Главные действующие лица – родители

В конце 2013 года на сайте Роскомнадзора была опубликована Концепция информационной безопасности детей, открытая для общественного обсуждения. В обсуждение включились педагоги и психологи, пытаясь понять, какие опасности угрожают детям в информационном пространстве, какие изменения необходимо внести в российское законодательство, чтобы их избежать, достаточно ли внимания сегодня уделяют безопасности детей в Интернете, особенно в социальных сетях?

Андрей ПОДОЛЬСКИЙ, заведующий кафедрой психологии образования и педагогики факультета психологии МГУ имени М.В.Ломоносова:- Для меня, как психолога, совершенно понятно, что любой, даже сколь угодно замечательно подготовленный документ (и та Концепция безопасности, которую нам предложили для обсуждения тоже) – лишь некоторое орудие, которое, естественно, можно использовать и во благо, и нейтрально, и во вред ребенку, о котором мы все заботимся.Что необходимо ясно понимать? Нужна десубъективизация всего того огромного материала, который представлен в тысячестраничной концепции, но при этом не менее ясно, что нужно понимать: само по себе это орудие, каким бы замечательным оно ни стало в результате предполагаемой десубъективизации, работать не будет. Работать концепция будет только тогда, когда окажется в умных руках. Вопрос тогда заключается в том, что это за умные руки, всегда ли эти умные руки одинаково понимают ту проблему опасности, о которой мы говорим, всегда ли они одинаково понимают, что нужно делать и нужно ли вообще что-то делать. То есть вопрос возникает совсем в другом аспекте, он о том, кто и как понимает, что такое безопасная информация для ребенка.Нынче многие специалисты говорят: нужно прийти к консенсусу. Я думаю, что нет необходимости говорить о том, как это непросто в современном российском обществе, где задействовано огромное количество интересов, противоречащих друг другу. Естественно, эти интересы будут порождать совершенно разные образы, разные представления о том, что такое опасность и безопасность. Например, в абсолютно благополучном московском дворике гуляют две подруги-мамы со своими детьми – маленькими мальчиком и девочкой. Мальчик из состоятельной семьи, девочка – из простой, но интеллигентной семьи. Девочка подходит к мальчику и протягивает ему игрушку, мальчик ее не берет, смотрит на девочку и отработанным прямым хуком бьет ее в лицо. На это мама мальчика говорит: «Ну зачем же ты так сразу!» Простой снимок происходящего – у семей совершенно разное понимание того, что такое хорошо и что такое плохо. Ценности – вещь совершенно тонкая. Мы сейчас затеяли исследование с претензионным названием «Ценностный атлас России» и уже знаем, что получим – расслоение по ценностям по вертикали и по горизонтали. Как с этим работать, когда все разное?В психологии была такая штука, которая называлась «Постулат непосредственности», гласивший – как непосредственность у человека появляется, так она на него и действует. Слава богу, этот постулат ушел в небытие много десятилетий назад, понятно, что все зависит от человеческих установок, от человеческих позиций, от степени включенности в деятельность, от степени значимости. Теперь мы немножко возвращаемся назад, говорим, что есть само по себе прямое воздействие, вернее, оно может быть, но его может и не быть, поэтому сразу возникает вопрос о посреднике тех угрожающих или неугрожающих воздействий, о самом субъекте этого воздействия, то есть о ребенке. Об этом нужно говорить очень тонко и осторожно, потому что ребенок – категория настолько плывущая, потому что сегодня у не особо умных родителей субъектом воздействия становится ребенок, начиная буквально с нескольких месяцев жизни и до конца детско-подросткового возраста 14-15 лет.Какова же тут родительская позиция? Этот вопрос близок, то не тождественен вопросу о родительской грамотности. Сейчас у нас родительская грамотность определяется степенью умения навигации в пространстве Интернета, я вижу это и по своим детям, и по детям своих друзей. Проблема заключается в том, что совершенно невероятное количество информации, в том числе ориентированной на родителей, на их образованность, таково, что действительно совершенно самостоятельная проблема заключается в том, чтобы вооружить их потенциальным орудием, которое может дать концепция, но которое, в зависимости от того, как им пользоваться, может быть обращено во благо, в никуда или во вред.Концепция есть, и это замечательно, понятно, что ее нужно совершенствовать, но этого мало. Дальше совершенно ясно, что нужно понять, кто, зачем и как будет этим орудием пользоваться. Конечно, никто эту тысячестраничную концепцию изучать не будет, должно быть что-то еще для более реального использования реальными людьми, при этом нужно ясно понимать, как люди все это воспринимают, а этих данных у нас нет.Я представляю такую рискованную область психологии, которая называется психологией образования. С точки зрения очень хорошо известных вещей в психологии образования далеко не факт, что учить плавать нужно либо в бассейне, либо при полном штиле, но тогда возникнет проблема: что делать, когда родители приехали с ребенком на море или, что еще хуже, когда ребенок оказался один. Проблемные медийные продукты при умном обращении могут быть использованы во благо и во вред, причем почти наверняка для возрастных и индивидуальных психологических категорий будет достаточно одного-двух умных сопровождений взрослых при погружении в этот контекст. Мы совершенно очевидно понимаем, что привлекает ребенка в этом проблемном медийном продукте, на чем играют те люди, которые находятся вне правового поля. Так что мы собираемся действовать только запретами? Неужели непонятно, что это путь очень неэффективный? Естественно, нужно очень грамотно относиться к тому, что появляется перед глазами ребенка, но наивно рассчитывать на то, что запреты сами по себе, пусть и очень грамотно описанные, что-то решат. Достаточно вспомнить злосчастного волка из «Ну, погоди!», уже набившего оскомину. Есть много случаев, когда мне, как эксперту, приходится читать продукты не только медийные в современном смысле этого слова, но и другие, например, детские пьесы. Поверьте, дури там процентов на 80 больше, чем здравого смысла, потому что, как только у нас появляется возможность что-то отнести к категории и при этом тут же возвыситься на относимом к категории, мы тут же найдем опасное во всей классике. Давайте смотреть на вещи чуть более здраво и современно. Ну нет «постулата непосредственности» в детском восприятии, в детском движении туда или сюда. Это очень многосложный процесс, ни в коем случае нельзя его упрощать, нельзя доверять экспертизу людям, которые де-юре вроде бы имеют на это право, а де-факто выбрасывают в качестве продукции такую дурь, что сначала становится очень смешно, а потом очень стыдно. Давайте все-таки чуть реалистичнее смотреть на вещи, воспринимать современного ребенка как очень интересное существо. И современный ребенок, и отношения между современными родителями и детьми не такие, как были значительное количество лет тому назад. Я как специалист, как родитель, как дед очень хорошо вижу, что многое изменилось, так что давайте понимать, что есть определенные закономерности, которые нам не переделать. Очень правильная идея уберечь ребенка, и нам ее надо воспринимать и развивать не декларативно, не с точки какого-то сермяжного смысла, а чуть более профессионально.Наши дети смотрят в Интернете разные истории, в том числе видят, как их сверстники или старшие ребята избивают своих одноклассников или друзей по двору. Хорошо ли, что дети это видят? С одной стороны, плохо, что они знают об этом, с другой стороны, может быть, в определенном смысле это и хорошо, так как даст им возможность для формирования собственной позиции через отрицание, это может дать им их ценностный рост. Поэтому давайте трезво смотреть на вещи, ребенок, выходящий в Интернет, хотя и кажется, что он один сидит в Сети, все равно реально не один, он в своей микроситуации – в семье, он в мегасоциальной ситуации – двор, друзья, школа, он в макросоциальной ситуации. Настолько, насколько можем, мы должны воздействовать на эту более широкую ситуацию. Конечно, воздействовать могут прежде всего родители. Мне много приходилось говорить и с родителями, и с прародителями – дедушками и бабушками, очень мало кто из них берет на себя тяжкий труд делать что-либо иное, кроме как выключать носитель информации или устраивать скандалы, не допуская ребенка к компьютеру или иному гаджету. Если мы будем дальше продолжать так поступать, это только повысит интерес ребенка к запретному плоду. Работать нужно, воспитание – тяжкий труд, родители – самая распространенная профессия и, наверное, самая нелегкая, это надо ясно понимать. При этом я никоим образом не ставлю под сомнение необходимость очень жесткой фильтрации информации, поступающей к ребенку, я не за вседозволенность.Кто должен нести ответственность за нахождение ребенка в Сети, кроме родителей? Та же самая администрация Сети вполне может вбрасывать какие-то позитивные формы, которые позволяли бы людям хоть чуть-чуть больше задуматься о том, что и для чего они говорят, к чему это может привести, какой вред самому себе и ближнему это может нанести. Не просто выливать всякую грязь, которую сейчас не слишком контролируют администраторы, а задуматься о том, что это такое, для чего это нужно. Мы ведь не очень любим задавать себе такие вопросы, нам проще что-то сболтнуть, импульсивно отреагировать, чем задумываться, чем это чревато прежде всего для себя, любимого.Безусловно, родителей надо обучать и просвещать. Это входит в качестве одного из элементов программы повышения родительской квалификации, которую мы с коллегами разрабатываем, эта программа ориентирована на современный мир, а не на то, что было 20-30 лет назад. Для родителей нужна интернет-грамотность, причем не только в смысле, что и как надо делать, а в смысле того, что может получиться и как с этим нужно работать, это для нас вопрос номер один. Тут есть второй, не очень приятный подтекст: в старые годы, когда общество «Знание» проводило лекции о борьбе с алкоголизмом, туда приходили в основном люди, принципиально не пьющие, здесь может получиться то же самое – вся наша активность может коснуться группы или групп тех родителей, которые в общем-то это худо-бедно и так понимают. Что делать с теми огромными массами родителей, которые это, может быть, и понимают, но слишком загружены, считают, что воспитание детей – это дело второстепенное, есть детский сад, есть школа? Это большая часть родителей, нежели те, что всерьез озабочены всеми этими проблемами информационной безопасности детей.Информация к сведениюПсихологи, исследуя характеристики российского общества в 1981-2011 годы, установили, что за этот период произошло нарастание всех без исключения негативных параметров и снижение подавляющего большинства позитивных.Меньше стало дисциплинированности, надежности, порядочности, человечности, доброты, сочувствия, бескорыстия, взаимоуважения, альтруизма, взаимопомощи, взаимопонимания, добросовестности, доверия, законопослушности, интеллектуальности, интеллигентности, культуры, надежности, нравственности, патриотизма, психологической безопасности, скромности, спокойствия, тактичности, честности.Больше – вседозволенности, насилия, агрессивности, ненависти, враждебности, наглости, алчности, злобы, жестокости, хамства, беспринципности, бесцеремонности, грубости, конфликтности, лжи, ксенофобии, невоспитанности, подлости, сквернословия, тревожности, фамильярности, эгоизма, меркантильности, мафиозности.