Город света Все дороги в Индии ведут к Варанаси

Из Индии я попал в Непал. А оттуда опять вернулся к индусам. Был путь, и была конкретная цель – побывать в Варанаси. Есть на планете места, отмеченные особой судьбой. Возможно, даже миссией. Очень важной как для жителей края, так и для всего человечества. Это касается как природных, так и рукотворных объектов. Часто они существуют цельно, неразделимо друг от друга, как одна достопримечательность. Таков индийский город Варанаси на берегу Ганга.

Индийские асфальтовые протяжения вблизи больших городов, как многоводные после паводков реки с мутным и сильным течением. Сплошным потоком по дороге движутся люди. Правда, в отличие от речных вод в разных направлениях. Мне поначалу трудно было сориентироваться в этой толчее, в которой, как говорила одна моя сельская родственница, люди друг об друга «ухами трутся». Эта пестрая суматошная азиатская людская стихия показалась мне неким чудищем, которое поглощает все, что встречается ему на пути. Однако по мере продвижения к цели моя растерянность вдруг куда-то исчезла. Внезапно по тому, как мне стали уступать дорогу, как впритык, но осторожно обгоняли, я осознал, что меня здесь уважают не только как чужеземца, но прежде всего как равноправного участника движения. Его непрерывность и безопасность возможны лишь благодаря исключительной уважительности друг к другу, готовности в любую минуту уступить дорогу, помочь. Осознав это, а главное – испытав, я почувствовал себя бодрее, увереннее.

Варанаси – один из самых древних городов мира. Если, как утверждают некоторые источники, не самый древний. По крайней мере, это вполне достоверно, если речь идет не только о почтенном возрасте, но и о современном живом состоянии городской среды со всеми атрибутами прежних древних реалий. Город упоминается еще в Риг-Веде, Махабхарате и Рамаяне. Когда-то он был современником Вавилона, Луксора и Ниневии. Однако от величия тех метрополисов остались лишь руины, Варанаси же наполнен жизнью (и весьма бурной!) до сих пор.

На подступах к городу толпа плотнеет, движение замедляется. Никто никуда не спешит. Цель близка, виден конец пути. Все чаще вокруг себя замечаю паломников. Юноши в белых одеяниях, похожие на ангелочков, суровые мужи с заплетенными в косички волосами, прокаленные солнцем седобородые старики с блеклыми, но по-прежнему проницательными глазами пророков. Почти все с посохами, у многих на груди жестяные посудины, как я понимаю, для милостыни. У некоторых в руках трезубцы разных размеров. Это своеобразный символ города. Варанаси стоит на трех холмах, которые считаются тремя остриями трезубца Шивы. Многого странникам не надо, даже та малость, которой довольствуются бедные индийцы, для них богатство. Не очень нужное, а главное – ни к чему не обязывающее. Во всяком случае горсть риса и циновка в монастырях-ашрамах им всегда обеспечены. Пусть не в таком количестве, но бродяги-спутники встречались мне везде. Однажды представилось (а для этого были все основания), что это сама Индия с ее тысячелетней культурой бредет по дорогам Истории. А ей навстречу шагает (в том числе и в моем лице) западная цивилизация. На каких перекрестках они должны встретиться? Что сказать друг другу? Или уже встретились? Без слов разошлись и пошли своей дорогой…

Люди лежат вповалку на площадях и тротуарах. Бодрствуют, дремлют, спят – не поймешь. Впрочем, любая поза, любое состояние здесь – это подарок судьбы. О ночлеге особо голова не болит. Индийская цыганщина что для азиатского, что для европейского странника – мать родная. Где стал индиец, там и присел, а где присел, там и прилег и даже весьма комфортно расположился вместе со своим дорожным скарбом. Это может случиться где угодно – на вокзале, базарной площади, возле храма или часовенки, рядом с закусочной, магазинчиком, даже просто на обочине дороги. Вокзалы нередко представляют собой опустевшие после битв поля. Завернутые в покрывала люди часами лежат неподвижно. К иным подходят полицейские, осматривают, щупают пульс. Бормочет, икает, похрапывает, посапывает – нормально, жизнь продолжается. Колесо сансары (в санскрите «блуждание», «странствование», символ круговорота рождения и смерти) катится дальше.

Я слез с велосипеда и покатил его по базарному предместью, объезжая дремлющих над товаром торговцев и вальяжно раскинувшихся посреди улицы священных коров. Все дороги в Индии ведут к Варанаси. В самом же городе все дороги ведут к Гангу. Вместе с толпой паломников, пробираясь по древним узким улочкам города (кое-где протяни руки и дотронешься ладонями до стен противоположных зданий), я, как пароль, то и дело восклицал: «Ганг!», и мне тут же указывали направление. Ступени храмов спускались прямо в мутные воды реки. И на этих ступенях располагались люди. Разные позы и разные занятия. Кто перекусывал, кто брился, кто латал свою ветхую одежку, кто забинтовывал израненные после дальней дороги ноги, кто забавлял детей, для которых святость места ассоциировалась только с близостью материнской груди. Обязательным ритуальным действом для большинства было омовение в водах Ганга. Считается, что именно здесь воды реки смывают грехи с любого смертного. И это, между прочим, не случайно. В Варанаси (вопреки всем законам логики) Ганг течет в противоположную сторону – на север, в сторону Кайлаша. Люди прямо в одеждах заходили в воду, наслаждаясь ее прохладой и святой благодатью. Многие же просто неподвижно возлежали на солнцепеке. Их полусон-дрема тоже был своеобразным медиативным ритуалом, священнодействием.

С незапамятных времен Варанаси был главным священным городом Индии. В древности он назывался Каши – «город света». Говорят, что этот город настолько наполнен духовной силой, что даже камни, валяющиеся там под ногами, считаются святыми. Шанкарачарья, великий философ-святой VIII века, писал: «В Каши сияет Свет. Этот Свет освещает все. Тот, кто знает этот Свет, истинно пришел в Каши». Человек, который хочет попасть в Каши, избавляется от грехов трех жизней, человек, идущий в Каши, – и того больше, а тот, кто сюда попал, духовно чист, как младенец. Я таковым себя, конечно, не ощущал. Но удивлялся тут многому. Будто только появился на свет, и все в нем было для меня открытием, все происходило впервые и привлекало новизной и яркостью красок.

Еще одно древнее название города – Анандавана – «лес блаженства». Когда-то поселение на берегу Ганга было окружено тенистыми рощами, где со всей Индии собирались святые, философы и ученые. Историки считают, что именно здесь появились первые Упанишады и сама философия Адвайты. Когда же на месте ашрамов вырос город, он стал известен на всю Индию как центр наук и искусств. Все основные философы и религиозные реформаторы Индии – от пророка джайнизма Махавиры и основателя религии сикхов гуру Нанака до Шанкарачарьи и Рамануджи – приходили сюда, чтобы в спорах усовершенствовать свою доктрину. Недаром именно в пригороде Варанаси – Сарнатхе – Будда произнес свою первую проповедь.

Просто находиться в Варанаси – значит уже быть на пути к просветлению.

Если ты даже ничем здесь не занимаешься, а просто лежишь, расслабился, дремлешь или даже спишь, то это не считается бездельем и леностью, а есть священное состояние недеяния, погружение в нирвану. Подумалось, что хорошо бы эту мысль как-то утвердить в памяти, а состояние утвердить в душе и переместить на родной мне солнечный днепровский пляжик или на не менее родную лужайку подмосковного прудика. Даже если ты погрузился в сон и там в нем и остался – не беда. Земные дела за тебя доделают другие, ты же уже свободен от них и идешь другим путем, конец которого предвидим, но незрим в небесной выси. «Кашьям маранам мукти», – говорят индусы. Смерть в Варанаси – это освобождение. В индийской мифологии считается, что Варанаси освобождает человеческую душу от уз тела, тот, кому повезло умереть в Варанаси, достигает немедленного освобождения от цикла рождений и смертей. На окраине города горят костры. Так здесь по традиции хоронят умерших. Когда над кострами перестают виться дымки, угли и пепел смахивают в реку. Быстрое течение подхватывает мусор и уносит в туманную даль. Весь город, кстати, выстроен на западном берегу Ганга, на восточном нет и никогда не было ни одного строения, он считается тем миром, куда Шива переправляет души умерших. По западному берегу я продолжил свой путь на юг, к Индийскому океану. К своему роду, где бы он ни находился, хоть по земле, хоть по небу, хоть через воду. Желательно, конечно, при своем теле, само собой, душе и уме.

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора