Глаза в глаза, душа в душу

Полвека назад на большой экран вышел фильм «Офицеры». Он никого не оставил равнодушным, влюбил в себя всех и стал классикой советского кино. Популярную цитату «Есть такая профессия – Родину защищать» из этого фильма знает каждый. И если говорить о профессии «учитель», то она подходит как нельзя лучше. Учитель стоит на страже человеческих душ, выращивая, формируя, создавая наше будущее.

Я учитель. Моя мама Майя Менделевна Галкина тоже учитель. Учитель и моя сестра Анна Юрьевна Федянина. Нам посчастливилось в разное время учиться в одном вузе – Московском педагогическом институте имени В.И.Ленина, работать в одной специальной (коррекционной) школе-интернате для глухих детей, которую все знают и даже сейчас продолжают называть, как раньше, школой НИИД (Научно-исследовательского института дефектологии). Педагогика стала нашей судьбой. Это чрезвычайно трудно, но невероятно интересно. Не могу даже представить, кем бы еще можно было быть, если не учителем!

Вот наша история. Закончился 1954-1955 учебный год. В руках у Майечки серебряная медаль, а за спиной крылья: вперед, к мечте, в долгожданный авиационный институт. Но в приемной комиссии порекомендовали не подавать документы, потому что от изобилия чертежей «сядет зрение», которого и так почти нет. Мечта растаяла, показалось, что жизнь закончилась!

Но судьбе было угодно, чтобы по дороге домой Майя зашла на Центральный телеграф. Телефонистка прониклась сочувствием к расстроенной девушке и, разговорившись с ней, не без сожаления поведала о своей несбывшейся мечте – учиться на дефектологическом факультете педагогического института и учить глухих детей. Всю жизнь она мечтала об этой профессии, но уже было поздно что-то менять.

Что же это за профессия, о которой человек мечтает всю жизнь и говорит о ней с таким упоением? Может, рано отчаиваться и стоит попробовать? Майя приняла решение – сдала документы в МГПИ имени В.И.Ленина на дефектологический факультет. Вступительное сочинение – «5», устный экзамен по русскому языку и литературе – «5».

После первого курса студенты работали в пионерском лагере. Там было три отряда с глухими детьми из школы НИИД Академии педагогических наук. Туда тянуло как магнитом. А потом была педагогическая практика в школе НИИД во втором классе у Елены Петровны Кузьмичевой. Воспитателем в этом классе была Варвара Николаевна Базилевская. Эти имена вошли в историю отечественной сурдопедагогики. Прошло 70 лет, а каждый урок, каждое внеклассное мероприятие Майя помнит, как будто они проводились вчера. Приходили в школу раньше всех, а уходили затемно. Столько говорилось, показывалось, столькому учили, что хватило на всю оставшуюся трудовую жизнь. Обсуждали, спорили и верили в то, что глухие ничем не будут отличаться от слышащих: будут так же говорить, получать достойное образование, осваивать любые профессии!

После окончания института работать Майе не пришлось, так как в августе у нее родилась дочка – я. А через полгода, в феврале, маме позвонили из школы НИИД и попросили помочь – поработать в 4‑м классе, пока не найдут нового учителя. Вероятность того, что она выйдет на работу, была очень мала. Но не тут-то было!

Назавтра Майя уже писала заявление о приеме на работу с 1 марта 1962 года, на котором директор школы НИИД для глухих детей Елена Адольфовна Пржлговская написала резолюцию: «Принять временно». Это заявление лежало в отделе кадров 40 лет. А временно принятая на работу Майя отдала школе, глухим детям все силы, душу, всю свою жизнь.

Наша семья жила школой: мы знали темы всех маминых открытых уроков, что было на педсовете, что случилось на перемене, участвовали в школьных праздниках. Наши игры с сестрой – это проверка тетрадей, уроки, родительские собрания. А куклы – только ученики: и отличники, и двоечники. Каникулы – это экскурсии с мамой, ее учениками.

Я даже не задумывалась о выборе профессии. Всегда в играх, в мечтах была учительницей. Этот вопрос в семье никогда не обсуждался. Почему-то все знали, куда буду поступать, хотя никто об этом не говорил. Просто в 1978 году на следующий день после школьных выпускных экзаменов я с мамой поехала и подала документы в МГПИ имени В.И.Ленина, на дефектологический факультет.

Написала вступительное сочинение, дома насчитала в нем «миллион» ошибок, решила, что будет «2» и сдавать экзамены больше не придется. Поэтому на семейном совете проголосовали за отъезд на дачу. Утром по пути на дачу заехали в институт прочитать мою фамилию в списке двоечников. В этом списке моей фамилии не оказалось. Пришлось с дачей повременить и сдавать экзамены дальше.

На втором курсе практику проходила в мамином классе. Она не учила меня работать. Я просто видела и понимала: то, что делала моя мама, нельзя назвать работой. Она отдавала всю себя, была везде, со всеми и с каждым отдельно. Она растворялась в учениках, в школьной жизни. На ее уроках останавливалось время. Было так захватывающе, что уже не существовало мира вне класса. Были только она и ее ребята. Глаза в глаза, душа в душу! И на подсознательном уровне, не давая себе в этом отчета, я понимала, что это мое. Я хочу так же. А главное – могу!

Уже на третьем курсе я пришла работать в школу НИИД воспитателем. Сразу после окончания МГПИ имени В.И.Ленина мне доверили ребят 1‑го класса. Боялась жутко. Казалось, что ничего не знаю, завалю всю работу. Но рядом со мной были опытные учителя школы, завуч Ирина Захаровна Трубачева, научные сотрудники НИИ дефектологии: доктор педагогических наук, профессор Елена Петровна Кузьмичева, у которой мама проходила практику в институте, кандидат педагогических наук Елена Захаровна Яхнина. В школе я работала учителем начальных классов, «слуховиком», учителем ритмики, вела музыкальные перемены. Сразу включилась в опытно-экспериментальную работу лаборатории аудиологии и обучения произношению детей с нарушениями слуха. Почти каждый день открытые уроки: коллеги из других школ, из разных стран, студенты! Ужасно интересно быть на передовой научных открытий, невероятно трудно апробировать все новое. Но как хорошо и уютно дома – в школе!

С мамой вместе на работу, вместе с работы. А как уставали! Бывало, едем утром на работу, в метро расходимся: я налево, а мама направо. Затем долго смотрим друг на друга и вспоминаем, куда же мы все-таки едем в такую рань. А вспомнив, облегченно вздыхаем и дружно устремляемся в одну сторону. Вечером, когда на разговоры не было сил, мама молча показывала рукой, что мы проехали свою остановку. В ответ я кивала головой, и мы спокойно ехали до следующей остановки. Зато вместе и в полном взаимопонимании.

В это время Аня очень серьезно занималась музыкой и готовилась поступать в Училище имени Гнесиных. После выпускных школьных экзаменов я на правах старшей сестры поехала с Аней… Куда бы вы думали? Не-е-ет, не в Училище имени Гнесиных, а в приемную комиссию МГПИ имени В.И.Ленина, на дефектологический факультет. У Ани документы не взяли. Поступать на деффак отсоветовали, сказав, что такой красавице надо поступать в театральный институт. Приемную комиссию мы уговорили принять документы только с третьего раза.

На 3‑м курсе Аня проходила педагогическую практику в моем классе. Я ее уговаривала не приезжать, а сидеть дома с грудной дочкой. Но она честно провела все уроки. Аня в школе, как в армии, получила все чины. Она работала учителем начальных классов, «слуховиком», учителем ритмики, русского языка и литературы, вела музыкальные перемены. Наш папа всегда говорил: «Аня обязательно будет директором».

И Ане ничего не оставалось, как стать сначала заместителем директора по учебной работе, а потом директором все той же школы НИИД. Будучи директором, Анна Юрьевна вела класс, давала уроки, училась в аспирантуре, занималась научной работой. Она была одной из нас: и учителем, и воспитателем, и «слуховиком», и психологом, и завхозом.

Наблюдая за Аней, я не понимала, как она все это выдерживает: быть в ответе за всех и все ежедневно и круглосуточно. Но педагогика, школа – это ее жизнь, судьба. Просто она учительница. Она, как вся женская половина нашей семьи, жила школой и в школе. Придя домой, и тогда, и теперь мы с ней сразу созваниваемся и говорим, конечно же, о школе, о детях, о родителях. Все удивляются: «Сколько можно о работе?!» Все, кроме мамочки.

В 1988 году у меня родилась дочь. Мама, не задумываясь, ушла на пенсию, чтобы сидеть с внучкой. Но душа и мысли ее остались в школе. Она до сих пор живо участвует в школьной жизни: расспрашивает нас обо всем, ругается, если слышит о несправедливости, спорит, радуется, советует.

25 мая у Майи Менделевны день рождения. Каждый год в этот день она готовится к приходу детей – своих выпускников. И они обязательно ее поздравляют: приезжают, звонят, пишут. Она помнит каждого, знакома с мужьями, женами, детьми и внуками учеников, судьбы которых воедино сплела жизнь.

Майя Менделевна выучила внучек. До сих пор от них слышишь: «Надо спросить у бабушки, она все знает». И сейчас к ней ходят делать домашнее задание соседские ребята. Наша мама действительно все знает. Она просто учительница!

Меня часто спрашивает дочка: «Неужели ты не хочешь заняться бизнесом?» «Не хочу. Я учительница», – неизменно отвечаю я. «Ну хорошо, а если бы ты не была учительницей, то кем бы хотела стать?» – «Да никем не хотела стать и не могла стать никем другим. Я учительница».

Будут ли в нашей семье еще учителя? Кто знает! Поживем – увидим…

Елена ИГНАТЬЕВА, учитель школы №1529 имени А.С.Грибоедова Москвы