Газ не для всех. Голодовка закончилась. Бунт продолжается

Двадцать два жителя Омской области – семь семей в полном составе – обратились в ООН, ОБСЕ, Совет Европы и Международную амнистию с просьбой о предоставлении политического убежища. Об этом они информируют Президента России в письме, которое передано его региональному представителю – главному федеральному инспектору по Омской области Виктору Миронову.

В Международный женский день в Омской области начали голодовку несколько женщин. О том, что побудило омичек, среди них есть и учителя, к такой крайней мере, наша газета рассказала в статье «Женский бунт». (См. «УГ» №11 от 20 марта с.г.)

Семью учительницы Нижнеиртышской средней школы Анны Тарасенко, как и других сельчан, администрация Саргатского района лишила воды и тепла. Заплатить за газификацию домов многим семьям оказалось не по силам. В селе Верхний Карбуш у жителей те же проблемы. Котельную закрыли, газопровод не по карману. К властям у жителей накопилось немало претензий. Решились на крайние меры. Краткосрочная голодовка разрешила только самые незначительные вопросы. И через месяц бунт продолжился…

Без воды и тепла

Две семьи из подписавшихся – учительские. Это те, кто участвовал в голодовке, продлившейся более полутора месяцев, и те, кто поддерживал ее. Акция протеста проходила в пригородном селе Верхний Карбуш Омского района, в доме педагога и депутата сельсовета Ирины Дроздовой. Ирина Леонидовна, учитель мировой художественной культуры, голодала за всю деревню. Три года назад в селе Верхний Карбуш Омского района Омской области отрезали от коммуникаций 40 благоустроенных домов, где живет интеллигенция – в основном учителя. Местные власти решили было газифицировать село в духе губернаторской программы, потом вспомнили, что нет денег. Три года у людей нет ни тепла, ни воды. Ирина Дроздова все это время пыталась добиться справедливости. Вместе с другими замерзающими обратилась в суд. Собрали всем селом 800 тысяч рублей на газификацию. Но власти тем временем продали котельную коммерсанту, который собирается открыть там… котельную, чтобы отапливать богатые коттеджи по соседству. Суд решил, что так и должно быть. 8 марта 2006 года Дроздова и поддерживающие ее односельчане предупредили власти о возможной голодовке. Им пообещали, что газ подведут. Потом выяснилось – только к домам. Чтобы завести газ в дома, интеллигенты должны сдать еще по 35-50 тысяч рублей.

Анна Тарасенко, учительница русского языка и литературы Нижнеиртышской средней школы Саргатского района, которая просит политического убежища, заявила о поддержке голодовки, но участвовать в ней не смогла. Только-только выписалась из больницы, куда попала из-за постоянного переохлаждения и нервотрепки – ее семью, как, впрочем, и десятки других, администрация Саргатского района бросила на вымерзание. Их село тоже газифицировали, но не всех – Тарасенко и ее коллеги-педагоги не могут сдать по 80 тысяч рублей для подведения газа в дом. Зиму Анна и ее семья – дочь, студентка Омского государственного университета, и сын, десятиклассник, отличник, – продержались с трудом. Нижнеиртышская школа, получившая в прошлом году президентский миллион, могла поддержать учительницу, отдавшую ей более 20 лет, лишь морально.

Судьбы разные, беда общая

29 марта, когда началась официальная акция протеста, голодающих было больше. Но в первый же день в квартиру Ирины Чунаревой – она требует ответа на вопрос, кто виновен в гибели ее сына, утонувшего во время выезда на природу, организованного Центром отдыха детей при областном

Минобразовании, – ворвались сотрудники милиции. Они потребовали освободить помещение – таким образом властям удалось вытеснить протестантов за черту города, в холодный, но «неприкосновенный» дом депутата сельсовета Ирины Дроздовой. Осталось шестеро самых стойких. Виктор Осеев, Анастасия Гордиенко, Василий Плохотнюк – старейшие фермеры Омской области. Именно они пытаются возрождать сельское хозяйство, которого нет, – на пустом месте, взяв бросовые земли. Они построили фермы, соорудили водоемы, но все, что создали, им не принадлежит, поскольку их земель и на карте-то нет. Это выяснилось, когда они пытались взять кредит по нацпроекту. Теперь нужна сложная и дорогостоящая процедура регистрации-перерегистрации, а главное, как уже на опыте поняли фермеры, взятки и откаты. Алла Торгаева не могла добиться инвалидности, несмотря на длинный список своих заболеваний. Она – поводырь слепого правозащитника Дмитрия Щекотова, который борется за законность для каждого, а не для избранных. Все эти люди познакомились в коридорах власти, добиваясь справедливости, вместе съездили в Москву, были в приемной Дмитрия Медведева, их принимали Владимир Лукин, Владимир Жириновский, Любовь Слиска. Но ничего не изменилось.

31 марта требования голодающих были переданы приехавшему в село Сергею Дернову, представителю правительства Омской области. Принимая их, он обещал, что в течение двух суток власть даст ответ по каждому пункту с указанием сроков исполнения, с подписями губернатора Омской области Леонида Полежаева и прокурора области Сергея Казакова. Обманул – ответа протестанты так и не получили. Правда, без внимания «сверху» не остались. Представители

обладминистрации ежедневно наведывались, предлагая свернуть голодовку по-хорошему. До сих пор возле дома Дроздовой дежурят милицейские машины. В начале голодовки директора Верхне-Карбушевской школы Надежду Левкину вызвали в районную администрацию, пригрозив увольнением. Пообещали, что из-за «смутьянки Дроздовой» все бюджетники села будут лишены льгот в оплате услуг ЖКХ. И напрасно – жители Верхнего Карбуша обиделись за свою «смутьянку». 39 семей готовы были голодать вместе с Дроздовой. Выразили солидарность с ней и те, кто не пострадал от закрытия котельной, поскольку и не был к ней подключен. Все село – 164 двора – горой стоит за Ирину и ее постояльцев. Спрашивают: «Чем мы можем помочь?», написали письма губернатору и Президенту РФ, предупредив, что будут вынуждены пойти на открытую поддержку голодающих. Ирина их остановила. К чести областного Министерства образования, прибыл и оттуда представитель с вопросами: «Чем помочь?» и «Сколько вы еще сможете голодать?». Дроздова ответила: «Пока вперед ногами не вынесут». А помочь – помогите, говорит, такие дети у нас замечательные, но не вижу, чтобы нацпроект «Образование» работал в нашем селе. Ведь, как понимает Ирина, нацпроект – это не столько участие в конкурсах, сколько помощь детям: выявление их способностей, улучшение качества их жизни. А какая там жизнь, если в фельдшерско-акушерском пункте нет элементарных лекарств? Отремонтировали бы пустующее здание сельской администрации – какой там можно детский центр организовать! И музыке учить, и рисованию, а учителя и бесплатно готовы работать. Ведь школа в Карбуше – основная, только до 9-го класса. Что делать со старшими ребятами?

Ирина Леонидовна на время голодовки не взяла ни отгулов, ни отпуска. Работала по-прежнему полный рабочий день. Правда, уже через две недели акции перестала проводить волейбольную секцию, которую организовала для односельчан по собственной инициативе и на общественных началах. Нет в Верхнем Карбуше ни клуба, ни спортшколы. А молодежь, говорит Ирина, замечательная, занять бы ее только чем-нибудь. Сама она делает, что может, – и спортом увлекает, и кружок изо ведет, и театральные постановки организует. Собиралась, если победит и получит деньги за моральный ущерб – три года жизни в нечеловеческих условиях, – организовать в Верхнем Карбуше клуб для подростков и молодежи.

За правдой в Москву

Теперь она вместе с товарищами вынуждена просить политического убежища.

26 апреля на улице к Ирине подъехала машина без номеров. Двое вышедших из нее молодых «качков» предупредили, что, если голодовка не прекратится, «ее девочкам будет плохо». У Ирины Леонидовны три дочки и маленькая внучка. С внучкой, слава богу, все в порядке, а дочерей – бухгалтера и менеджера – в тот же день уволили из частной фирмы. Директор честно объяснил: если не уволю, мне будет хуже. В тот же день неофициальное лицо предупредило фермера Виктора Осеева, что с ним может случиться все, что угодно. Официальные – сотрудники РОВД провели несанкционированный обыск в его хозяйстве. Двумя неделями ранее была уволена дочь фермера Василия Плохотнюка, главный экономист вневедомственной охраны. Общественная организация «Омский областной комитет по правам человека» подготовила акцию в поддержку протестантов, которая закончилась, не успев начаться, – организаторов посадили в «воронки».

– Мы три года отправляли письма во все инстанции, – говорит Ирина Дроздова. – Спрашивали, по какому праву лишили коммунальных благ, закрыв котельную. Потеряли двоих – что бы ни говорили врачи, они умерли от холода и унижения. В феврале поехала искать правду в Москву вместе с другими пострадавшими омичами – солдатскими матерями, фермерами. Там узнали про Людмилу Алексееву, председателя Московской Хельсинкской группы – она выслушала все наши беды, помогла встретиться с первым замом Медведева. А от голодовки категорически нас отговаривала, потому что считает, что это «власть не пробьет». Была права.

Но шестеро смелых во главе с простой русской учительницей голодают не за себя. Они голодают за всю область, если не за всю Россию. «Только на седьмой день голодовки правительство Омской области соизволило официально, в приличествующей форме обратить на нас внимание, – пишут они в обращении к Президенту РФ. – Но решения так и не приняты. Это обусловлено тем, что многократно в течение многих лет эти вопросы ставились перед руководством и прокуратурой области, однако объективной оценки фактам не давалось, право и законные интересы не восстанавливались». Голодающие потребовали создать правительственную комиссию для расследования фактов нарушений прав человека и гражданина в Омской области должностными лицами, «которые переродились и срослись с криминальными структурами, подавляя права и свободы граждан». А также оказать содействие в разрешении заявлений о возбуждении уголовных дел, жалоб на действия работников прокуратуры Омской области, поступивших в Генеральную прокуратуру РФ.

Омская область

P.S.

18 апреля Олег Смолин, заместитель председателя думского Комитета по образованию и науке, выступив на заседании Государственной Думы РФ, предложил ее председателю Борису Грызлову направить в Омскую область своего личного представителя, поскольку голодающие уже использовали, кажется, все способы решения проблемы. Грызлов командировать личного представителя не обещал, но выразил желание позвонить губернатору области. Смолин направил обращение голодающих в Генеральную прокуратуру, в том числе сообщив о том, что к некоторым из них были применены меры физического насилия уже в ходе самой голодовки. Ситуация в Верхнем Карбуше уже трижды обсуждалась в Госдуме, о голодовке проинформированы президент, правительство, Генеральная прокуратура. Но власти безмолвствуют.

«Учительская газета» продолжает следить за ситуацией в Омской области.