Господи, зачем мне это надо? Ольга СЛЮСАРЕВА, олимпийская чемпионка

В Тулу редко кто едет со своим самоваром, а если едут с диктофоном, то чаще всего к одной из сильнейших велогонщиц мира, многократной чемпионке мира, олимпийской чемпионке Афин Ольге СЛЮСАРЕВОЙ. Вот и на недавно прошедшем чемпионате мира по велоспорту на треке в американском городе Карсон, штат Калифорния, нашей спортсменке не было равных. Слюсарева с честью выиграла очередную золотую медаль.

– Ольга, вы долгое время выступали за российскую команду «Итера».

– Четыре года назад там собрались все одиночки. Каждый по отдельности выглядел слабее соперников, но вместе мы были «кулаком» и за счет этого побеждали. Мы работали очень слаженно. Ведь бывает так, что каждый тянет одеяло на себя. Просыпается не достойная профессионала жадность – хотят выиграть этап двое из одной команды. Представляете, своя догоняет свою же!

– Может, дело в деньгах? Велосипедистки неплохо зарабатывают?

– В 20 раз меньше, чем мужчины. За выигрыш этапа на «Тур де Франс» им платят 8 тысяч евро, нам – всего 200. Пока женщин официально не объявят профессионалами, мы будем получать гроши. Контракты и призовые у нас минимальные. Даже если лидер команды зарабатывает призовые деньги, ей приходится делиться с остальными. Я могу назвать два десятка гонщиков-мужчин, у которых миллионные контракты. И только одну женщину, у которой полмиллиона – это 3-кратная олимпийская чемпионка голландка Леонтьен ван Моорсель.

– Получается, на шоссейных гонках заработать нельзя?

– Призовых денег не хватает даже на то, чтобы за границей между гонками оплатить жилье и питание. На медицину уходит много средств, без элементарных витаминов просто загнешься. Профессиональная спортсменка не должна ни в чем нуждаться, захотела – пошла в бассейн, захотела – в сауну, в тренажерный зал.

– Кто вам помогает?

– Тула и Ростов, компания «Итера» платит стипендию. Президент Всероссийской федерации велосипедного спорта Александр Гусятников недавно для меня приобрел во Франции трековый велосипед. А в Италии он купил нам автомобиль, чтобы за границей ездить по гонкам. Но бензин – за свой счет. И так получилось, что все призовые, что я выиграла на «Эко Туре» в Польше, потратили на бензин. В кармане остались гроши. На треке денег еще меньше.

– А с питанием как?

– Гонщику позарез необходимы натуральные пищевые добавки, но при мизерных российских стипендиях не каждый может их себе позволить. Для зарубежных гонщиков организация правильного питания – не проблема. Но все сводить к медицине нельзя. Главное – профессиональный подход к делу. Перед гонкой никто не может себе позволить съесть кусок мяса или утолить голод булками. А молодые сплошь и рядом едят по-домашнему. Не отказываются от картошки и мяса, пирогов и бутербродов. Наедятся от пуза, а потом на трассе задыхаются.

– Куда смотрит тренер?

– Тренер – не тамада. Если он будет брать слово еще и за столом, это может быть воспринято как давление. У нас ведь как в физике – чем больше давление, тем выше сопротивление! Дисциплина рационального питания требует не тренера, а характера.

– В спринте у вас было немало побед, почему переключились на шоссе?

– Никто, кроме близких, не знает, как я уставала от спринтерских гонок! Ведь замкнутое пространство давит. На шоссе есть возможность исправить ошибку. Как бы ты ни волновался перед стартом, в ходе шоссейной гонки психологическое напряжение спадает. Наверное, спринт все-таки не для меня. Мне душевно легче ехать гонку преследования или групповую. Если ты на острие атаки, если вокруг ажиотаж, суета, постоянные отрывы, то длинная гонка проскакивает, кажется, за пять минут – не успеваешь устать. Наоборот, когда плетешься в конце пелотона, устаешь еще сильнее – давит необходимость догонять.

– Какая гонка была для вас самой тяжелой?

– Однажды на «Тур де Франс» разыгралась жуткая погода: дождь, в горах всего плюс 2 градуса. Горная часть этапа – 27 километров. Спускаешься – дождь сечет лицо. Плачешь оттого, что тебя колотит от холода, во всем теле боль. Руки примерзают к рулю. Едешь и думаешь: «Господи, зачем мне это надо?» Но ведь и другим несладко. А те, кто рассчитывает выиграть этап, ловят кураж и не думают о погоде.

– Вам повезло. Все-таки Михаил Ростовцев не просто тренер, а еще и муж.

– Да, это очень удобно. Мы постоянно используем новейшие методики. Но, интересуясь новым, не стесняемся полагаться на старое, проверенное временем. Эксперименты проводим в начале года, когда проходят не очень серьезные старты. А в олимпийский год и перед чемпионатом мира считаем, что авантюрам за рулем не место.

– Кто у вас в семье главный?

– На работе – Миша, а в семье – я. Хотя самый главный у нас всегда и везде – сын Сергей. Мой самый преданный болельщик, которому иногда находится место на пьедестале почета вместе со мной.