Где барин? Работает! . От рабства к социально престижному труду

Восстановить семантическую историю слов, обозначающих социально значимые явления, очень сложно. Сложно потому, что значения этих слов кажутся слишком очевидными и представить себе, что еще 200 лет назад эти слова встречались совсем в других контекстах и указывали на иные вещи, почти невозможно. И в первую очередь это относится к словам, связанным с трудовой деятельностью, таким как «служба», «промысел», «работа», «ремесло» и т. д. В этой статье речь пойдет об истории слова «работа», которое в XII, XVIII и XXI веках употреблялось по-разному.

Досье «УГ»Как правильно писать: Великий пост или Великий Пост, Страстная неделя / Страстная Неделя / страстная неделя?Служба русского языкаСогласно правилам русского языка с прописной буквы следует писать первое слово и имена собственные в названиях религиозных праздников, например: Пасха Христова, Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье), Прощеное воскресенье и др.С прописной буквы пишутся и названия постов и недель (седмиц), а также отдельных дней, относящихся к этим периодам: Великий пост, Пасхальная седмица, Великий четверг, Чистый понедельник, Страстная неделя.

В старославянских текстах, а затем в церковной письменности основное значение слова «работа» – ‘рабство, несвобода’. И противопоставляется работа не безделью, а свободе. Противопоставление «работы вражией» (то есть рабства врагу рода человеческого) и Христовой свободы в средневековых текстах встречается регулярно. Например, таинство крещения характеризуется как «ключ царства небеснаго» и «работы свобождение». Из текста в текст переходят устойчивые выражения со словом «работа» в значении «рабство»: горькая работа, черная работа, работа вражия, лютая работа, тяжкая работа, работы басурманския и т. п.

Под влиянием церковной письменности такие выражения попали и в светскую литературу, но не прижились там, и уже к середине XVIII века «работа» в значении «рабство» употребляется исключительно в поэтических текстах, например, в ломоносовском «Письме о пользе стекла»:

Смятение и страх, оковы,

глад и раны,

Что наложили им в работе

их тираны,

Препятствовали им подземну

хлябь крепить,

Чтоб тягота над ней могла

недвижна быть.

«Рабство», «рабский труд» не было единственным значением слова «работа». Этим словом называли также те виды деятельности, которые считались личным делом человека. В первую очередь речь здесь идет о домашней работе: приготовлении еды, ремонте одежды, уборке жилища. Первые фиксации подобного словоупотребления относятся к XVI веку, например, в Кормчей книге говорится о том, что иудеи «в суботу и в иныя их праздникы ни плотских работ не творят, рекше ни ядят, ни пиют, ни варят, ничто же иного не творят», то есть не делают ничего, что необходимо для удовлетворения телесных нужд.

Граница частной и общественной жизни с течением времени меняется, поэтому меняется и сфера употребления слова «работа». Если для крестьянки к сфере «работы» относились, например, ремонт одежды и приготовление пищи, то чиновник мог называть работой ведение частной переписки, в то время как его деятельность в присутственном месте (говоря современным языком, в офисе) называлась не работой, а службой. Когда чиновник что-то писал у себя в домашнем кабинете, на вопрос «Где барин?» следовал ответ «Барин работает», когда же он находился при исполнении своих служебных обязанностей, то на этот вопрос отвечали: «Барин на службе». В результате работой стали называть любые не приносящие дохода личные занятия, до которых государству нет дела.

Читатели русской классической литературы прекрасно знают, что работой называли труд крепостных крестьян. Однако так было не всегда. В древнерусских источниках крестьяне не работают, а пашут. И лишь с установлением крепостного права и первыми попытками осмысления этого явления актуализируется тема несвободного труда (рабства). Слово «работа» начинает регулярно употребляться в случаях, когда речь идет о крестьянском труде на помещика. Именно так это слово использует Радищев: «Для достижения своея цели он отнял у них малой удел пашни и сенных покосов, которые им на необходимое пропитание дают обыкновенно дворяне, яко в воздаяние за все принужденныя работы, которыя они от крестьян требуют» («Путешествие из Петербурга в Москву»).

Возникшая в первой половине XVIII века частичная синонимия слов «пахать» и «работать» отчасти сохраняется и в современном русском языке. Слово «пахать» в значении «много и тяжело работать» вполне может употребляться в иронических контекстах (я весь день пахал в офисе). Результатом такой синонимии стало появление фразеологизмов, в которых трудовая деятельность человека сравнивается с работой лошади или вола. О человеке, который много и тяжело работает, говорят, что он работает (пашет) как лошадь. При этом выражение «работает как лошадь» может характеризовать как труд начальника, так и труд подчиненного, в то время как «рабочей лошадкой» называют лишь того, кто не принимает самостоятельных решений. Так может быть назван и безотказный работник, и неодушевленный предмет (инструмент, автомобиль). Слово «лошадь» устойчиво ассоциируется с тяжелым трудом, и как следствие в языке появляется выражение «пусть лошадь работает», предполагающее, что тяжелый труд – занятие, человека недостойное. Это выражение в свою очередь стало моделью для выражений «пусть машина работает – она железная» и «пусть лошадь думает – у нее голова большая».

Утрата связи слова «работа» с понятиями несвободы и непристижности труда происходит в конце XVIII века. Это произошло в связи с формированием представления о том, что любой труд необходим и почетен. Идея о важности всякого труда была заимствована из сочинений европейских просветителей, поэтому наиболее ранние контексты, где словом «работа» названо общественно значимое деяние, обнаруживаются в переводных текстах. В вышедшем в 1780 году переводе с французского «Рассуждения о благоденствии общенародном» Л.Муратори читаем: «Наконец, если когда кто-либо достоин управляем быть с тихостию и сноровкою, так это поселянин, не можно отрещися, чтоб не долженствовали во-первых уважением крестьянам вообще, коих работы составляют наивеличайшее государственное сокровище».

Подобные словоупотребления вели к постепенной утрате негативного значения слова «работа». Оно утрачивало связь со словом «рабство» и становилось синонимом слова «труд». О том, что уже в первой половине XIX века слова «работа» и «рабство» не воспринимались как родственные, свидетельствует употребление этих слов у А.С.Пушкина. Неоднократно говоря о рабском состоянии крепостных крестьян, Пушкин никогда не обыгрывает прозрачную этимологическую связь слов «рабство» и «работа», а лишь соотносит положение русских крестьян с римскими рабами.

Следующий этап истории слова «работа» приходится на последнюю четверть XIX – начало XX века, когда в результате промышленной революции в России появляется пролетариат. Положению пролетариата было посвящено огромное количество литературы, в результате чего слова «работа» и «рабочий» стали восприниматься в контексте литературы по рабочему вопросу. Именно в этом контексте слово «работа» пришло в русский язык советского времени. Причем коннотации этого слова сильно поменялись. В советском идеологическом языке слово «работа» относилось к более престижной сфере деятельности, чем, например, слово «служба» и др.

Изменения, которые в русском языке претерпело слово «работа», повлияли даже на церковнославянские богослужебные тексты, отличающиеся, как известно, большим консерватизмом. В появившейся в начале XXI века «Службе общей мученику XX века (новомученику)» слова «работа» и «труд» употребляются как синонимы, чего не могло быть в предыдущие века. В этой «Службе…» в значении ‘принудительный труд заключенных’ слова «работа» и «труд» встречаются одинаково часто.

…Более полувека назад выдающийся французский историк Люсьен Февр писал о том, какое значение имело бы для исторической науки исследование истории слова «труд» (travail): «Всю эволюцию слова «труд» нужно уточнять, устанавливать во всех подробностях. Когда это настоятельно нужное дело будет выполнено, можно будет похвалиться тем, что мы, воспользовавшись одним-единственным словом, сделали разрез истории психологической и социальной через четыре века истории французской». К русскому материалу этот призыв относится в полной мере.

Александра ПЛЕТНЕВА, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русского языка имени В.В.Виноградова