Голливуд, давай до свидания! XXII Открытый фестиваль стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок»: почему киргизское кино лучше американского

Лично знакома с теми, кто уже не первый год специально подгадывает свой отпуск к сентябрю, чтобы провести бархатный сезон в Анапе. И дело не только в мягком солнце, тронутом первой прохладой море и постепенно пустеющем пляже – на этот раз, кстати, природа раскапризничалась и пролилась на южный город холодным затяжным дождем. Завсегдатаи знают, что именно в сентябре Анапа принимает фестиваль стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок». А это значит, что каждый вечер на площади показывают новые «громкие» фильмы, а в местных кинотеатрах можно встретиться со знаменитыми артистами и посмотреть, что создано за последнее время на кинематографических просторах бывшего Советского Союза. Узбекские мелодрамы, киргизские детективы, грузинские комедии – все эти экзотические впечатления, бередящие душу и воображение, стоят того, чтобы ради них отправиться отдыхать не в Турцию или Болгарию, а в родной Краснодарский край.

Что вы знаете о киргизском кино? Совсем ничего? А как же «Первый учитель» – дебютная картина еще совсем молодого Андрея Кончаловского с Натальей Аринбасаровой в главной роли, снятая на студии «Киргизфильм»? А «Белый пароход» и «Выстрел на перевале Караш» Болотбека Шамшиева? «Красное яблоко» Толомуша Океева? У киргизов всегда был свой особый киноязык – поэтический, прозрачный. С нотками легкой недоговоренности. Ни с каким другим его не спутать. В отличие от соседей таджиков, которые свое национальное кино практически утратили, или от туркменов, у которых кинематографа теперь нет совсем, даже в сухом остатке, киргизские художники отрасль не только сохранили, но и стремительно ее развивают. Не поверите, но Кыргызстан нынче переживает настоящий кинобум. Ежегодно тут снимают десятки картин, и они не ложатся на полку, а идут в кинотеатрах при полных залах. Местный зритель не хочет смотреть американские блокбастеры, спроса на них ровно никакого, а вот за жизненными перипетиями родных и таких знакомых Фариды и Зульфии, Алии и Уланбека следит, затаив дыхание. В этом году разгадать феномен новой «киргизской волны» попытались и жители Анапы: этой осенью свою традиционную программу «В фокусе» фестиваль «Киношок» посвятил именно Киргизии. Сюда привезли семь киргизских картин, большинство из которых составили программу «Молодое киргизское кино».На самом деле тайна этого «среднеазиатского чуда» и не тайна вовсе. Просто здешние художники стремятся рассказать своему зрителю понятную человеческую историю, которая его, зрителя, касается напрямую. Ну, например, о том, сколько стоит счастье за океаном и через какие испытания придется пройти тому, кто хочет поймать заморскую жар-птицу удачи. Об этом «Салам, Нью-Йорк» молодого Руслана Акуна, чья картина удостоилась чести открывать «Киношок» на центральной площади Анапы. Несмотря на тропический ливень, публика досмотрела фильм до конца: проблемы миграции бередят души не только наших среднеазиатских братьев. Или вот «До+Фа» – новая работа классика киргизского кино Эрнеста Абдыжапарова. Извечный вопрос, что сильнее – национальные предрассудки, языковые барьеры или истинная любовь, которой не то что соседские пересуды, а даже божественный рок не страшен.Киргизский фильм «Страсть» Темира Бирназарова был и в главной конкурсной программе «Киношока». Критики сразу отметили его европейскую художественную точность и изобразительную непогрешимость, чтобы не сказать – стерильность, которую столь ценят отборщики международных фестивалей. Ни о какой национальной самобытности речь тут не шла, с первых долгих и безмолвных кадров было ясно, что авторы метили не в сердца зрителей, но в конкурсные списки знаменитых киносмотров. А когда пошел раскручиваться сюжет, тут и последние сомнения отпали: вряд ли на родине режиссера будет востребована история о том, как юная красавица становится любовницей собственного отца, который, впрочем, даже не догадывается, что сия прекрасная гурия его родная дочь. В основные фавориты «Киношока» картина с самого начала не метила, но свой спецприз «За смелость гражданской и эстетической позиции в кино» все же заработала.Что до лидеров, то уже с первых конкурсных дней стало понятно: в фаворитах, так уж повелось тут в последние годы, снова Прибалтика – Эстония и Литва. Харди Вольмер, популярный эстонский мультипликатор, востребованный режиссер игрового кино и рок-музыкант, человек уникальный во всех отношениях, привез в Анапу «Живые картинки» – невероятную семейную сагу длиною в XX век, главный герой которой – старинный особняк в центре Таллина. С одной стороны, это невероятно печальная, не лишенная, впрочем, здоровой самоиронии историческая повесть, где смешались чарльстон и бравурные песни советских лет, брызги шампанского и запах коммунальных щей. В течение ста лет дом этот был и резиденцией немецких аристократов, и музеем революции, и огромной коммуналкой, пока полуразрушенный, залитый слезами и кровью вновь не вернулся в руки законных владельцев. Менялась власть, с ней приходили и уходили новые жильцы, но истинными хозяевами тут всегда оставались Хельми и Юлиус, друзья детства, так и не сумевшие, увы, стать семейной парой. Все им что-то мешало. Поначалу это был очевидный мезальянс: она юная баронесса, он сын горничной. Затем – обстоятельства еще более непреодолимые: вдова немецкого офицера – Хельми арестована и сослана в Сибирь. Вернувшись из лагеря, она, помудревшая, научившаяся наконец-то отличать черное от белого, уже было совсем собралась разделить остаток своих дней с Юлиусом, да вот беда: теперь он, взяв на себя чужую вину, на долгие годы отправляется в тюрьму. Жизнь сводит их вновь, когда оба они уже глубокие старики. К чему свадьба, достаточно того, что каждый из них единственное богатство, что осталось в этой жизни у другого. Вполне традиционный, казалось бы, сюжет – в эру исторических рефлексий семейная сага жанр более чем востребованный – благодаря неистощимой фантазии режиссера получил необычное визуальное воплощение. Каждая эпоха показана здесь в той стилистике, что правила бал в это время. Начало века – это немое кино: герои картинно заламывают руки и театрально закатывают глаза, поясняют же происходящее экспрессивные титры. 30-е годы – черно-белый Голливуд, а главная героиня – вылитая Марлен Дитрих. 50-60-е – блеклые краски первых цветных фильмов с явственными нотками соцреализма. Кроме того, Юлиус – киномеханик, и до последних дней при любой власти в подвале дома работал кинотеатр. А потому «Живые картинки» еще и нерукотворный памятник самому искусству кинематографа – не всегда честному и исторически достоверному, но всегда чарующему, дарующему утешение и надежду. А еще, и это, пожалуй, самое главное, «Живые картинки» говорят о том, что художники западных рубежей бывшего Союза наконец-то прекратили искать правых и виноватых. Харди Вольмера, во всяком случае, в этом точно не заподозришь. Он констатирует факты – это да. Все его герои слегка карикатурны, не без этого. При этом от автора одинаково достается всем – и немцам, и русским, и эстонцам. Потому что переосмыслить день вчерашний – это одно, а закинуть очередной камень в огород соседа – совсем другое. К счастью, Харди Вольмер в разбрасывании булыжников не замечен. И в финале картины продать дом, в котором доживают свой век Хельми и Юлиус, перечеркнув тем самым собственное прошлое, решает не злобный захватчик-иноземец, а родной внук Хельми, вполне себе потомственный гражданин независимой Эстонии.Литовская «Экскурсантка» Аудрюса Юзенаса – еще одно путешествие во тьму XX века. Одиннадцатилетняя Мария бежит из поезда, в котором ее увозят из родной Литвы на поселение в Сибирь. Несмотря на то что фильм основан на реальных событиях, он больше похож на сказку, и каждый персонаж легко рифмуется с тем или иным мифологическим образом: тут есть злые колдуны и добрые волшебники, феи, людоеды и даже своя царевна Несмеяна. Мария «сто башмаков износит», проще говоря, шесть тысяч километров пройдет, но все-таки вернется домой. И с ужасом поймет, что если в страшной России на каждого Кощея приходился как минимум пяток Иванов-царевичей и Василис Премудрых, то на родине ей попадаются все сплошь вурдалаки да упыри. Сказка ложь, да в ней намек, старый как мир, но отчего-то все время упускаемый из виду: у зла, как и у добра, нет ни паспорта, ни гражданства, ни национальности.Большое жюри «Киношока», возглавляемое в этом году знаменитым театральным режиссером Анатолием Васильевым, в сказки, однако, не верит. Поэтому «Экскурсантка», увы, осталась вообще без призов. Что до «Живых картинок», то им все карты смешал казахский «Старик» режиссера Ермека Турсунова, захватывающий истерн об охоте людей на волков и волков на людей. Приключенческих фильмов такого качества на нашем экране не было давно: ближе к финалу часть зрителей неожиданно обнаружили, что в нервном напряжении прижимают коленки к груди, другие покидали зал с начисто обкусанными ногтями. Но и те и другие были безмерно счастливы, как дети, которых наконец-то отвели на долгожданный праздник с угощением и подарками. Так что «Золотая лоза», Гран-при «Киношока», досталась «Старику» вполне заслуженно. Как и приз за лучшую мужскую роль Ерболату Тогузакову, его главному артисту, дебютанту, кстати. У «Живых картинок» приз за женский актерский ансамбль и награда за лучший сценарий. Режиссером и оператором №1 признаны Мария Саакян и Мко Малхасян – авторы армянской экзистенциальной драмы «Это не я».Анапа