Границы свободы

Выбор пути – выбор судьбы. Но часто она не спрашивает, сама указывает дорогу. Мой недавний маршрут пролег по Европе. Поначалу я чувствовал себя в чужой среде не в своей тарелке. Огорошили, скажем, цены в местных супермаркетах. Меня это озадачило и, надо признаться, удручило.

Человек – пан, когда есть план

На разных широтах, в разных землях и странах путешественник не может не быть философом. Дорога с ее непредсказуемостью, черес­по­ло­си­цей различных чувств и переживаний волей-неволей предполагает и определенный философский настрой. Все в дороге удивительно и непривычно, все не твое и не с тобой в чужом краю. Привычная, домашняя, дума, говорят в народе, в дорогу не годится. Дорога меняет взгляд человека на многие ве­щи.

Пришлось смириться с простой мыслью, что ограничение выбора, вызванное внешними обстоятельствами, – это реальность, данность конкретного бытия. Но это отнюдь не ограниченность ума и души, а четкое понимание, в какое русло направить творческую мысль, как действовать. В природе река течет и течет в своих берегах, граница леса не поднимается к заоблачным ледяным вершинам, у рыб своя глубина, у птиц свой воздушный потолок. Так и у моей свободы быстро определились берега.

Мой гостевой статус в Словении затянулся почти на полгода. Семья, обитающая в маленьком городке Оплотница, с главой которой Ежи Левартом мы несколько лет назад душевно пересеклись на европейских велосипедных туристических тропах, встретила меня тепло, почти по-родственному, с полным и безоговорочным пониманием моих житейских проблем. Меня тут же, снабдив продуктами, определили на постой в туристических апартаментах родственников семьи Левартов в горной деревне Скомарье.

Человек – пан, когда есть план. И это не смутный образ хотения, а его хотя бы общий контур, границы, конкретное наполнение и этапы реализации. Попутно, конечно, и сам план, и даже хотение могут измениться, но установки здравого смысла, задуманное в памяти все-таки задержатся, будут долго оставаться руководством к действию. Прежде всего я составил договор со своим организмом. Речь идет об осознанной необходимости того, что мне на самом деле нужно для активной, мирной и спокойной жизни здесь, в горах. У шведов есть такое популярное словечко, как «лагом». Народная этимология утверждает, что это местное понятие счастья уходит корнями в эпоху викингов, которые по кругу передавали рог с медовухой, и каждый должен был выпить ровно столько, сколько нужно, чтобы пьяным поведением не испортить застолье. Это называлось «лагет ом», из слияния двух слов родилось одно. Как бы ни было на самом деле, сегодня «лагом» означает «достаточно», «столько, сколько нужно», в нем кроется главное качество шведов – умеренность во всем.

Реград и терпотец в рационе дня

Мое временное жилище находилось в горной альпийской деревушке, где не было магазинов. Но зато туда вели покрытые ровным асфальтом отличные дороги, и по ним жители периодически спускались в долину, чтобы в городском супермаркете затариться продуктами. То же самое стал делать и я. С ветерком спустился вниз на велосипеде, не спеша прогулялся по чистому, несуетному и веселому городку, пообщался с местным людом, спрашивая дорогу и одаривая сувенирными открытками, пробежал по магазинам и быстро купил все, что запланировал. Даже в список не заглядывал. Вот, пожалуй, одно из правил уверенности в жизни.

На обратном пути не торопился, одолевая крутые подъемы. Тренировал мышцы, нагуливал аппетит, отвлекаясь время от времени на сбор дикоросов.

К кому мы в детстве, да и позже, во взрослой жизни, часто обращаемся за советом в трудную минуту? Я обратился к матери-природе, и она помогла, подсобила – и грибков подкинула, и зелени всякой, и трав разных, и, конечно, бодрости, настроения, умиротворения. Кстати, до сих пор помню такие словенские слова, как «реград» и «терпотец» («одуванчик» и «подорожник») – мои повседневные дикие зеленые добавки к различным блюдам. Побегав по крутым склонам словенского Похорья, я раздобыл пару десятков «синяков». Так в народе называют дубовик крапчатый (боровик поддубиковый). Местные этот гриб не жалуют. Считают его условно съедобным. Но что в нашей жизни сегодня безусловно? Мой грибной опыт позволил смело приступить к кулинарному творчеству.

Попробую вкратце описать свой рацион. Утром после зарядки и холодного душа следовало приготовление лепешек. Кстати, на Востоке я был свидетелем приготовления самых разнообразных простых и дешевых хлебных изделий. Некоторые рецепты хорошо отложились в памяти. К лепешкам – кружка кофейного или ароматного травяного напитка. Этого вполне достаточно до обеда. Как правило, обед состоял из кулеша. Главные его достоинства – простота приготовления и сытность. «Где едят просто, там живут лет по сто», – утверждали мои казацкие предки. Они много времени проводили в походах, ведя здоровый образ жизни и питаясь простыми продуктами, тем же кулешом, в народе его называют кондером. Была б крупица да водица – вот основа для этого блюда. В принципе подойдет любая крупа, а к ней хорошо еще и картофель добавить. Его можно покрошить мелко или нарезать крупными дольками, или даже в одном блюде соединить оба эти способа. Консистенция кондера может быть различной. Главное, чтобы блюдо было посытнее и погорячее. Большую роль в кондере играет заправка. Традиционно это подсолнечное масло, поджаренный на сале лук, грибы, рыба, разнообразная зелень, в том числе и дикоросы. Голод не тетка, а творец новых блюд, искусный кулинар.

Не бывает худа без добра

Замечу, что кулинарное творчество очень выручает в трудную минуту жизни. Для наших предков оно часто было явлением обыденным. Вспомним хотя бы, как изощрялись советские хозяйки, с какой энергией и любовью они колдовали на кухнях. Почему до сих пор пользуется популярностью «Книга о вкусной и здоровой пище»? А на ее страницах действительно все аппетитно, вкусно в отличие от современных кулинарных брошюр-скороспелок. Все блюда и рецепты выверены опытом поколений, освящены мудростью народа, его умением из простых и доступных продуктов сотворить чудо. Сегодня в супермаркете без труда можно купить все что угодно, в том числе и полуфабрикаты, из которых в мгновение ока любая хозяйка приготовит блюдо.

Существует расхожее мнение, что на питании не надо экономить. А почему бы и нет? Если речь идет о еде, которую совершенно без пользы для нашего здравия и кошелька нам навязывает коммерческий общепит?

Сознательное ограничение в тратах меня так увлекло, что, даже когда кошелек потолстел, я продолжал не то чтобы скупиться и обделять себя разными вкусностями, а просто рационально прикидывать, где и на чем могу сэкономить, создать ту же вкусность (даже порой и лакомство), но несколько иным путем. Это даже превратилось в своеобразную игру. Гора всякой продуктовой всячины, которой нагружены тележки в супермаркете, ресторанные бдения, кулинарные изыски звезд… Дорогие игры, не более того.

Для меня свобода, когда только я определяю свои действия. В стесненных финансовых обстоятельствах вдруг открылась для меня масса возможностей для реализации скрытой воли, потаенных желаний, мечтаний, умений. Ну, во-первых, я ощутил свободу – свободу двигаться куда хочу, дышать свежим альпийским воздухом, восторгаться дивными местными пейзажами, свободу от забот, связанных с бытовым обустройством, от многих вещей и от желания соответствовать среде. Я в полной мере воспользовался преимуществом этой свободы. Стараясь хоть как-то отблагодарить своих словенских друзей за гостеприимство, я напросился у Милана Розмана, хозяина туристических апартаментов, прополоть огород. Он у него совсем крохотный и называется garden – «сад», «садик». Занятие увлекло. Это было то, что нужно рукам и голове. Душе уж точно. Еще каждый день я прогуливался по окрестностям. Иногда даже не выбирал маршрут. Просто карабкался с горки на горку. Что-то вроде физической тренировки. На крутом склоне двигаешься с оглядкой, боясь оступиться, напрягаешься и пересиливаешь себя.

У Монтеня в «Опытах» есть глава о том, что наше восприятие блага и зла в значительной мере зависит от представления, которое мы имеем о них. Вряд ли возможно некоторые резкие повороты судьбы считать благом. Пожалуй, в таких ситуациях полезнее руководствоваться русской пословицей, которая гласит, что не бывает худа без добра. Так или иначе, но, оказавшись вдали от родных днепровских берегов и будучи обделенным привычными домашними благами, я принял жизнь и ее естество не как удар судьбы, а как ее своеобразный дар.