Главные богатства края – молодость и нефть. Александр ФИЛИПЕНКО, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа

– Александр Васильевич, каковы сегодня приоритеты вашей политики?

– Приоритеты – нефтяная, газовая, лесная и другие отрасли экономики, потому что это инструмент, способ добывания денег, чтобы решать все остальные – социальные проблемы. Сегодня людям надо строить жилье, детский сад, школу, и поэтому, если говорить о приоритетах нашей политики в целом, политики правительства, надо вернуться к одной простой вещи – бюджету автономной области. Бывает, что говорят, «мы занимаемся решением социальных вопросов», «у нас все во имя человека», а потом, если посмотреть на бюджет, то оказывается, что в нем пусто.

Раньше, 12-15 лет назад, мы добывали нефть, и это была наша главная задача, заготавливали древесину, производили электроэнергию, гордились, обоснованно гордились, что этого было много. А теперь мы все то же самое делаем, также гордимся, но несколько сменились акценты – это мы делаем для того, чтобы обустраивать жизнь человеку. Сегодня мы уже говорим, по крайней мере, пытаемся говорить, что качество жизни должно меняться к лучшему.

– Если нефть будет исчерпана, то что дальше? Ведь люди уже привыкли к какому-то определенному уровню жизни, который сейчас им создали. Если вдруг в бюджете округа денег станет меньше, что тогда будет со всеми социальными программами?

– Я не боюсь, что нефть будет исчерпана. Потому что за 50 лет обустройства и разработки месторождений ханты-мансийской нефти мы добыли около 8 млрд. тонн нефти и еще имеем 7 млрд. тонн разведанных запасов. Есть и так называемые прогнозные запасы – от 40 до 47 млрд. Поэтому это не на 10, не на 20, и даже не на 50 лет.

– То есть вы спокойны за социальную часть бюджета? Но ведь и депутаты, и правительство хотят сейчас, чтобы с доходов нефтяников больше средств шло в федеральный бюджет, тогда и ваш бюджет станет беднее.

– Я спокоен, с одной стороны, но не спокоен с другой: мы зависим от конъюнктуры на мировом рынке, потому что сегодня нефть – это 80 с лишним процентов дохода бюджета. И второе – мы зависим от решений правительства, парламента в распределении доходов от добычи нефти. Действительно, может случиться так, что уже начиная с будущего года у нас эти доходы существенно сократятся. И здесь надо думать о том, чтобы до сих пор устойчивую ситуацию не вывести из равновесия таким решением.

Чтобы сохранить достигнутое, нам придется заниматься наряду с добычей нефти и развитием других отраслей. Еще нужно будет оптимизировать расходы, и это не популярный путь, которым не очень-то хотелось бы идти. Попробуем, что можно, сократить без каких-либо серьезных последствий, и придется, возможно, заменять некоторые бесплатные услуги, оказываемые в социальной сфере, на платные при сохранении адресной социальной защиты.

Что касается дальнейших перспектив, то я считаю, что нужно уходить от той структуры экономики, которая на сегодня сложилась, активно развивать перерабатывающие отрасли. Мы уже начинаем получать какую-то первую отдачу от переработки леса. Из кварца, который мы добываем уже 70 лет, можно получать сверхчистые материалы, а это уже прорывные, новейшие технологии. И у нас еще много различных ископаемых. Так что есть чем и как компенсировать выпадающие доходы.

-У вас в регионе молодежная политика настолько на хорошем уровне, что я предполагала, вы ее назовете в числе приоритетов.

– В социальной сфере – да, она в числе приоритетов.

– Более того, вы одними из первых приняли «Закон о государственной молодежной политике в Ханты-Мансийском автономном округе». То есть законодательно оформили то, что именно это направление для вас является основным. А вот, например, в Самарской области приоритет – образование. Созданы образовательные округа, и к ним все остальное потихоньку подтягивается – медицина, культура, спорт. Вы же пошли другим путем. Почему?

– Правильно, без образования вообще ничего не будет. Образование – безусловный приоритет, здравоохранение – как медицина, так и здоровый образ жизни – тоже приоритет. А проблемы молодежи касаются всего, в том числе это составная часть социальной защиты.

– Но ведь есть еще и проблема ветеранов, проблема работающих… Более того, многие губернаторы не уделяют особого внимания молодежи.

– Первое и главное: мы вынуждены заниматься этим, потому что у нас в Ханты-Мансийском округе средний возраст населения 32-33 года. Второе, мы – район нового освоения. Нам говорят, что тысяча лет, как новгородцы появились в этих местах, а 400 с лишним лет, как Ермак пришел, но 50 лет назад здесь жило в 12 раз меньше людей. Теперь для тех, кому эта земля стала родной, мы обязаны создавать нормальные условия, потому что они были молодыми, когда приехали сюда, потом они родили молодых, сегодня идет третье поколение молодежи. И если мы хотим, чтобы эти ребята были «правильными», то они должны иметь возможность идти в школу или вуз, или в среднее профессиональное училище, создать семью и жить в хороших условиях.

Поэтому мы приняли не только закон о молодежной политике, но и ряд программ, которые должны решать проблемы молодежи и отвечать на ее запросы. Так, в округе действуют молодежные жилищно-строительные кооперативы, создана система поддержки молодой семьи через кредитование, в решении вопросов образования и так далее. Вы знаете, что у нас каждый школьник, если он завоевывал призовые места на олимпиадах или с медалью закончил школу, получает грант, который позволяет ему поступать в любой вуз. Для этого у нас проходят такие мероприятия, как «Шаг в будущее», «Золотое будущее Югры» и т.д. Они дают возможность молодежи расти над собой. Более того, молодые люди становятся востребованными в результате таких конкурсов, либо находят себе новое рабочее место, либо делают карьеру.

Реализуются и проекты в сфере образования. За последние 8-10 лет мы практически с нуля сформировали сеть высшей школы, которая уже в этом году смогла принять 19 тысяч человек. Сегодня мы, консультируясь со специалистами, выстраиваем вертикально интегрированные структуры, такие, как физматшкола в г. Ханты-Мансийске, откуда школьники имеют возможность поступать дальше в Югорский и другие университеты или, к примеру, заниматься наукой в Югорском институте информационных технологий. Если бы такие условия для ребят не были созданы, то им пришлось бы уезжать учиться в другие края.

Что касается культуры, то для наиболее одаренных детишек созданы школы-интернаты, где они получают общее образование, а параллельно имеют возможность учиться здесь же в Школе искусств. Затем они поступают в филиалы таких вузов, как Гнесинка, Московский государственный университет или Институт дизайна. Будущее именно за такими формами обучения.

– Сегодня на конкурсах ваши нефтяные компании выбирают себе самых лучших, что ж, вполне логично, им нужны хорошие работники. Но обычно большинство работодателей не торопятся сделать следующий шаг: оплачивать учебу студентов, выращивать будущих работников, становиться учредителями вузов.

– Очень многие компании и предприятия участвуют в финансировании мероприятий, проводимых в округе, в частности «Золотого будущего Югры», они являются членами наблюдательных советов в вузах и поэтому вовлечены в студенческую жизнь. Но я не могу сказать, что они сегодня в полной мере финансируют профессиональное обучение или вносят огромный вклад в это дело. Есть случаи, когда компании поддерживают компьютеризацию села или некоторую деятельность вузов. Они финансируют науку, конечно, прежде всего там, где в этом заинтересованы. Некоторые компании содержат свои крупные научные центры. Ведомственная наука – сильная наука, и мы пытаемся ее свести с той, которая существует как государственная. Хотя мне хотелось, чтобы результат был более ощутимым.

Крупные компании сотрудничают с нами в поддержке массового спорта. Им занимаются 370 тысяч человек. 90-100 человек постоянно участвуют в российских сборных, при том, что у нас всего 1 процент российского населения. Среди них чемпионы мира, призеры олимпийских игр. Спортсмены, которые достигают больших результатов, получают стипендии из специального фонда, созданного в бюджете.

Но еще недавно новые акционеры крупных компаний, как правило, начинали разговор с того, что «мы будем хорошо работать и хотели бы платить налоги, а остальное – ваши проблемы, вы – власть». Теперь уже никто так не говорит, потому что естественно: имидж компании во многом зависит от того, насколько она является хорошим социальным партнером в своем регионе. И сегодня, по сути, каждая компания в своих бюджетах на очередной год предусматривает что-либо конкретное, связанное с социальным строительством, касается ли это жилья для своих работников или каких-то других социальных объектов, без которых трудно представить нормальную жизнь.

Кстати, к нам приезжали из Госнаркоконтроля с проверкой и сочли нецелевым использованием средств то, что мы потратили деньги из программы по борьбе с наркоманией на приобретение парашютов и мотоциклов для молодежных клубов. Я с этим не согласился, потому что милиционерам мы купили все необходимое: и оборудование, и собак, но ведь главная задача – профилактика. Увести молодежь от наркотиков можно и интересным занятием, особенно спортом, связанным с риском. Хотя проблема наркомании в округе останется серьезной, несмотря на некоторые перемены.

Из всего этого вместе взятого и формируется политика, и социальная, и конкретно молодежная. Если молодая семья имеет возможность получить кредит, а потом жилье и, имея нормальные условия, рассчитаться за него, то это уже здорово. Я не скажу, что огромная сумма из бюджета идет на эти цели. Но практически в каждом муниципальном образовании есть такая возможность. И на большинстве крупных предприятий могут поощрить работника, предоставив ему кредит, а уровень заработной платы позволяет молодому специалисту вовремя расплатиться. Это вполне доступно для какой-то части молодежи.

– Сейчас многие депутаты и члены правительства говорят о том, что Север надо осваивать вахтовым методом, потому что условия для жизни здесь остаются неблагоприятными. Вы не разделяете эту точку зрения?

– При всех разговорах о том, что Север обременителен для страны и людей отсюда надо вывозить, я считаю, что все же обобщать не стоит. Север – это 60 процентов территории России, именно он дает сегодня основные доходы стране, и он разный. В Ханты-Мансийском округе инфраструктура, хоть и не развита еще, но уже выстроена настолько, что менять что-либо себе дороже. Здесь многое создано, в частности нормальное жилищно-коммунальное хозяйство, хотя еще недавно мы имели большие сложности перед каждой зимой.

Сегодня люди к нам едут, но мы не готовы принять их. Только когда создадим новые рабочие места: в лесной ли отрасли, в горнодобывающей, в малом бизнесе – были бы инвесторы. А территории много, и есть перспективы дальнейшего ее освоения. Но у нас пока не хватает жилья, школьных зданий. Ведь мы сегодня на третьем месте по естественному приросту в Российской Федерации. И каждый приезжающий – это дополнительная нагрузка. Причем многие еще и говорят: я ничего не умею, но вы мне создайте нормальные условия.

Да, самый эффективный метод – это вахта. Поэтому сегодня у нас вахтовым методом работают около 60 тысяч человек. Их привозят, потому что производству не хватает рабочих рук. Но мы следим, чтобы вахтовиков становилось все меньше, ведь возили раньше 200 тысяч человек.

– Когда-то один крупный эксперт в области ЖКХ говорил мне о существенном отличии нашей страны от зарубежных: там во всем выстроена жесткая система. И поэтому любой человек, даже не очень умный, встав во главе какого-либо хозяйства, не сможет принять серьезных неправильных решений, они будут блокированы – система «не позволит». Если завтра вас переизберут, если произойдет объединение округа с Тюменской областью, о котором все много говорят, сохранится ли та система, которую вы создали? Сохранится ли достигнутый уровень жизни людей? Или все-таки по-прежнему многое зависит от личности того, кто придет и какую политику будет проводить?

– Я думаю, что, конечно же, разрушить можно любую систему. Это очевидно. И вы много назвали «если», и если все это вместе взятое, то легко получить негативный результат. Это связано не столько с какими-то личностями, сколько с объективными проблемами, связанными с сокращениями бюджетных возможностей. Для того чтобы сохранить уровень социальной защиты, надо так выстроить новую бюджетную систему, чтобы, может быть, отчасти пожертвовав развитием или какими-то программами, прежде всего защитить человека. Что касается персоналий, то мне думается все-таки, что ситуация в меньшей степени зависит от того, Иванов или Петров этим будут заниматься. И, на мой взгляд, надо обладать способностью принимать решения, несмотря на то, что, может быть, они кому-то не понравятся. Не всегда с радостью воспринимается то, что мы строим спортивные комплексы или плавательный бассейн, или создаем площадки с искусственным льдом в городах. Говорят: зачем это вам надо? Ведь через 30 лет нефть закончится.

Мы, правда, можем утверждать, что через 30 лет нефть не закончится, но второй вопрос: а что эти 30 или 50 лет, которые мы здесь проживем, разве надо прозябать или надо жить? И помнить, что люди, работающие здесь, дали стране почти 8 млрд. тонн нефти. А это сумасшедшие деньги.

Конечно же, можно было бы, наверное, экономить. Но это трудно, потому что, если о человеке нет никакой заботы, не ждите от него отдачи. С ним хорошо поговорить, и то уже очень важно, а еще лучше что-то полезное сделать для него. Зарплата важна, конечно. Но еще нужна и возможность сходить в кино, спортивный зал, в конце концов, посмотреть приличный концерт. Должны быть и баня, и пивная, и казино.

– А еще говорят, что весь город играет в КВН…

– Да, и не только Ханты-Мансийск, но и Сургут, Радужный, Нижневартовск – это у нас повальное увлечение.