На чтение: ≈ 15 мин.Эльвире Есиповой 26 лет. Она родилась и училась в Иванове, с недавних пор живет и работает в Москве. В свое время, будучи студенткой журфака, Эльвира мечтала побывать в Европе. Ее не прельщали короткие автобусные туры, хотелось пожить в одной из развитых стран, самостоятельно оценить все плюсы и минусы европейской жизни. Но на тот момент у девушки была единственная возможность попасть за границу – через волонтерскую программу.
Программы бывают разными не только по направлениям деятельности, но и по длительности. Трехнедельные более доступны, а вот в годовые или 9‑месячные волонтерские проекты попасть непросто. Для участия в них отбирают самых подготовленных – в языковом, физическом, эмоциональном плане. От соискателей требуется не только свободное владение английским, но и базовое (не ниже уровня А2) знание языка той страны, в которой волонтер собирается работать. Английским Эля владела хорошо, а вот немецким (она выбрала программу «Социальный год в Германии») ей пришлось заниматься весь год. Только после интенсивной подготовки она смогла сдать экзамен, дающий право на участие в программе.По виду деятельности Эльвира выбрала самый трудный проект – ей предстояло 9 месяцев работать помощником специалистов, профессионально занимающихся с людьми с синдромом Дауна, имеющими сопутствующие заболевания, такие как аутизм, шизофрения, эпилепсия, навязчивые состояния, проблемы с мелкой моторикой и прочее – словом, нервно и психически нездоровыми, но неагрессивными взрослыми. В Германии для таких созданы особые пансионы, где инвалиды живут почти постоянно. Эти пансионы не похожи на наши специнтернаты (изобретения советской психиатрии). Они скорее напоминают санатории со свободным выходом. Живущие там инвалиды не чувствуют себя изолированными от мира: они так же, как здоровые люди, ходят утром на работу (разумеется, полезная деятельность подбирается им по силам и длится гораздо меньше, чем у здоровых людей), кроме того, у них есть возможность выйти в город на прогулку, сходить в кафе или посетить городской праздник – но только делают они все это не одни, а в сопровождении сотрудников. Родственники могут их навещать и даже забирать на выходные и праздники – словом, это не репрозории, а достаточно комфортная среда, где с особыми людьми занимаются профессионалы. У Эли были несложные обязанности: если по графику выпадала первая смена, она помогала своим подопечным (в ее группе было 10 человек) умыться, почистить зубы, причесаться и привести себя в порядок, накрывала на завтрак, наливала каждому кофе, раздавала йогурты и бутерброды, провожала на работу, затем разбирала белье, мыла посуду и наводила порядок на вверенной ей территории. Если выпадала вторая смена, то обязанности немного менялись: девушка помогала сотрудникам заполнять необходимые документы, читала «бевонерам» (в переводе с немецкого «проживающим») вслух книги или принимала участие в организации их досуга, готовила полдник и ужин, мыла посуду. Три раза в неделю она работала еще и в соседнем пансионе, где жили старички, тоже имеющие проблемы в умственной или коммуникативной сфере и прочие сопутствующие заболевания. Они уже не ходили на работу и не могли себя обслуживать, многие из них передвигались в основном на колясках. Здесь в ее обязанности входили общение с бевонерами и посильная помощь в бытовых вопросах. Со старичками Эле было в чем-то даже проще – к старым и беспомощным людям молодому и полному сил человеку свойственно испытывать сострадание, это вполне органично и естественно. А вот заставить себя искренне сопереживать и помогать не совсем полноценным ровесникам оказалось намного труднее. Но постепенно девушка и этому научилась. Несколько месяцев в Германии оказались для Эли настоящей школой личностного духовного роста. Мало кому из молодых россиян удается получить такой опыт, а в Европе, и в Германии в частности, молодежь (и даже старшеклассники) постоянно привлекается для такого рода помощи. Но пока в России подобная практика не разовьется должным образом, пока общество не начнет взаимодействовать с людьми, имеющими проблемы со здоровьем и особые потребности, никакой инклюзии у нас не произойдет.Но я продолжаю рассказ о волонтерской программе, в которой принимала участие молодая девушка из Иванова. Поначалу у нее, как и у всех остальных участников программы, было много психологических трудностей, хотя всех волонтеров к ним заранее готовят. И до программы, и в течение ее с ними проводятся обучающие семинары, тренинги, на которых их учат правильно вести себя с особенными людьми, адекватно реагировать на их просьбы и претензии, объясняют, как быстрее преодолеть естественные барьеры – такие, например, как чувство брезгливости. У каждого оно развито по-разному, но совсем небрезгливые люди встречаются крайне редко. Семинары помогают, безусловно, но и в процессе работы волонтер не оказывается один на один со своими проблемами – организаторы готовы прийти на помощь в любой день. И даже если сам волонтер не обращается, кураторы регулярно приезжают на места, чтобы лично убедиться, что у человека все в порядке и что помощь ему не нужна.Для тех, кому интересно, поясню: в Германии очень развито социальное партнерство, поэтому средства на реализацию столь масштабных социальных программ выделяет не государство (то есть не немецкие налогоплательщики), а многочисленные общественные организации и религиозные общины. Так, например, пансион в Ротенбурге, где Эльвира проработала почти 8 месяцев, содержится на деньги лютеранской общины. Именно прихожане выделяют свои средства для приглашения волонтеров из Германии и других стран. И тем и другим община обеспечивает проживание и хоть скромный, но заработок, который позволяет волонтеру покупать еду и прочие необходимые товары ежедневного спроса, съездить в выходные дни по близлежащим городам. В Германии довольно сильны традиции благотворительности, но кроме того, бескорыстная помощь больным и слабым поощряется и государством, и обществом в целом. С моей точки зрения, существующую в Германии систему можно назвать идеалом, до которого нам пока еще очень далеко, но к которому, на мой взгляд, мы должны стремиться.Но я возвращаюсь к истории Эли. За помощью она не обращалась, предпочитая решать внутренние проблемы самостоятельно. В этом ей очень помог литературный дар, редкая способность словами передавать собственные мысли и переживания – своего рода эпистолярная терапия. Эля писала письма своим близким не каждый день, но часто. Мама потом собрала их и соединила в книгу, которую выпустило ивановское издательство небольшим тиражом, дав эпистолярному роману свое название – «Город 03». Жаль, что тираж небольшой, потому что эту книгу я бы охотно рекомендовала и взрослым, и молодым читателям – книга читается на одном дыхании. В ней много юмора, точных наблюдений, ярких образов, интересной и полезной информации. Особенно приятно, что автор описывает события с самоиронией, без всякой лести самой себе. Чтобы читатели «Учительской газеты» представили, о чем идет речь, процитирую лишь один отрывок, на мой взгляд, все, о чем здесь говорится, чрезвычайно важно:«У нас на семинаре было такое задание: всю группу вывезли в город, нам дали инвалидные коляски, повязки на глаза и плотные наушники, которые не пропускают звук. Цель стояла такая – мы должны были почувствовать себя инвалидами. Задание проходило в три этапа: ты инвалид-колясочник, затем ты слепой инвалид, и последнее – ты глухой.Я села в инвалидную коляску и сразу почувствовала разницу между больным и здоровым. Вика везла меня и возникла прямая значимость всех ее действий – мне было страшно, что я не могу контролировать ситуацию. Ровная дорога – это большой плюс, когда ты не можешь ходить.Мы заехали в магазин, и люди смотрели на меня, и на их лицах было сочувствие. Я им улыбалась – они же не знали, что это игра. Я попыталась самостоятельно дотянуться до полки с духами, но у меня не вышло. Продавец смотрела на меня, но не решалась подойти, так как боялась задеть мои чувства (ведь никто не знает, как инвалид может отреагировать на помощь: вдруг он обидится на то, что его считают не способным сделать что-то простое). Мир кажется очень большим и страшным – кругом машины, люди… После мне завязали глаза, и Вика повела меня по городу. Я спросила ее: «Где мы идем?» Она сказала, что мимо витрины с новогодними украшениями. Я попросила описать ее. Она сказала: «Витрина красивая, яркая». Но мне хотелось представить все реально, а для этого нужно, чтобы человек рядом с тобой как следует, не жалея времени, описал то, на что обычному видящему нужно всего пару секунд – достаточно только взглянуть. Это мучительно и ужасно – не видеть красоты, надеясь на чужие слова, чтобы они в полной мере передали тебе мир… Затем нам выдали наушники – и это было еще тяжелее… Наверное, страшнее всего – не слышать. …Обратно в лагерь, где мы жили, я вернулась в раздумьях…Я опять поняла, как мне повезло, поняла, что нужно каждому подростку попробовать это для того, чтобы голова фигней не была забита, чтобы научиться ценить то, что имеешь.Особенно это касается здешних подростков – я просто в гневе на них! Проблемы из ничего! Изнеженные отсутствием трудностей, избалованные системой – у них нет охоты что-то делать, искать свое место. Чуть что – и родители сразу бегут к психологу, который говорит о тонкой душевной организации этого ребенка. А ведь он просто ленив! Эх, вот всех их в Россию нужно. Чтобы знали, как это – когда бежишь домой вечером, а тебе страшно, что сейчас вынырнет какой-нибудь крэйзи из-за угла. И как озираясь, идешь на «зеленый», потому что в любой момент может выскочить ненормальный водитель, которому ты пофиг. И что значит отстаивать себя на учебе. И как это, когда нет денег и урчит в животе. И когда ты работаешь до ночи, торгуя кроссовками и носками после учебы, чтобы купить себе зимние сапоги, и получаешь три копейки – а потом утрешься и топаешь дальше».Убеждена, что подобные тренинги полезны не только немецким подросткам, но и всем нашим согражданам, а молодым людям особенно, потому что они учат ценить то, что мы имеем, заставляют иначе относиться к тем, кто лишен элементарных человеческих возможностей. На мой взгляд, такие тренинги могут быть и отличным средством от депрессии, они могут помочь и в профилактике суицидов. Мне известно, что в столицах такие способы кое-где используются, но до повсеместного их применения еще очень далеко. Возможно, кто-то из наших читателей – специалистов по работе с молодежью возьмет на заметку опыт, описанный Эльвирой Есиповой.
Выбор читателей
Комментарии