Голоса Гилеи

​Продолжение. Начало в №39, 40

По дороге мне часто попадались озера. Подобраться к ним из-за топких берегов было непросто. Повсюду виднелись облепленные тиной, обглоданные водами и ветрами сухие стволы деревьев. Некоторые из них были похожи на скелеты вымерших ящеров. Часто над озерами при моем приближении взлетали цапли, бакланы, лебеди, орланы-белохвосты. Наконец я вышел на простор. Передо мной почти до горизонта были разбросаны мелководные озерные блюдца. Это и были бассейны, где происходит садка поваренной соли. Даже днем поражал необычный мутно-красноватый оттенок воды. Можно представить здешнюю феерию красок на закате. Вокруг тишина, покой и безлюдье. Я потерял счет времени (что в этих местах и немудрено), но, кажется, день был нерабочий. Лишь разные ржавые от времени и нерадивости механизмы, навесы и шалашики свидетельствовали о присутствии здесь людей. Кулички, подергивая клювиками, бегали по мелководью. Вдалеке сверкали крыльями чайки. И тут я увидел длинные белые соляные насыпи – кагаты. Они плыли над горизонтом, и от их белизны как будто чище и светлее становилось небо. Насыпи были похожи на неизвестно кем и когда воздвигнутые древние пирамиды, которые стоят тут от сотворения мира. Необходимость сохранять его чистоту – одно из самых популярных толкований выражения «соль земли». Пожалуй, это самый для нас, людей, мудрый завет богов. С этой мыслью я и покинул соляные промыслы, направляясь к черноморским берегам.

Черноморье
…Я не сразу заметил часовню и склеп, настолько они терялись среди полуразрушенных ферм и сараев на окраине села. И только когда подъехал ближе, разглядел эти старинные примечательные не только для истории края, но всего степного юга сооружения. Эта фамилия на Украине (по крайней мере, в юго-восточной части) чтима наряду с ее национальными героями. Правда, в отличие от них не стала знаковой фигурой, памятным предметным символом. А зря. Семье Фальц-Фейнов, переселившихся в Таврию в конце ХIII века по приглашению Екатерины II, принадлежали обширные степные угодья в Причерноморье. Многие колонизаторы с немецкой деловитостью и хваткой принялись осваивать полуденный край. Деятельность переселенцев еще раз подтверждает правило, что не место красит человека, а человек – место.
Во всем мире сегодня известен степной заповедник «Аскания-Нова», создателем которого был Фридрих Фальц-Фейн. Во владения семьи входило и село Новочерноморье в прибрежной части Черного моря. Тут обосновался брат создателя заповедника Александр. Барон А.Фальц-Фейн тоже не посрамил свой род. Он открыл и содержал на свои средства две школы, построил больницу, был почетным мировым судьей. В 1897 году на кургане возле Круглого озера он построил фамильную усыпальницу. Она представляла собой склеп и часовню. Ограждением служила кирпичная стена с 12 гранями, а воротами – дом смотрителя. Первой нашла здесь вечный покой баронесса София Фальц-Фейн (она, кстати, переехала сюда из Москвы). В 1908 году в мавзолее был погребен и сам барон. Долгое время часовня на вершине кургана была свое­образным памятником пионерам (так, кстати, значится на мемориальной табличке: «Здесь были похоронены члены семьи пионеров развития Таврии…») освоения Дикого поля. Пионер всем (не только ребятам) пример. Так могло бы стать. Но, увы, по степи про­мчались ветры революционных перемен. После 1917 года другими стали и пионеры, и примеры геройства и подвижничества.
– Склеп был вскрыт, часовня разрушена, ограду разобрали на стройматериалы, – поведал мне местный старожил, егерь заповедника Ленчик (так он представился) Могильный. – Во время войны в окрестных селах немцы особо не безобразничали, а в нашем Надчерноморье многие пострадали. Все из-за того варварства. Правду в народе кажуть, что как аукнется, так и откликнется…
Откликается до сих пор. Местность вокруг кургана выглядит заброшенно и дико. Даже птицы облетают эти места стороной. Кажется, звери и люди давно и навсегда покинули эти заповедные степи. Они по-прежнему открыты для гостей из всех волостей. Хоть северных, хоть западных, хоть восточных. Никто, правда, не торопится осесть здесь надолго и обиходить степные пустоши. Разрушенная часовня на вершине кургана как напоминание, знак-предостережение.

Тендра
Оставив велосипед вместе с походным скарбом на посту заповедника, я отправился в глубь… моря. Нет, я не оговорился. Дорога представляла собой узкую ракушечниковую полоску суши, которая устремлена была в морскую даль. Я брел по Тендровской косе. Утренний бриз освежал разгоряченное после тряского степного проселка тело, нежил душу и успокаивал мысли. Волны лениво, будто спросонья, тыкались в берег, с шипением впитываясь в ракушечник. Едва слышно потрескивал на ветру песчаный колосняк. Ежом катился по пляжу клок сухой морской травы-камки. Выброшенная на берег медуза блестела, как бутылочное стекло, и исчезала, таяла на глазах. Так, наверное, когда-то жизнь на планете пробивала свою первую робкую тропку. Это очень живо и легко представлялось на этой пустынной дикой косе.
Болем чем на пятьдесят километров вытянута эта полоска суши вблизи юго-западного побережья Черного моря. Ветры и морские течения сформировали ее низменный песчано-ракушечниковый рельеф. Часто коса становится островом из-за промоин, что постоянно образуются во время штормов. В некоторых местах морские волны свободно перекатываются через узкую полоску суши. В античные времена коса соединялась с островом Джарылгач. В западной части косы в Тендровский залив, отделяющий косу от материка, врезается полуостров Белые Кучугуры. Средняя часть имеет шесть расширений с озерами, отшнурованными частями лагуны. Тут царство пернатых – черноголовых чаек, лебедей-шипунов, белых цапель, пеликанов, бакланов. Они или бродят по солнечным мелководьям, выискивая поживу, или грациозно скользят по тихим водам залива. Живая легенда Тендры – табун диких мустангов, завезенных сюда во время Второй мировой войны. Есть мнение, что их прятали здесь от немецких оккупантов. Увидеть табун можно каждое утро, когда кони приходят к маяку на водопой. Несколько лет назад мне довелось на рыбацкой шаланде огибать Тендру с морской стороны. Представьте мое удивление, когда вдруг на фоне багрового неба (день клонился к вечеру) я увидел несущихся по морю лошадей. Из-за волн косы не было видно. Казалось, что кони, сбивая копытами пенистые гребни, мчатся по воде аки по суху. Фантастическая картина. Ничего подобного мне больше нигде видеть не приходилось. С морской стороны в нескольких метрах от берега часто появляются дельфины, которые охотятся за кефалью или просто играют.
Самое доступное и увлекательное занятие для натуралиста на пустынных берегах Тендры – изучение ракушек, этого самого дешевого местного строительного материала. Черное море населено самыми разнообразными живыми существами. И первое место по биомассе занимают моллюски. С полным правом Черное море (а еще больше его соседа – Азовское) можно даже назвать моллюсковым морем. Морское дно, начиная с берега и кончая центральной частью, сплошь устлано сердцевидками. Это самый распространенный на Черноморье вид двустворчатых моллюсков с характерной сердцеподобной овальной раковиной, покрытой редкими радиальными ребрами. У них хорошо развита клиноподобная нога, с помощью которой они не только передвигаются и быстро закапываются в грунт, но и, случается, даже подскакивают на несколько сантиметров над дном, когда чувствуют опасность. Сердцевидка – своеобразный символ Тендры. Толща-сердцевина ее в основном сложена из створок этих ракушек. Самые обычные двустворки черноморских мелководий Каркинитского залива – яйцевидные гастраны, раковины которых покрыты, как крыша черепицей, пластинчатыми ребрами, овальные карминово-красные теллины, белые, желтоватые или даже оранжевые вытянуто-овальные донаксы, расписанные тонкими линиями, разноцветные венерки с маленькими «макушками», сильно сдвинутыми назад. Повсеместно встречаются ребристые белые или буроватые раковины венусов, которые нередко составляют основу донного песка. Хозяйка треугольно-овальной, тонкой, слегка приоткрытой спереди и сзади гладкой матовой раковины – излюбленная пища осетровых синдесмия (абра). Кровавой ракушкой называют кунеарку, которая в отличие от других моллюсков имеет не бес­цветную, а красную кровь. Красивые крупные раковины этой двустворки широко используют для изготовления сувениров. Как и мия – крупный овальный моллюск грязно-белого цвета, – кунеарка случайно завезена в Черное и Азовское моря из Атлантики. На мелководных черноморских банках, среди прибойных валов вблизи Тендры попадаются раковины устриц, черенков, морских гребешков – весьма редких видов, которых живыми тут уже не встретишь. Тонкостенные, вытянутые и почти прямоугольные раковины черенков в народе называют ногтями русалок. Удивительно красивы и элегантны веероподобные раковины гребешков. Их называют бабочками морей, очевидно, имея в виду яркую окраску и способность «порхать» в воде, раскрывая и резко смыкая створки.
На пляже много крупных рапан. Пожалуй, это самое большое их скопление на Черноморском побережье. Рядом с ракушками лежат какие-то плотные бурые почти идеальной округлой формы шарики. Как объяснил мне егерь, во всем виноваты местные течения. Внутри каждого шарика находится маленький осколок ракушки. Такие осколки кувыркаются в толще воды на мелководьях вблизи косы, и на них наматываются тонкие водоросли. Постепенно они оплетают осколок, формируя плотный шарик.
Массовые колонии (их называют щетками, друзами) на твердых породах прибрежной зоны часто образуют мидии. Так же расселяется и распространенный в Черном море небольшой клиновидный лиловато-бурый моллюск-митилястер (в переводе «ракушка»). Вблизи днепровского устья (от Тендры до него рукой подать) обитают моллюски, которые встречаются также в пресных водах Днепра, плавневых озер, – дрейссены, беззубки, перловицы (скойки).
Двустворки, как правило, зарываются в песок, выставляя на поверхность сифоны – две трубочки, через которые засасывают и выпускают воду, фильтруя ее. Благодаря высоким вкусовым и питательным качествам мидии и другие морские моллюски-«консервы» были для древнего человека распростра­ненным, а в некоторых местностях едва ли не повседневным блюдом. На побережьях Черного и Азовского морей археологи до сих пор находят так называемые раковинные кучи, остатки трапез охотников и рыба­ков каменного века.