Готовить новых учителей или переучивать нынешних?

На этот вопрос отвечал на традиционном «Родительском собрании» радиостанции «Эхо Москвы» член жюри конкурса «Педагог года Москвы-2013», ректор Московского городского педагогического университета Александр КУТУЗОВ.

Слова «реформа» все боятся, сейчас появилось новое слово – «райтсайзинг»,  то есть правильный размер. Изменения, которые произошли  (не у нас в стране, а вообще в мире), повлекли  за собой совершенно другие механизмы восприятия информации, обработки информации, коммуникации, всего прочего. Мы  все говорим, что студенты скачивают информацию  с айпэда и всего прочего, но хай-тек родил хай-хьюм, а это совершенно другие вещи, это  заставляет совершенно по-другому  работать  мозги и ребят, и взрослых.  Учителю это нужно учитывать, быть современным и мобильным. Мне приходилось читать лекции, проводить занятия и в школе, и со студентами, но труднее всего работать с учителями, особенно с теми, которые уже поработали лет 10. Это очень сложная проблема. Когда  наш коллектив  разработал новые учебники,  мы стали ездить по стране. Так вот учителя труднее всего воспринимали новшества, причем они не были настолько радикальными, как те, которые происходят сейчас, новшества воспринимали трудно именно в педагогической среде и те, у кого стаж больше десяти лет. Нам приходилось искать особые приемы, для того чтобы учителю было интересно это слушать. Мы все время говорили: «Слушайте, вы все это знаете, вы умеете, давайте будем опираться на ваш опыт». В этом смысле мы могли опираться прежде всего на психолого-педагогические знания. Если разрабатывать модель, о которой нынче говорят, – готовить  специалистов в других вузах, а потом «доводить» в педагогических вузах,  то она, в общем, вполне возможна,  допустима. Но мне кажется, она будет менее эффективна, чем та, которая у нас сейчас существует, потому что если правильно организован учебный процесс, есть сопровождение предметных знаний, то есть классических знаний, психолого-педагогическим блоком, то это  дает возможность студенту по-другому себя позиционировать. Если он 4 года позиционирует себя как филолога или как физика, а последние два года, перейдя в магистратуру, начинает рассматривать себя уже как учителя, то мотивационные механизмы, которые включаются, когда он с самого начала к этому готовится, немножко другие. Поэтому возникают дополнительные трудности. Мы в свое время обсуждали этот вопрос, когда впервые  возникла проблема подготовки учителей. Как раз тогда и говорили о реформировании педагогического образования. Многие высказывали мысль о том, а что, собственно, такое педагогика, полгода достаточно, для того чтобы заложить какие-то навыки, необходимые для учителя.  С точки зрения технологии полгода все равно мало, все равно год нужен на технологии, на методику. Если говорить  о механизмах восприятия, о которых мы говорим, может быть, это сейчас звучит странно, но учителю необходимы  умение определять какие-то вещи по глазам учеников, умение держать класс,  но не кулаком, не ударом, не двойкой,  находить свое место в классе, не бояться родителей, находить возможность коммуникации с ними. Тут целесообразнее, конечно, та модель, которая работала долгие годы, другое дело, что она сейчас несовершенно работает по многим причинам. Одна из важнейших причин – то, что практическая подготовка учителя  сегодня крайне мала, когда он выпускается из бакалавриата, это накладывает свой отпечаток. Так сложилась наша история, что в прорыв сначала идет школа, потом педвузы, и этому есть  причины. Мне кажется, что  по крайней мере в Москве такая сейчас ситуация создана, что рядом со школами в прорыв могут пойти педвузы, так как  Москва  городскими педагогическими вузами занималась, и  они сегодня действительно сильные. В Москве есть возможность директору школы выбирать преподавателей, а у нас есть возможность взаимодействовать с этими большими образовательными комплексами уже адресно. С этой точки зрения у меня есть серьезная надежда, что в течение не двух-трех, но точно пяти лет вполне возможны серьезные изменения в Москве по подготовке педагогических кадров для столичных образовательных учреждений.Я хочу сказать, что шаг вперед сделан очень большой. В 2008 году на совещании  неожиданно выяснилось, что учителя оценивать в принципе невозможно, было  проведено анкетирование по всем окружным институтам повышения квалификации, где спрашивали, какими профессиональными качествами не владеет учитель. В  результате получился такой список, что, в общем, непонятно, как  учителя вообще еще работают,  как еще дети, выходя из школы,  что-то умеют. Оказывается, никто серьезно не занимался соотношением профессиональных стандартов, стандартов высшего профессионального образования и стандартов общего образования, поскольку  таких соотношений вообще  не было. Сейчас  педагогические вузы работают по стандартам, которые не соотносимы с новыми федеральными государственными образовательными стандартами, по которым работают школы.Есть социальные мифы, которые рождаются, формируются,  как-то по-другому заставляют нас смотреть на многие вещи, на которые надо смотреть реально, спокойно, потому что мы не первые, мы не последние, которые занимаются проблемами образования, занимаются все страны. В нашей стране есть миф, что выпускники педвузов на работу по специальности не выходят. Это  миф. Дело в том, что, возможно, где-то 10, где-то  15, где-то  20 процентов выпускников действительно становятся учителями, но ребята – молодые учителя –  во многих регионах с удовольствием пошли бы в школу. Они туда не идут, потому что нет мест. Если говорить о Москве, то московские педвузы в течение последних 7 лет держат планку в районе 70%, то есть в основном наши  ребята-выпускники приходят в школу. Сегодня эффективным считается  вуз, который принимает выпускников школ с высокими баллами по ЕГЭ.Сообщаю официальные данные: в нашем университете поставлен самый высокий порог, у ребят с итогами ЕГЭ ниже 180 баллов мы документы не принимаем. В прошлом году наш педагогический университет занял первое место в рейтинге РИА «Новости» и Высшей школы экономики по комфортности приема  – у нас балл был 69,8, то есть очень высокий балл.Сегодня наметилась, в общем-то, положительная тенденция  по повышению требований к  профессионализму учителей, в том числе при их подготовке в вузах. Раньше была лишь профессиограмма, связанная с набором профессиональных характеристик, она никак не развивалась. Работать никто сейчас не мешает. Первый раз в истории нашей страны получилось так, что Министерство  образования и науки  РФ открыло дорогу творчеству, поставив во главе этого коллектива не какого-то  совершенно абстрактного человека, а человека, который создал прекрасную школу, человека, который создал коллектив, и получен результат – рабочая группа  под руководством директора московского Центра образования №109 Евгения Ямбурга разработала проект профессионального стандарта, таких документов никогда не было. Когда появился такой документ, стало понятно, что  это, в общем, направление развития,  притом что  у педагогов разные взгляды на многие направления развития педагогического образования и профессиональной модели учителя, все согласны с тем, что этот документ определяет саму стратегическую цель или стратегическую зону, направление развития, то, куда надо двигаться.Мы надеемся, что стандарт в педагогическом образовании практически поменяет  ситуацию, так же как  новый федеральный стандарт  поменял  ситуацию в системе общего образования. Когда учитель начинает выполнять другие функции, от него ждут других результатов, причем не тех, которые были раньше. Сейчас осознанно  меняются стандарты высшего педагогического образования, потому что те стандарты, по которым мы работаем, они отправляют немножко назад. У всех есть понимание, что должно быть развитие. Я  ни от одного  современного директора не слышал, что он не хочет ничего менять в своей работе. Все настроены на развитие, и это главное.