Гражданин республики. 105 лет со дня рождения писателя Леонида Пантелеева

Жила-была в Санкт-Петербурге семья Еремеевых. У отца Ивана Андреевича, бывшего казачьего офицера, участника Русско-японской войны, и матери Александры Васильевны из купеческого сословия было три сына. Старший, Алеша, учился в реальном училище. В октябре 1917-го он заболел. Заметьте, случилось это при Временном правительстве. Недуг был таким тяжким, что восьмилетний мальчуган едва не отдал Богу душу. Несколько дней он лежал в беспамятстве, а когда очнулся, над Россией уже реяли красные большевистские знамена.

Цепь приключенийНе только в стране, но и в жизни Алеши Еремеева все переменилось. Он мотался с матерью по России. Вокруг стреляли, кричали, убивали. Мелькали «красные», «белые» и другие непонятные личности. За жизнь приходилось цепляться всеми способами.После долгих странствий мальчик вернулся домой. Стал воровать, и за отчаянный нрав приятели прозвали его Ленькой Пантелеевым. Это был известный питерский налетчик.И Еремееву-Пантелееву светило небо в клеточку. Он все чаще коротал время в милиции. Но, слава богу, в тюрьму не попал. Его определили в Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского.Это была та самая республика ШКИД, которую Пантелеев опишет спустя несколько лет вместе с Григорием Белых, который тоже был «жителем» удалой мальчишеской республики.Его главная книгаЭто был их литературный дебют. Молодые люди – Еремееву было 18 лет, Белых шел двадцатый год – никогда ничего не сочиняли. Правда, наш герой много читал, а у книгочеев часто возникает желание самим что-то сотворить.Приятели запаслись табаком, пшеном, сахаром, чаем, бумагой и заскрипели перьями. Каждый писал свою часть. Дым в прямом смысле стоял коромыслом…Эта книга о том, как в двадцатых годах прошлого века на улицах Петрограда появлялись и тут же исчезали ватаги наглых, беспощадных и в то же время жалких оборванцев. Беспризорников ловили и перевоспитывали во множестве приютов. Но в книге речь об одном, через который прошли сами авторы, – о школе имени Достоевского (ШКИД).Там, как в маленьком государстве, кипела жизнь – выходили газеты, срывались голоса в жестоких спорах. Обнажались характеры, выламывались пороки. Беспризорники превращались в нормальных людей. Правда, не все.«Республику ШКИД» мы писали весело, не задумываясь, как бог на душу положит… – вспоминал писатель. – Мы с Гришей написали ее за два с половиной месяца. Нам ничего не надо было сочинять. Мы просто вспоминали и записывали то, что еще так живо хранила наша мальчишеская память. Ведь очень мало времени прошло с тех пор, как мы оставили стены ШКИДы».Авторы – Еремеев навсегда стал Пантелеевым, а Белых сохранил свою фамилию – не знали, куда нести готовую рукопись. Но, к счастью, вспомнили про Злату Ионовну Лилину из отдела народного образования, которая несколько раз приезжала в школу имени Достоевского. Это был верный шаг: товарищ Лилина работала еще и в ленинградском отделении Госиздата, где трудились литературные звезды – Самуил Маршак, Евгений Шварц и Борис Житков.Рукопись привела в восторг все издательство, а авторы, уверенные, что из литературной затеи ничего не выйдет, исчезли. Но однажды Пантелеев не выдержал и все же решил заглянуть к Лилиной. Она встретила смущенного литератора с распростертыми объятиями и стала говорить, какая замечательная у него с Белых получилась книга. Но Пантелеев даже не понимал, что эти бурные комплименты относятся к ним…Повесть, вышедшую в 1927 году, похвалил Маршак. Горький пришел от нее в восторг. Он отмечал язык, стиль, умение авторов рисовать яркие образы. Да и тема была свежей, как порыв холодного ветра с Невы.Миллионы читателей рвали «Республику ШКИД» из рук. Повесть стала настоящим бестселлером, хотя такого слова в то время никто не знал. Интересно, что ее издали еще несколько раз в тридцатых годах, а потом словно забыли. «Республика ШКИД» вновь увидела свет лишь тридцать лет спустя. И люди нового поколения снова читали ее взахлеб.Обида Антона МакаренкоКажется, только маститому педагогу повесть не понравилась. Макаренко увидел в ней лишь «историю педагогической неудачи» Викниксора – директора школы имени Достоевского Виктора Николаевича Сороки-Росинского. Может, Макаренко обиделся, что «Республика ШКИД» была живее и ярче его суховатой «Педагогической поэмы»? И, пожалуй, интереснее…Известно, что Сорока-Росинский в 1925 году ушел из школы имени Достоевского. По некоторым сведениям, вскоре ее вообще закрыли. Вряд ли причина была в том, что стиль общения преподавателей и воспитанников посчитали неподобающим. Но, возможно, Макаренко считал именно так. И это позволило ему бросить упрек коллеге, чьи методы социального воспитания детей отличались от его собственных.Стоит заметить, что у обоих педагогов были разные условия и возможности, но главное – отличался «материал». Сорока-Росинский в беседе с Пантелеевым как-то сказал: «В сущности, мы с Макаренко делали одно дело. Разница только в том, что Макаренко был талантливее, во-первых, а во-вторых, ему было легче. Он имел все-таки дело с нормальными селянскими хлопцами, а я с такой изощренной публикой, как ты и твой дружок, с начитанными, богато одаренными и до мозга костей испорченными питерскими плашкетами».Сорока-Росинский был интеллигентом, человеком высокой культуры – возможно, его характер достаточно точно выразил Сергей Юрский, исполнивший роль Викниксора в отличном фильме «Республика ШКИД». Кроме того, директор школы в картине – взрывной, импульсивный. И, безусловно, честный и порядочный. Таким, наверное, и был прототип Викниксора.Кстати, Сорока-Росинский, чья фигура давно пребывает в исторической тени, всю жизнь посвятил детям. Выпускник Санкт-Петербургского университета начал свою педагогическую карьеру учителем. После школы имени Достоевского Виктор Николаевич готовил воспитателей для работы с беспризорными, преподавал в классах, где учились трудные ребята, работал с психически больными детьми…Молитвы писателяПосле «Республики ШКИД» приятели написали еще несколько рассказов, затем их пути разошлись. По причине трагической – Белых угодил под каток репрессий 30-годов: попал в тюрьму, где и умер от астмы. Угроза нависла и над Пантелеевым, в то время уже известным писателем, автором «Пакета», посвященного Гражданской войне. Позже главный герой повести Петя Трофимов будет признан критикой «литературным братом» Теркина, рожденного под пером Александра Твардовского.Принято считать, что Пантелеева выручили из беды Корней Чуковский и Самуил Маршак. Возможно, дело, грозившее стать судебным, было в религиозности писателя. В чем Пантелеев и сам признавался. Но не на допросе, а в поздней автобиографической книге под красноречивым названием «Верую»: «Хотя почти всю жизнь я ходил в церковь, таясь, оглядываясь, делая, как заяц, петли, запутывая след, о том, что я там бываю и молюсь, знали не только в нынешнем МГБ, но еще и в НКВД, и даже, пожалуй, в ГПУ».Писателя не тронули ни до, ни после войны, однако печатали неохотно. Хотя он писал добрые, чистые вещи о детстве – «Честное слово», «На ялике», «Маринка», «Новенькая», «О Белочке и Тамарочке», «Буква «Ты» и другие. А с одним рассказом – «Фенька» – случился скандал. Его героиня – малюсенькая девочка, которая живет в чемодане и лакомится железными гвоздиками, запивая их керосином и чернилами. В общем, этакая забавная родственница Дюймовочки и Мальчика-с-пальчика. Но на автора обрушился гнев высокого партийного начальства – что, мол, за глупости вы пишете! Однако детишки были другого мнения. Они засыпали писателя письмами, в которых просили познакомить с необычной малюткой.Записки нежного отцаКогда Пантелеев уже был немолод, на него – может быть, неожиданно – свалилось родительское счастье: родилась дочка. Вдохновленный, он написал книжку «Наша Маша». Это своего рода дневник наблюдений за ребенком. Нет, пожалуй, сказано слишком сухо. А вот записки нежного отца – в самый раз.Если «Республика ШКИД» стала для Пантелеева первой и самой яркой книгой, то «Наша Маша» оказалась, возможно, самой теплой и душевной…Прошло много лет. Пантелеева издают так же мало, как и при жизни. Но разве он не интересен читателям ХХI века?«Вы изо всех сил стремитесь писать правду, доходить до самой сути, – говорила Пантелееву Лидия Корнеевна Чуковская. – И это стремление писателя всегда ощутимо». Еще одну причину успеха Пантелеева Лидия Чуковская видела в том «коренном, основном русском языке», которым уже в те времена пользовались очень немногие.Вот он, главный повод и, пожалуй, довод, чтобы и нам с вами заново познакомиться с творчеством замечательного писателя Леонида Пантелеева.