Герои нынешнего времени. Санёк

Александру Морозову, обитателю одной из палат травматологического отделения 6-го Центрального военного клинического госпиталя недавно исполнилось девятнадцать. Вся его биография умещается всего в несколько строчек. Родился, рос, учился в школе. Мечтал о службе в Российской армии.

Только вот шансов попасть туда было у Саньки не так уж много. С самого детства строго следил за его сердечными делами районный кардиолог. Когда, учась в девятом классе обычной общеобразовательной школы, Саша захотел поступить еще и в кадетский казачий корпус, врачи сначала напрочь забраковали его по сердечным делам. Но парень настоял на своем: очень уж хотелось ему быть курсантом, служить в Российской армии, и его приняли.

Три года проходил кадет Морозов начальную военную подготовку в кадетском казачьем корпусе. Учился обращаться с оружием, держаться в седле, быть настоящим солдатом. Война совсем рядом была. Город Кропоткин Краснодарского края, где живет Саша, совсем недалеко от Чечни.

Эхо войны долетало сюда не только со сводками новостей с голубого экрана. Русские беженцы, которых война и дикие законы аборигенов согнали с веками обжитых мест, не обошли Кропоткин. Не раз слышал Саша и о процветающем в горах рабстве, возведенном чуть ли не в ранг официальной политики. В XXI веке это было дико.

Мама Саши Ольга Михайловна всю свою жизнь проработала на заводе, производившем сельхозтехнику. И раньше, когда завод работал в полную силу, жили они не хуже других. Саша мечтал только о том, чтобы поскорее вырасти. Дом частный. Подворье без рук мужских не живет. Там подпилить надо, там гвоздь заколотить. Вся мужская работа на Саньке была. Отец оставил семью давно, делами сына не интересуется.

Большие работы – дом капитально отремонтировать, мамина сестра с мужем всегда помогали, беря на себя и часть материальных затрат. Для Саши с мамой они и по сей день остаются самыми близкими. Только вот что по мелочи: забор подправить или крышу подлатать, это все Сашина забота была. Кто ж еще, если не он – старший и единственный мужчина в семье?

Окончил школу, взял на себя работы по хозяйству, а чтобы не терять времени напрасно в ожидании повестки из военкомата, пошел учиться на водителя. Мечтал после армии дальнобойщиком стать. Всю страну хотел объехать на большегрузном автомобиле. От края до края. Мама не отговаривала сына, только боялась, не подвело бы здоровье: сердце у Александра и в самом деле побаливало с рождения – клапан плохо работал. Он, как и в детстве, регулярно проходил профилактические осмотры. А потом, в мае 2002 года, его призвали в армию. Ему бы справки подсобрать да дома остаться, а он служить рвался, причем не водителем, а в разведку хотел. Как хотел, так и случилось. Попал в отдельный разведывательный батальон 205-й бригады, что стоит в Буденновске. Санька по сей день не знает, в каких войсках служил: то ли внутренние, то ли казачьи, то ли еще какие. Знает только, что летучая мышь была их символом.

Решил тогда, что повезло ему крепко: во-первых, недалеко от дома служить будет. А во-вторых, товарищ, что вместе с ним из Кропоткина призывался, с ним в одну роту попал. А с корешком своим – плечо к плечу – служить легче.

Правда, вопреки армейским страшилкам, которые разве только на ночь рассказывать, у Саши вся рота была очень дружная. Деды молодых не обижали. И все в армии нравилось молодому солдату: и тактические учения, и стрельбы, особенно ночные, когда трассеры весело резали ночь, напоминая праздничный салют.

– Готовили к боевым действиям нас всерьез, – говорит Саша, – часть была одной из самых боеспособных. Поднять по тревоге нас могли в любую секунду. Ставропольский край – зона прифронтовая. Когда стали формировать команду в Чечню ехать, вся рота полным составом пошла записываться. Саша считал, что в Чечне они будут миротворческую миссию выполнять. За порядком смотреть.

По телевизору все время повторяли, что в Чечне мир давно наступил. Хотя странно было: что это за мир такой, когда взрывы да выстрелы каждый день гремят, когда и мирные люди, и армейские пацаны каждый день гибнут. Разве такой мир бывает?

В Чечне сформированная из добровольцев Отдельная стрелковая казачья бригада, в которой Морозов служил, где-то под Центороем стояла. И пехота, и связь, и танкисты свои в бригаде были.

– Чем занимались в Чечне?

– Дороги охраняли. В дозоры ходили, в засадах на бандитских тропах сидели, если случалась какая-нибудь наводка от местных осведомителей. Правда, задержать кого-нибудь Саньке так и не довелось. Не успел он. Только при зачистках, когда блокировали села, боевики сами на посты выползали, спеша уйти в лес. У них документы проверяли, и, если в списках ФСБ «нарушитель» числился, его задерживали до выяснения личности. В те дни, когда случилось несчастье, часть Санькиной роты на сутки должна была уйти в засаду.

Вторая же часть приезжего генерала Внутренних войск сопровождала, когда пришло сообщение, что неподалеку в лесу чей-то спецназ несет потери: то ли подорвался, то ли боевиками обстрелян. Словом, требуются срочная помощь и эвакуация пострадавших. Пехоту отправили туда.

Прошло время. Генерал благополучно закончил свой визит, а сопровождавших его бойцов послали зачем-то на то место, где на днях произошел инцидент со спецназом: осмотреть место и узнать, была ли на том месте засада или ребята сами растяжку проморгали? Место нашли. В том, что никакой засады не было, убедились. А дальше? Не было ничего дальше. Был взрыв.

Пройдя несколько метров по высокой траве, засыпанной прошлогодними листьями, Саня Морозов наступил на мину. Там, в проклятом чеченском лесу, и остались навсегда Санькины ноги. Да только ли его? Здесь, вдалеке от войны, цена событий другая. Кажется, зачем было гнать желторотых пацанов туда, где уже не прошел спецназ? Кто и зачем отдавал такие бессмысленные приказы? Разве не ясно было, трава да листья – лучшая маскировка для мин?

Саня даже названий сел припомнить не может. Не знает их. И зачем их туда послали, до сих пор не поймет. Только исправить уже ничего нельзя.

– Если бы в бою или товарищей спасая, ранение получил, не так было бы обидно, – говорит Саша, тщательно прикрывая остатки ног. – Я по сей день не знаю, что это была за мина и зачем нас туда послали. А теперь вот и права не понадобятся. Зря только деньги и время на них потратил. Без ног дальнобойщиком не станешь. Теперь у меня один выход – учиться. В госпиталь сюда иногда приезжают представители институтов, предлагают раненым солдатам льготное поступление. Впрочем, вряд ли я смогу воспользоваться предложением и остаться в Москве. Москва совсем не приспособлена для того, чтобы инвалиды могли самостоятельно передвигаться. Да и чтобы жить здесь, большие деньги нужны. А у нас одна мама работает, да и то она сейчас со мною сидит. Сестренка же на кондитера еще только учится.

– Разве я смогу поддержать сына, если он учиться останется? Тысячу рублей в месяц я зарабатываю, – говорит Ольга Михайловна, – а ребят двое. Я их одна поднимала. Отец, с тех пор как ушел из семьи, о детях не вспоминал. О том, как живут они, чем питаются, о чем мечтают, никогда не интересовался. Даже сегодня, когда с Сашей несчастье произошло, старший Морозов ничем сыну не помог. Даже элементарного любопытства не проявил.

– Зато совсем чужие люди откликнулись, – останавливает мать Александр. – Когда со мною несчастье произошло, почитай, весь Кропоткин помогал нам.

Рядовому Александру Морозову и его маме Ольге Михайловне в трудную минуту, и вправду, помогал весь город. Можно сказать, даже незнакомые им люди кто чем мог помогали.

И всем они хотят сказать сегодня огромное спасибо: и родной школе № 5 города Кропоткина, где Саша учился, и одноклассникам, и всем учащимся и учителям. Коллективам школ № 3 и № 11, которые откликнулись на Сашину беду, собрали деньги. Заводу «Элеватормельмаш», где работает Ольга Михайловна. Там ей машину выделили, отпуск без содержания оформили.

И только одна проблема на сегодняшний день никак решиться не может: военный билет рядового Александра Александровича Морозова никак не найдут в войсковой части № 74930, откуда ушел боец на задание.

Перед выходом документы все бойцы сдали своему командиру 2-й разведроты капитану Алексею Петровичу Позлееву, только кто знает, где теперь этот капитан? Сейчас раненому бойцу для получения страховки очень нужен его военный билет. Только вот кто и где его должен искать теперь, Саша не знает. На Сашины запросы и запросы Комитета солдатских матерей в в/ч № 74930 пока так никто и не ответил.