» с площадками в Калуге, Обнинске, Наро-Фоминске и Москве весьма символичный спектакль «Петровы в гриппе и вокруг него» (по бестселлеру земляка – екатеринбуржца Алексея Сальникова). Постановка изобилует режиссерскими и актерскими решениями, в которых считывается прекрасная и ужасная российская глубинка.
Итак, более детальные впечатления… А они предваряли спектакль «сюрпризом о длительности»: 3,5 часа плюс два антракта. Уральцы, оказывается, крепки и в трансляции urbi et orbi своих культурных кодов… Первые минут 20 были посвящены «неизбежному злу» с сакраментальными вариациями на тему «Ты меня уважаешь?». Перспектива действа под различными градусами, а также их смешением начинала выглядеть сумрачной, как вдруг поворот сюжета явил зрителю настолько колоритный типаж и актерское дарование Антона Бутакова (он же режиссер постановки и по совместительству руководитель Екатеринбургского центра современной драматургии), что бес попутал мыслью: такой украсил бы собой любые столичные подмостки.
Боль провинциальной невостребованности, нереализованности и пугающей предопределенности ярче и громче всего звучала (и в прямом смысле слова тоже) в общей женской сюжетной линии. Не потому ли заведующая библиотекой – дама еще ого-го, которой даже самое щедрое и лживое новогоднее гадание предсказало звенящую пустоту, – периодически истерила на сцене до срывающего голос крика? И словно бы предчувствуя этот страшно короткий женский провинциальный век, главная героиня Нюра Петрова в исполнении талантливой Татьяны Савиной пускается во все тяжкие случайных связей. Конь на скаку в виде архаично-весомого телевизора не падает из ее субтильных рук. Чего не скажешь о супруге (Илья Калин), замужем за которым она как-то неожиданно для себя оказалась. И с гриппа которого начинается вся эта, по сути, грустная предновогодняя мистерия. Казалось бы, и человек он в целом неплохой, хотя и не орел, а точнее тюфяк, и даже не лишен, увы, мрачноватой креативности, которую так или иначе разыгрывают домочадцы, но эскиз его жизни предначертан, все, что ему остается, – обрисовать дальнейшим ходом событий без экстремумов эти контуры. И от осознания этой безысходности автослесаря Петрова окатывает такой тоской, что грипп становится не банальным ОРЗ, а обретает метафизические черты непротивления алкоголизму, безденежью, бесперспективности, порочному окружению (едва не оставившему замерзать крепко подвыпившего друга в новогодних сугробах), которые со временем стали его зоной комфорта. Вот и непризнанный гений – второе перевоплощение мачо Антона Бутакова в спектакле – предпочитает свести счеты с жизнью (хотя бы и в шутку), чем «бороться и искать, найти и не сдаваться». И «деградирует» в конце спектакля в костюмированного зайчика детского новогоднего утренника. А «Зимний сон» в исполнении Алсу звучит то ли гимном, то ли реквиемом по «спящей красавице» – отечественной провинции…
А жизнь, как ни крути белку в колесе, благоволит и принадлежит тем, кто готов бросить вызов условно-комфортному болотцу, порвать его эскиз и дерзать. И это, пожалуй, то, чего мне не хватило в этой прекрасной яркой постановке, требующей незаурядной актерской и зрительской выносливости, – импульса к действию и деятельного желания перемен к лучшему. Но, увы, многочисленные наши Петровы, потерянные на бесконечных равнинах сверкающих иллюзий, продолжают ждать сказочного принца с его волшебным поцелуем…
Выбор читателей
Комментарии