Генерал Шаманов: Политика не любит слабых

Генерал Шаманов – легенда современной армии. Он хорошо знаком нашим читателям – полгода назад Владимир Анатольевич был “Гостем “УГ”. Вернее, мы у него гостили – после поездки по Чеченской республике. И вот новая встреча – теперь уже в Москве.

– Приятно видеть Героя России. Я первый раз такую звезду, как у вас, вижу так близко… Владимир Анатольевич, мы с вами расстались в марте во Владикавказе в расположении 58-й армии. Расскажите, пожалуйста, что изменилось в вашей жизни с того времени?
– Март был пиком событий в Чеченской республике. Вдруг резко стала терять темпы контртеррористическая операция. Мне было предложено переехать во Владикавказ и заняться повседневными делами соединений армии. А ведь 70% армии находилось в Чечне! Но делать нечего – я облетел все свои гарнизоны в Дагестане, Волгограде, Ставропольском крае… К сожалению, у командарма нет, как у Деда Мороза, мешка с деньгами, а деньги армии очень нужны. Обращался к местным властям, они помогали. В общем, шла обычная, рутинная работа. Важная ее часть – формирование 42-й мотострелковой дивизии. Были допущены ошибки, которые я пытался упредить, но ко мне не прислушались. В частности, четырех командиров мотострелковых полков, которых прислали из внутренних округов, в течение трех месяцев пришлось сменить. И это при том, что мы подбирали и предлагали свои кандидатуры – уже людей проверенных. Но ни один из них не был назначен!

Что этот, казалось бы, частный случай показывает? У нас, к сожалению, работает принцип: командуют люди, не отвечающие за существо явления, которое потом происходит. Кто-то реализовал свои задумки, абсолютно не заботясь о результате. И пострадало не только дело. Были исковерканы судьбы людей! Прислали ведь не бесталанных офицеров, ну один из них действительно оказался никакой, а трое-то были нормальные ребята! При соответствующем вхождении в должность – на должности заместителя или начальника штаба полка – они еще на командирской стезе сделали бы немало. Молодые парни, по 33 – 35 лет, им еще жить да жить в военном мире, а они теперь – разочарованы. И в первую очередь в себе. Потому что как профессионалы оказались не готовы выполнять свалившиеся на них задачи.
И целый ряд других обстоятельств… Поэтому, когда друзья предложили мне пойти на губернаторские выборы в Ульяновской области, я согласился. Кстати говоря, идея появилась еще в январе – уже тогда вокруг меня началось непонятное состояние. Я, естественно, эти предложения отметал – 26 лет службы в Вооруженных силах не выкинешь просто так на дорогу. Хотя где-то с 89-го года, с момента разгрома полка ВДВ в Молдавии, сидел в голове вопрос: а почему последние десятилетия армия – своеобразный козел отпущения в этой стране? Тому виной, мне кажется, необдуманные и невзвешенные решения политиков, а еще – непротивление злу насилием со стороны силовых структур. Ведь силовой блок оказывался в роли служанки. В зависимости от настроения хозяина она то приласкана, обласкана, оглажена, а то, когда хозяин в раздражении, сделана виновницей всех бед и выброшена за порог собственного дома. И тогда я принял решение идти на выборы, согласовав его с некоторыми руководителями военного ведомства. И что меня удивило, никто меня от этого дела…
– …не удержал…
– …не удержал, да. Мне своей линией поведения как бы показали: ну давай, парень, мы только рады будем, что ты отсюда уроешь и не будешь болтаться под нашими ногами.
– Вот вам и Герой России…
– Потом уже, через два с половиной месяца, и не прямо в глаза, а опосредованно, через других лиц, мне стали говорить: да как же так, да куда же ты? Но я уже прошел путь, за мной стояли люди, которые поднялись из окопов Ульяновской области – а там обстановка далеко не простая. И мне их бросить – это потерять честь и совесть, чего я никогда не допускал. И не допускаю, и не допущу! Я буду лучше нищим сидеть, извините за выражение, грызть землю, потому что я из этого состояния вышел, и оно для меня не новость, не по учебнику читано. Но я никогда не позволю – самому себе – оказаться непоследовательным в тех или иных поступках.
– Почему вы именно эту область выбрали?
– Когда в 93-м году наша 104-я дивизия вышла из Азербайджана в Ульяновскую область, я был командиром головного полка. Я прослужил здесь полтора года – с 93-го по 94-й, потом в отпуск приезжал… Как у всякого нормального человека, у меня много друзей в гражданской среде. И тогда сразу образовался определенный круг – Александр Владимирович Качура, в то время инженер авиазавода, сейчас он в одной из частных фирм – завод наполовину стоит; агроном одного из колхозов Старомайнского района Виктор Лапшов; бывший офицер Валерий Иванович Костырев, мастер спорта по вольной борьбе. С ним мы сразу сошлись: я ведь мастер спорта по борьбе классической. Ну и другие люди. Собственно говоря, это от них исходила в январе инициатива. А вообще подобные предложения были еще по четырем областям.
– Но вы выбрали ту, которую знаете.
– Которую знаю и в которую верю. Будем так говорить.
– Советовались ли вы с другими военными, которые уже пришли во власть?
– Нет. Так в жизни сложилось, что я всегда больше опирался на собственное видение ситуации. Учитывая, впрочем, опыт и слева, и справа, и тех, кто впереди прошагал по этому пути. Конечно, я вникал в становление генерала Лебедя в Красноярском крае и другого Лебедя в Хакасии, отслеживал ситуацию с Руцким. На моих глазах взошел деятель всероссийского масштаба Аушев…
– Так вы, пожалуй, и до Дудаева дойдете!
– А что Дудаев? Дудаев, кстати говоря, нормальный мужик, с ним надо было просто договариваться. А когда Руцкой в дикой злобе проверещал, что я его вам в клетке привезу, вот мы клетку сейчас и имеем. А Дудаев в то время был согласен идти командующим ВВС на Дальний Восток. Летал бы и пользу приносил, и мы бы Чечни такой не имели, и Кавказ был бы другим. Ни для кого не секрет – по своим красотам никакие Альпы, никакие Израили и Египты нашему Кавказу в подметки не годятся. Даже в нелегкие времена тоталитарного режима, в 30 – 40-е годы, к нам приезжали иностранные туристы. Мы огромные деньги могли бы там зарабатывать. А вместо этого убиваем своих граждан и превратили регион по своему внутреннему состоянию в эпоху каменного века.
– Прямой вопрос: откуда деньги на избирательную кампанию? И еще: донимает ли “черный пиар”?
– Это самый больной вопрос с той точки зрения, что денег катастрофически не хватает. Поступления идут только от граждан, от некоторых деловых людей, предприятий. Бюджет кампании ограничен – 500 тысяч, а мы набрали только триста тысяч с небольшим. И все они в заделе, работа идет “с колес”. Вот почему абсолютно не охвачено телевидение даже областного масштаба.
Что же касается “черного пиара”… Кроме как непонятно кем выдуманных измышлений по чеченской тематике, больше нет ничего. Может быть, еще что-то придумают, пожалуйста, на здоровье! Я ведь очень внимательно перечитал рассказ Марка Твена “Как я избирался в губернаторы”, так что вывести меня из душевного равновесия трудно.
Или еще факт. Одного из руководителей местного подразделения МВД послали в Чечню собирать на Шаманова компромат. Это ж надо додуматься! Рассказывают, что в Чечне у меня много недругов, но ведь и друзей много! Через неделю мне звонят, говорят: слушай, может, мы его здесь и оставим? Я прошу, ради Бога, не связывайтесь! Пришлось поберечь этого негодяя, чтобы с ним ничего не случилось. Да что говорить, если в течение двух недель за Героем России было установлено силами частного охранного предприятия наружное наблюдение и прослушка? В каком государстве мы живем? Тяжелейших усилий стоило избавиться от этой “услуги”!
– Сейчас вы были заняты гражданскими делами, но думаю, что за армией все равно следили. Как вы относитесь к последним решениям по реформированию Вооруженных сил?
– Вот мы говорим о военной реформе. Не понимая, что, проболтав последние 10 лет, мы ничего не сделали, кроме бездумного сокращения. Военная реформа, как и любая реформа, – это дело государства. Не дело военного министра и тех, кто его окружает, тянет сегодня эту нелегкую лямку. Посмотрите на нашу историю: у нас есть Петровская реформа, у нас были другие реформы. Тем, кто болтает о реформах, я рекомендовал бы вернуться к истокам прежних преобразований. Посмотреть, как все было осмыслено, соизмерено с возможностями государства, с теми угрозами, которые были и которые предполагались. И, исходя из этих всех критериев, определялось, какая нужна армия. А потом уже начиналась реализация государством этой программы. А что мы видим сейчас? Идет бездумное сокращение, зачастую по принципу: Иван Иванович подошел под пенсионный возраст, мы его должность сократим. Владимир Анатольевич не всегда одобряет наши решения, давайте-ка мы уберем его дивизию. С одной стороны, строптивца поставим на колени, чтоб не высовывался на общем поле ландышей, а с другой – и численность армии вроде как в карман засунем. Это – реформа? Это издевательство! И по-другому я никак не понимаю. Есть военная наука. Я закончил Академию Генерального штаба. Там есть умные, взвешенные практики и теоретики. Есть объективные, научные подходы к реформе. Так давайте уходить от эмоций и от популизма!
Но пока мы видим, что ситуация постоянно ухудшается. На Совете Безопасности признали: до 2010 года мы не можем вести сухопутными группировками более или менее локальные войны и конфликты. Проходят через пять дней сборы руководящего состава, министр обороны говорит, что новые образцы техники, исходя из макропроцессов в экономике, поступят лишь в 2015 – 2020 годах. А какое военное противоборство в классическом понимании тогда возможно? Великая Отечественная война показала (вспомним: с первых дней были применены “катюши”, вскоре поступили на вооружение танки Т-34), что, когда соотношение новейших вооружений не достигает 15 – 20 % от существующих в Вооруженных силах, ни о каком равновозможном военном противоборстве говорить нечего. Так, если в 2015-2020-м мы начнем получать новые образцы техники и вооружений, то надо сказать, что мы лишь в 2045-2050-м начнем на равных разговаривать с противоборствующей стороной. Есть разница? 2010 год или 2050-й? Вы мне, профессионалу, объясните, может быть, я что-то не понимаю?!
– Теперь, наверное, считается, что у нас врагов нет. Только вот некоторые неприятности на Кавказе…
– Я бы напомнил некоторым популистам слова канцлера Горчакова: “У России не может быть вечных союзников. У России могут быть вечные интересы”. Декларируя сегодня, что у нас нет врагов, мы все равно вынуждены при проведении тех или иных мероприятий ориентироваться на оперативно-тактическую и боевую подготовку условного противника. Но ведь он тоже не абсолютная абстракция! Мы смотрим на те системы вооружения, которые имеют наши соседи. Наиболее реальная угроза, я считаю, сегодня у нас на юге. С 90-го по 93-й год я служил в Закавказском военном округе. Распался Советский Союз, и я пережил то состояние, когда России мы еще не нужны, а Азербайджану уже не нужны. Мы брошены были там на выживание и два года находились в непонятном статусе в иностранном государстве. В силу целого ряда моментов мы не реализовали свои потенциальные возможности по взаимодействию с Грузией, с Азербайджаном. А в геополитике не бывает пустого места – ниша сразу же занимается. И Турция заняла! И что бы нас ни связывало с Грузией прежде и каких бы бед Турция от Грузии в свое время ни имела – об этом сейчас забыто. Шеварднадзе, старый лис, идет в кильватере турецкой политики, а Турция на Кавказе – форпост политики НАТО. В том же направлении движется и Азербайджан, хотя у Алиева побольше хитромудрости.
В результате через эти два государства к нам на Кавказ приходят наемники, и не только. Американцы признали, что они приняли участие в свое время в организации активно действующего в Афганистане движения талибов. Ну и что нам от их признания? Талибан стоит у границ Таджикистана. А сегодняшнее состояние армий Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана таково, что талибам, которые обладают соответствующим вооружением и техникой, дойти до наших границ по большому-то счету ничего не стоит. И если мы не будем отдавать этому отчет, а уповать на свою былую великодержавность, теоретически рассуждая о какой-то реформе и не проводя реальных мероприятий, то у нас могут даже очень быстро возникнуть реальные угрозы. И тогда снаряды и бомбы будут падать уже на других территориях.
Или возьмем Запад. Говоря о политике “партнерство во имя мира”, НАТО все равно движется на Восток. Вполне успешно. Уже целый ряд программ, например мелкомасштабные учения, проводится в странах Балтии. Украина позволила то, что никогда Российская империя и Советский Союз не позволяли делать, – это заход иностранных судов в порты. Черноморская акватория всегда была недоступна для иностранных судов. Цари ж не дураки были!
– Надо думать!
– Конечно, никто не говорит, что сегодня начнется война, но не думать о будущем нельзя. Политика не любит слабых. И Советский Союз распался, будем так говорить, из-за слабости политиков. А сегодня все это усугубляется слабостью экономики.
– Все-таки не могу не вернуться к Чечне и не спросить: каков ваш прогноз, как там будут развиваться дальше события?
– Я никогда не любил прогнозов, тем более в такой деликатной сфере. Ведь идет военное противоборство! Единственное скажу, что, как это ни печально, все, что мы с товарищами прогнозировали в январе-феврале, сегодня происходит. Поэтому, как события будут развиваться, об этом, видимо, надо спрашивать тех людей, которые процессом руководят. Я сегодня за это не отвечаю. Поэтому и оценок не хочу давать.
…Журналист обязан быть беспристрастным. Если он, конечно, настоящий журналист. Не хочу давать оценок генералу Шаманову – пусть все выводы делает читатель. Но я знаю одно: добро – это добро, честность не нуждается в рекламных “кружевах”, а смелость города берет. Каждый из нас ежедневно делает выбор – между добром и злом, свободой и рабством. Генерал Шаманов свой выбор сделал. И с этого пути, похоже, не свернет…

Лидия СЫЧЕВА,
Вячеслав НЕКРАСОВ (фото)