Говорят что…

В день когда Россия узнала об отставке правительства, министр общего и профессионального образования Владимир ФИЛИППОВ проводил совещание в Орле с представителями регионов. В зале – 700 человек, Владимир Михайлович, как обычно, выступает без бумажки. Внезапно президент вызывает присутствующего на встрече Председателя Совета Федерации Егора Строева к телефону. Вернувшись, Строев принес весть о том, что Примакова и его кабинет ушли с “Олимпа”. Зал загудел, а Филиппов, повернувшись к Егору Семеновичу, спросил: “Простите, я могу продолжать?” И закончил выступление как ни в чем не бывало. Эта невозмутимость поразила многих. А что еще было делать?

Не дождавшись своего официального утверждения в новом правительстве, в прошедшую пятницу Владимир Михайлович приехал в редакцию “УГ”, чтобы встретиться с журналистами нашей газеты. Заранее любой читатель мог задать интересующий его вопрос министру через телефонную “горячую линию” и Интернет. На самые интересные из них Филиппов ответил в ходе редакционной встречи.

В самый разгар беседы Владимира Михайловича позвали к телефону. Звонил новый премьер-министр Сергей Степашин. Сергей Вадимович попросил перенести церемонию награждения лауреатов президентской премии “Учитель года” с понедельника на среду. Премьер не хочет перепоручать это кому-либо другому и лично хочет встретиться с учителями. Согласитесь, хорошее начало для премьерской деятельности!

– Довольны ли вы тем, что удалось сделать за те несколько месяцев, что занимаете свой пост?

– Я не могу быть доволен всем и полностью – характер не тот. Откровенно говоря, не доволен. Когда начинали, то мне казалось, что решение некоторых вопросов затягивается совершенно напрасно, все можно сделать куда быстрее. Но, с другой стороны, общество устало от реформ и нововведений, да и ситуация в образовании такова, что за восемь месяцев просто невозможно успеть все, что хотелось бы.

Уже семь лет тянется вопрос со стандартами содержания общего среднего образования. Надеюсь, что в июне нам удастся расставить все точки над i.

Работа над доктриной образования началась в ноябре прошлого года. Были сформированы комиссии и благодаря вошедшим в них депутатам, членам Совета Федерации, представителям РАО и РАН, директорам школ текст доктрины практически готов. В июне рассматрим варианты.

В мае исполняется пять лет, как на заседании Правительства РФ была утверждена Федеральная программа развития образования, потом она долго лежала в Думе, но принята не была. Пришлось начинать все сначала. Сейчас, слава Богу, комитеты Думы и Совета Федерации ее утвердили, остался последний шаг: 17 июня вынести программу на рассмотрение правительства.

Осенью, когда я пришел в министерство, мы тут же определили, каких нормативных документов недостает, что нужно издать в первую очередь. Составили и разослали по регионам план работы министерства на октябрь 1998 – июнь 1999 гг. Я постоянно слежу за ходом его реализации, несколько начальников управлений уже получили взыскания за невыполнение отдельных пунктов. За эти месяцы были написаны сотни инструкций и документов, которых не хватало для нормального функционирования системы образования. Но все это невидимая работа. Я буду счастлив только тогда, когда на моем столе будут лежать одобренные и утвержденные концепции, доктрины и проекты развития системы.

– В одном из интервью вы сказали, что считаете себя силовым министром…

– Мне был задан вопрос-утверждение, и я не стал спорить с журналистом. Более того, я искренне считаю, что государству легче влиять на людей через образование, а не через армию или милицию. Это даже цифры подтверждают: ежедневно в учреждения системы образования приходят учиться и работать 39,4 миллиона человек – 30 процентов всех россиян.

– Вы много ездите по стране, сложился ли у вас свой собственный рейтинг региональных систем образования?

– Как это ни парадоксально, уровень образования не зависит от материального благосостояния региона. Во многих областях благодаря их отдаленности от центра сохранились прекрасные традиции советской эпохи, которые мы, поспешив, погубили или растеряли. При этом накоплен такой колоссальный опыт “выживания”, который ни пресса, ни министерство почему-то особо не пропагандируют.

Так, в Тюменской области школы финансируются напрямую, нет никаких централизованных районных бухгалтерий. Каждое учебное заведение имеет свой счет, на который губернатор направляет причитающиеся ей средства. Но почему тюменская школа поняла всю выгоду подобной системы, а другие области, может, даже и не знают о таком порядке?

В Новгородской области блестяще решен вопрос с учебниками. 30 процентов – ребята из малообеспеченных семей – получают книги бесплатно, остальные платят, но если в конце года отдают книги в библиотеки, то часть стоимости им возвращают.

Для меня было новостью, что в депрессивном Алтайском крае за прошлый год построили 18 школ. Это удивительно, потому что иногда даже в более благополучных субъектах Федерации уделяют этому меньше внимания.

В Орловской области, где я недавно побывал, сохранены пионерские организации. Собственными глазами видел, как дети, которых на добровольной основе принимают в пионеры в Музее истории обороны города, искренне плачут. В Чувашии по-другому: там вместо пионерских организаций в школах созданы “республики”. Вообще это очень тонкая тема: как воспитывать детей. Иногда в одной семье у мамы и папы разные взгляды, не говоря уже в масштабах всей страны. Поэтому даже нельзя, например, четко обозначить, как называть детей, участвующих в школьных организациях. Если пионерами- будешь бит правыми, бой-скаутами – слева еще больнее получишь.

Все регионы настолько разные, что говорить о том, какой лучше, а какой хуже, – нельзя. Надо просто учиться друг у друга.

– Изменилось ли что-нибудь в системе взаимоотношений на уровне центр-субъект Федерации? На местах часто жалуются, что Министерство образования все-таки мало уделяет внимание регионам, и бывает так, что не к кому обратиться с какой-то проблемой.

– У нас есть по-прежнему управление региональной политики, которое возглавляет очень опытный человек, Владимир Константинович Бацын, который работал и заместителем министра. За каждым регионом закреплены специалисты. Мы еженедельно проводим мониторинг финансово-экономического положения в каждом субъекте Российской Федерации, отправляем информацию в правительство по состоянию по выплатам зарплат, надбавок и т.д.

С регионами нужно работать не в порядке руководства или согласования указаний, а в порядке выработки государственной политики и ее согласования со всеми заинтересованными сторонами. Кстати, региональной политике было посвящено расширенное совещание всех руководителей органов управления образованием субъектов Федерации, на котором мы договаривались о разграничении компетенции на всех уровнях управления. Концепция была представлена, как водится, раскритикована, правда, конструктивно, и в конце января мы на совете руководителей доработанный вариант программы мер по ее реализации приняли. Тогда же возникла идея провести шесть зональных совещаний работников образования всех уровней – в Петрозаводске- Северо-Западный регион, Хабаровске – Восточно-Сибирский, Барнауле – Западно-Сибирский, Волгограде – Поволжье и Урал, Ставрополе – Юг России и Орле – Центральный регион.

Я подписал приказ, что к 1 июня на основе всех проведенных в регионах встреч, принятых решений и протоколов все управления министерства разработали план работы на 1999-2000 год. До 15 июня мы этот план должны направить для обсуждения во все субъекты Федерации, чтобы в начале сентября с учетом всех замечаний его принять. Вот тогда это будет самый железный закон для министерства, который будет контролироваться по каждому отделу.

Российская Федерация – это, конечно, уже не та федерация, которая была прежде. Регионы теперь имеют колоссальную автономию. Сергей Степашин в очередной раз на заседании правительства подчеркивал, что разрушена вертикаль управления в масштабах страны и что ее надо укреплять. Очень рад, что новый премьер-министр поддержал меня, когда я докладывал правительству по вопросу о заработной плате учителям, аккуратно затронув проблему выделяемых нами трансфертов субъектам Федерации и контролю за их распределением. Он поддержал меня в предложении вернуться к равномерному распределению денежных средств, обратив внимание на негативные последствия муниципализации школы.

– Огромное количество звонков на “горячей линии” было посвящено пенсии по выслуге лет…

– Давайте разберемся. Сегодня пенсии за выслугу лет уже не выплачиваются – это первое. Второе – речь идет о том, чтобы восстановить пенсии решением правительства. Третье – такой документ уже готов, направлен в правительство. И, наконец, вообще в связи с пенсионной реформой само понятие пенсии по выслуге лет уходит в прошлое, как во всем мире. Министерство труда настаивает, чтобы подобные выплаты назывались иначе. Надбавкой, премией за стаж. Пенсия, считают в Минтруде, совершенно другое. От названия многое зависит. Если не пенсия, это уже фонд оплаты труда, соцстрах. В противном случае мы забираем деньги из пенсионного фонда у настоящих пенсионеров. Мы пошли Министерству труда в этом вопросе навстречу, но добились расширения списка тех, кто имеет право на доплату за выслугу лет, – методисты, работники дополнительного образования. Пока еще не все попали в этот заветный документ, но я надеюсь, что у нас есть еще один мощный рычаг объективности и справедливости – вице-премьер Валентина Ивановна Матвиенко.

– Значительная часть звонков была от родителей. Всех волнует 12-летка…

– Мы столько много уже говорили об этой проблеме! Сейчас я стал получать письма из ряда субъектов Федерации, в которых говорится, что у них 12-летка через год-два в экспериментальном порядке будет введена. Ленинградская, Новосибирская, Орловская области и другие стали просить перевести их первыми на такую систему. Для меня это неожиданность. Правительство и Госдума, у которой на носу выборы, не хотели резких изменений. Поэтому мы будем ждать июня 2000 года, хотя решение уже перезревает.

– Вопрос от наших читателей: “Будут ли давать поступившим в вузы беспроцентный кредит на время обучения, с тем чтобы по окончании, при поступлении на работу, можно было расплатиться за учебу. Сейчас возможности оплачивать обучение нет?”.

– Я уже говорил в своей колонке, что в грядущем веке в вузы и техникумы можно будет поступить практически без экзаменов. Мы придем к этому из-за резкого спада рождаемости. Сейчас же во втором квартале 1999 года министерство планирует рассмотреть вариант кредитования в системе образования. Работает специальная группа при Совете по экономике министерства.

Есть Закон об ипотеке, когда ты берешь кредит на строительство дома и постепенно его выплачиваешь. Если это сейчас становится нормальным в сознании общества, то теперь будет легче решать вопрос о кредите в области образования. Так же, как и о системе страхования. Правда, в условиях инфляции Министерство финансов наверняка будет категорически против.

– Наши читатели волнуются: вступил ли в силу приказ об отмене предварительных экзаменов в вузы после окончания платных курсов? Если да, то почему практически все вузы такую практику продолжают?

– В Конституции записано, что каждый имеет право на высшее образование на конкурсных условиях. И это право на сегодняшний день государство обеспечить не может. Никакой ребенок из Бурятии в московский вуз поступать не поедет – у мамы с папой нет денег, чтобы его отправить. Никакой мальчик из подмосковной деревни в московскую школу не поступит, потому что уровень преподавания в его родном учебном заведении намного ниже. Там нет химреактивов, нет приборов, нет компьютеров.

Поэтому, с одной стороны, мы подтвердили положение 500-го приказа, подписанного Владимиром Кинелевым в феврале прошлого года, о том, что в качестве вступительных экзаменов в вузы нельзя засчитывать выпускные экзамены на платных курсах. И одновременно предложили новый механизм – олимпиады. Причем на олимпиаду должны быть допущены любые школьники, а не только те, которые учатся на курсах. А чтобы их допустили, мы установили правило: по результатам олимпиады зачислять не более 10 процентов участников. И тогда вузы вынуждены будут привлекать ребят со стороны.

Сейчас прокуратура предлагает отменить так называемый целевой прием в высшие учебные заведения. Например, в Тимирязевку – академию, которая готовит агрономов, поступают в основном московские школьники, которые не поедут работать в деревню, поэтому академия на 60-70 процентов реализует целевой прием ребят из регионов. Прокуратура возмутилась: такого не может быть. Если московский школьник сдал экзамены на пятерки, а сельский – на тройки, почему мы должны принимать его? И формально, по Конституции, прокуратура права. Но тогда, если, к примеру, в волгоградские вузы будут поступать только волгоградские школьники, в селе не будет агрономов, учителей, медиков. И поэтому в интересах дела, я буду настаивать на сохранении целевого приема.

– Очень больной вопрос для учителей – аттестация.

– Сейчас многие предлагают вообще аттестацию отменить. Проработал пять лет – получи надбавку. Но пока большинство директоров школ, с которыми я встречался в регионах, склоняются к тому, что аттестацию надо все-таки сохранить, она стимулирует рост учителя. Как ее сделать менее формализованной, это другое дело.

На данном этапе действует временное положение об аттестации. Новый, опубликованный проект нового типового положения подвергается критике. Мы специально не стимулируем этот процесс, потому что в условиях нехватки зарплаты, лишний раз будировать сообщество учителей введением окончательного положения было бы неправильно. Давайте наработаем опыт на временном положении, определимся, проведем “круглые столы”, выработаем мнение.

– Эдуард Днепров считает, что многие проблемы, с которыми сейчас сталкивается система образования, возникают оттого, что некоторое время назад были объединены два ведомства, курирующие высшую и среднюю школу. И он собирается отстаивать идею их обратного разделения. Как вы к этому относитесь?

– Зональные совещания и семинары, которые мы провели, показали необходимость объединения этих уровней образования. Если мы сейчас этого не сделаем, наши дети будут по-прежнему поступать в вузы только через репетиторов и платные курсы.

Чтобы окончательно снять этот вопрос, могу вас порадовать: только что я в вашем присутствии завизировал уникальный документ, согласованный с руководством правительства. В новой структуре правительства наше ведомство будет называться Министерством образования Российской Федерации.

(Журналисты приветствовали новость бурными аплодисментами).

– Когда вы в последний раз были в сельской школе?

– Это было 15 апреля 1999 года – в мой день рождения – во время зонального совещания в Волгограде. На примере одной сельской школы я увидел колоссальное количество проблем, которые мы сейчас пытаемся решать. Беспаловский совхоз Волгоградской области. Малокоплектная школа – 80 человек. В этом году в первом классе учатся 14 детей, в следующем будет только 10, потом – 8 и так далее. Спад рождаемости – это первая проблема.

Вторая – в школе нет ни одного компьютера. Физприборы все сломаны. Нет химреактивов. И это при том, что в области есть прекрасный химкомбинат. Пока я не приехал, они не могли решить эту проблему.

Третья проблема – питание детей. Население деревни делится на три категории. Первая – те, кто работает в совхозе, и совхоз им помогает. Вторая категория – фермеры, которые сами имеют возможность покормить своих детей дома, да еще в школу дать им котомку с едой. А третья категория – безработные. Они и налоги не платят, и совхозу от них никакой пользы. И совхоз говорит – с какой стати я должен заботиться об их детях? Это ненормальная ситуация. По Закону “Об образовании”, мы должны кормить всех детей. Независимо от того, чьи они.

Вот вам проблемы одной сельской школы. В мае-июне мы вынесем на расширенную коллегию министерства программу по сельской школе, где постараемся предусмотреть какие-то новые экономические механизмы, нормативы.

– В 1997 году Министерство образования РФ под давлением общественности приостановило внедрение программы по половому воспитанию, которую предлагала Российская ассоциация планирования семьи (РАПС). Эта ассоциация – филиал Всемирной – любым путем пытается проникнуть в систему образования для того, чтобы влиять на психику детей, разрушать нравственные устои общества, изнутри подточить здоровье нации. Статистика показывает, что если семья имеет только одного ребенка, население нашей страны сократится вдвое через 23 года. Министерства образования многих регионов – Чувашии, Удмуртии, Марий Эл, – заключили договоры с этой ассоциацией, деятельность которой финансируется и лоббируется врагами России, программы начали внедряться в школы. Проявите мудрость, уважаемый Владимир Михайлович! Встаньте на защиту наших детей, нашего будущего, сделав только это, вы войдете во многовековую историю защитников Отечества. Правомерно ли разрешена деятельность РАПС в школах? Вот что нам прислали по электронной почте педагоги Йошкар-Олы.

– Заниматься половым воспитанием надо все равно. Это однозначно. Другое дело, что воспитание охватывает много аспектов – физическое, половое, художественное, духовное и т.д. Есть такое понятие, как “воспитание здорового образа жизни”, и оно более широкое, чем понятие “половое воспитание”. И когда я ездил в регионы и ставил вопрос именно в таком ключе – давайте работать с детьми в области полового воспитания в рамках здорового образа жизни, – возражений не было.

Нам удалось убедить в этом и Фонд народонаселения, который пробивал деньги под проект полового воспитания в российской школе. Мы их убедили: а) изменить название проекта на “Здоровый образ жизни российского школьника”, б) изменить его структуру.

Этим, конечно же, не должна заниматься какая-то полузакрытая, полувоенная ассоциация. Этот вопрос надо решать гласно, обсуждать на коллегии, утверждать программу.

– Как вы относитесь к раздельному воспитанию мальчиков и девочек?

– Можно пробовать, можно экспериментировать, но в ближайшие годы раздельное воспитание не приобретет в России массовый характер. С моей точки зрения, сейчас более актуальна проблема разделения начальной, средней и старшей школы.