Государство, которое думает о своем будущем, не может отворачиваться от молодежи. Народный артист СССР Василий ЛАНОВОЙ

Народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии Василия Ланового знают не только в России, но и далеко за ее пределами. За свои 70 лет он прожил в театре и кино много ярких жизней своих героев. О творчестве актера, армейской теме в нем и многом другом шел наш разговор.

– Василий Семенович, в своей книге «Счастливые встречи» вы сравниваете профессии актера и педагога…

– Считаю, что профессия актера сродни с учительской, много в них общего. Обе профессии уникальны по своей силе влияния на сознание и душу человека, на формирование его мировоззрения и нравственности. Еще близки они тем, что в обоих случаях должно быть призвание и талант. Без этого нельзя.

Сродни эти две прекрасные профессии еще и тем, что у нас в стране за свой тяжелый и благородный труд учителя и актеры в основном получают мизерное денежное вознаграждение, унижающее их достоинство. Эта самая больная проблема. Оклад народного артиста сегодня составляет две с половиной, максимум три тысячи рублей! Великий актер Вахтанговского театра Николай Гриценко жил в нищенских условиях, заболел и умер в сумасшедшем доме.

– Из-за этого ваши коллеги-актеры уходят из театра?

– Знаю только один случай, когда актер сказал, что ему надо кормить семью, и ушел торговать в палатку. А так, актеры нашего театра держатся, сохраняют оптимизм и верят, что все будет хорошо. Проблема эта требует своего решения на государственном уровне.

– Не эту ли острую проблему вы подняли в спектакле «Фредерик, или Бульвар преступлений», играя великого французского актера Фредерика Леметра?

– Когда готовили спектакль, мы с режиссером Пинигиным говорили об этой и других наших бедах. Первая часть спектакля буффонная, а вторая – трагическая. Играя роль Фредерика, я пою осанну нашей актерской касте – прекрасной, бескорыстной.

– О свом поколении вы говорите: родом из войны. Что вам довелось пережить? Как война отразилась в вашем творчестве?

– Я был семилетним мальчишкой, когда началась война, и находился на Украине в деревне Стрымба Одесской области. Туда, на родину родителей, меня с двумя сестрами отправили на лето отдыхать. Скоро и родители должны были приехать. Но суждено было нам увидеться лишь спустя долгих три года. Это были годы, полные тревог и ужасов.

Помню, как через наше село в течение двух недель непрерывно шла лавина вражеских солдат, мотоциклов, машин. Как-то раз на току здоровый детина-немец подошел ко мне и стал требовать, чтобы я отдал ему свой ремень. Когда я стал сопротивляться, он снял автомат и над моей головой дал очередь. До сих пор слышу страшный свист пуль над ухом. Я долго потом заикался и с большим трудом избавился от недуга.

Был еще случай, когда на моих глазах от взрыва снаряда погибли двое мальчишек, пасших скот, а сам я чудом уцелел. Фашисты, проводя карательные операции, сожгли несколько окрестных сел и пришли за нами. Но в это время атаковали ковпаковцы и спасли нас.

В годы оккупации довелось испытать не только лишения, но и в полной мере ощутить всю красоту деревенской жизни. Когда пасли коров, мы запускали их в леса и пели целый день украинские песни.

Еще не научившись читать, благодаря учителю украинского языка Николаю Ивановичу я познакомился с романом Николая Островского «Как закалялась сталь». Закрыв класс, он тайком читал нам эту книгу. Если бы фашисты узнали об этом, не миновать бы ему виселицы. Риск был велик.

Все пережитое в те лихие годы, конечно же, заложило свои зерна в детскую впечатлительную и восприимчивую душу. И потом, через много лет, оно откликнулось эхом во мне, актере, живущем судьбами своих героев. Те детские впечатления особенно помогли мне, когда работал над фильмом о Великой Отечественной войне, над образами Ивана Вараввы из «Офицеров», маршала Гречко в «Солдатах свободы», Огнева во «Фронте», Бакланова из «Вечной славы» и другими ролями.

– Вы сыграли в кино 60 ролей, а в театре – еще больше. Кто из героев вам особенно дорог?

– Актер должен заставить зрителя в одном случае полюбить своего героя, а в другом – ненавидеть его. Так что отношусь я к своим героям по-разному. Но они все мне одинаково дороги.

– И Павка Корчагин?

– Ну, Павка мне особенно дорог! Как первая любовь. Он ведь дал мне закалку на всю жизнь. Он – мой ангел-хранитель, который всегда со мной рядом, предостерегающий от неверных шагов, поступков, помогающий преодолевать трудности. Корчагин был и остается моей совестью.

– Целое поколение армейских и флотских профессионалов определило свой выбор словами из фильма «Офицеры»: есть такая профессия – Родину защищать! Мои товарищи просили сердечно поблагодарить вас за блестящую роль Ивана Вараввы.

– Спасибо большое. Мне приятно слышать столь высокую оценку моего труда. Пользуясь случаем, хочу через ваше издание сердечно приветствовать офицеров, всех военнослужащих, которые стоят на страже Родины. Хочу пожелать всем защитникам Отечества крепкого здоровья, успехов в службе, не терять чувства оптимизма, бодрости духа и достойно продолжать славные боевые традиции старшего поколения.

– А как вам работалось над ролью Вараввы?

– Вначале было очень трудно. Даже отказывался от роли.

– Не верится! В чем причина?

– Просто не видел и не чувствовал этого человека, его образ. Долго мучался в поисках, подбирая верный ключ к его душе.

– Но все-таки нашли?

– Нашел! Вивальди помог.

– Как?

– Когда слушал его «Времена года», меня словно током пронзила мысль: вот же он, Варавва, – весь открытый, светлый, излучающий энергию. В нем кипит радость бытия. Он – жизнелюб, наделен высокими нравственными качествами. В самых сложных жизненных ситуациях не теряет оптимизма.

Оттолкнувшись от того настроя, который дала мне великая музыка, я и предложил своему партнеру Георгию Юматову и режиссеру Владимиру Рогову сыграть в мажорном ключе ту или иную сцену. Они согласились, и дело пошло.

– Вы нередко бываете в войсках, встречаетесь с солдатами, офицерами. Что дают вам эти встречи?

– Люди в погонах – моя любимая публика. Мне как художнику общение с любимыми людьми нужно как воздух. В ходе этих поездок и встреч происходит, я бы сказал так, взаимное духовное, культурное обогащение.

– Какие поездки особенно запомнились?

– Дважды мне довелось побывать в Чечне. Встречался с нашими ребятами в воинских частях и госпиталях. Это были незабываемые встречи.

– Кого из наставников вспоминаете с благодарностью?

– Мне повезло в жизни на добрых, бескорыстных людей. С самых первых шагов в искусстве имел возможность учиться у больших мастеров театра, кино и эстрады, постоянно расширять свой творческий диапазон. С огромной теплотой в первую очередь я всегда вспоминаю нашу театральную студию при Дворце культуры ЗИЛа, дорогих моих друзей. Очень благодарен нашим студийным педагогам Сергею Львовичу Штейну и Лидии Михайловне Сатель. Готовя к актерской профессии в Щукинском училище, замечательные педагоги – Рубен Николаевич Симонов, Цецилия Львовна Мансурова, Владимир Иванович Москвин, Ада Владимировна Брискиндова, Юрий Васильевич Катин-Ярцев и другие – помогли мне сформироваться духовно, привили хороший вкус, культуру. Благодарен Рубену Николаевичу, увидевшему меня в числе тех, кого считал необходимым «пропустить» через спектакль «Принцесса Турандот». Хотя Калаф была не первая моя роль в театре, но именно она для меня стала самой дорогой и ничем не заменимой в освоении вахтанговской школы. Да и первая моя роль в театре – Бакланова в «Вечной славе» – тоже была сделана вместе с Рубеном Николаевичем. Он долго вел меня по сложным творческим лабиринтам театра, оберегая от неудач, доверяя трудные, разноплановые роли.

Одно удовольствие было играть вместе в одних спектаклях с Николаем Олимпиевичем Гриценко, Михаилом Федоровичем Астанговым, Елизаветой Георгиевной Алексеевой, Николаем Сергеевичем Плотниковым и другими корифеями сцены. Это была настоящая школа актерского мастерства.

А кино подарило мне замечательные встречи с Ростиславом Яновичем Пляттом, Борисом Федоровичем Андреевым, Евгением Алексеевичем Лебедевым, Олегом Николаевичем Ефремовым, Василием Макаровичем Шукшиным, Георгием Юматовым, Людмилой Чурсиной, Алисой Фрейндлих, – людьми, беззаветно преданными искусству, добрыми и светлыми. Для меня это было в высшей степени полезное общение в плане профессионального совершенствования.

Вот уже более 47 лет я работаю в Театре Вахтангова. Повезло мне в жизни: в свое время бок о бок трудился здесь с великими мастерами русской культуры – Симоновым, Плотниковым, Гриценко, Мансуровой. Сегодняшнее поколение вахтанговцев, продолжающее добрые традиции, – Ульянов и Яковлев, Этуш и Борисова – это тоже славные имена.

– Вы еще и наставник молодежи. Что можете сказать о ней?

– В Щукинском я заведую кафедрой художественного слова. Кафедра интересная. Очень много талантливой молодежи у нас учится, которая увлекается настоящей литературой. Конечно, время на все наложило свою печать. И на молодую поросль тоже. Некоторые из них высокомерно смотрят на наших уважаемых актеров. Думаю, нам следует серьезно заниматься молодежью, решением проблемы преемственности поколений, если мы хотим чего-то добиться в жизни.

Что у нас получилось? После 91-го года государство практически разрушило все организации, которые занимались молодежью, начиная с пионерской. Ведь они были продуманы и системно организованы, хотя и не обходились без идеологического налета. А взамен что дали? По большому счету – ничего. Фигурально выражаясь, государство кинуло молодежь напрочь. И началось: бандиты, бомжи, попрошайки…

Государство, которое думает о своем будущем и заботится о нем, считаю, не может отворачиваться от молодежи, оно обязательно должно заботиться о ней и ее поддерживать постоянно. Сейчас, правда, потихоньку начали возвращаться к истокам. У нас в Москве есть немало пионерских организаций. Главное – продуманно, правильно организовать работу с молодежью, а не вести бесполезные споры о том, как лучше, эффектнее назвать организации. Ради Бога, не нравится слово «пионерская», назовите организацию «скаутской» или какой-нибудь другой.

– Скажите: вы счастливы?

– Безусловно. Я счастлив, что служу людям, живу на сцене и в экранных героях, в их судьбах, каждая из которых хоть в какой-то мере учит моих зрителей служить добру и справедливости, ненавидеть зло.