Галина Карелова, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации

Государство должно сделать все, чтобы сократить разрыв между бедными и богатыми. В пользу большинства

Досье «УГ»Галина Николаевна Карелова родилась 29 июня 1950 года в городе Нижняя Салда Свердловской области.В 1972 году окончила инженерно-экономический факультет Уральского политехнического института; закончила аспирантуру того же института. Кандидат экономических наук и доктор социологических наук.1972-1990 гг. – ассистент, старший преподаватель, доцент Уральского политехнического института.В 1990 г. – депутат Свердловского областного Совета народных депутатов, возглавляла инновационный комитет областного Совета.1992-1993 гг. – заместитель председателя Свердловского областного Совета народных депутатов.1993-1995 гг. – депутат Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, являлась председателем Комитета по социальной политике.1996-1997 гг. – депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ второго созыва.1997-2000 гг. – заместитель министра труда и социального развития РФ.С ноября 2000 г. – первый заместитель министра труда и социального развития РФ.В апреле 2003 года назначена заместителем Председателя Правительства РФ.Награждена орденом Почета.

– Галина Николаевна, ваша должность в правительстве – не самая легкая. Вам еще не приходила мысль, что, может быть, и не стоило соглашаться на этот пост?

– Вы знаете, настоящая работа всегда тяжелая. Другое дело, как ты к ней относишься. Если она для тебя просто карьерная ступенька или дает тебе кусок хлеба, ты всегда будешь ощущать ее тяжесть, уставать от нее. Но если, делая ее, ты понимаешь, что твоя деятельность востребована людьми, то тяжести не ощущаешь. Сюда я пришла из Министерства труда и социального развития, где занималась проблемами неблагополучных детей: инвалидов, безнадзорных и брошенных, детей эмигрантов и беженцев. Вы не можете себе даже представить, сколько проблем здесь накопилось. Во-вторых, я курировала проблемы ветеранов. У государства перед ними очень много долгов. Через меня также проходили письма, жалобы и обращения. За каждым письмом своя проблема. Сколько писем, столько и проблем. Естественно, сейчас мне приходится заниматься более широкими проблемами, включаться глубоко во многие новые темы. Но я знаю одно, что на любом месте в социальной сфере трудно. Одинаково трудно всем: и социальному работнику, и учителю, и воспитателю, и преподавателю в учреждении дополнительного образования, и министру, и даже вице-премьеру. Просто у каждого свои задачи и свои социальные роли.

– Галина Николаевна, на вас с ходу свалилась очень серьезная проблема – отпускные деньги учителям. Прогноз не очень утешительный: в 41 регионе будут сбои в выплатах…

– Я стала заниматься этой проблемой с первого дня, как только меня назначили заместителем председателя правительства. Прежде всего мы проанализировали, каким регионам и в каком размере нужна помощь федерального центра, а кто сам в состоянии справиться. Ведь возможности регионов разные. Уже отправили один миллиард пятьдесят миллионов рублей в регионы за май месяц.

– В прошлом году регионы на выплату отпускных и зарплаты взяли у центра ссуд на 23 миллиарда рублей, а вернули только три. В связи с этим Минфин настаивал на том, чтобы в этом году субъектам-должникам ничего не давать.

– В самом деле двадцать миллиардов перешли на этот год. Но по большому счету при чем здесь учителя? Почему они должны отдуваться за нерадивость властей, в том числе местных. Поэтому правительство и решило немного отсрочить выплату долгов по ссудам для тех регионов, кто не справится с решением задачи.

– Галина Николаевна, и все-таки в скольких регионах самая острая ситуация?

– Их меньше десяти. Из них сложнее всего обстоят дела в Кировской, Иркутской и Ульяновской областях. Именно эти три региона вызывают у меня самую серьезную озабоченность. Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, мы решили провести рабочее совещание с участием Минобразования, Минфина и представителей этих регионов. Для нас было важно увидеть не общую картину, а понять, что происходит на уровне каждого муниципального образования. Открылись любопытные вещи. Скажем, в Иркутской области только в трех муниципальных образованиях постоянные задержки зарплаты. Видимо, проблема не в бюджетной обеспеченности области, а во взаимоотношениях между руководителями разного уровня. В Кировской же области предыдущий губернатор надавал необеспеченных обещаний, они и стали ядром огромного кома долгов. Что ни регион, то своя ситуация. Чтобы эффективно помогать, надо знать сущность этих ситуаций. Я уже не говорю о том, что такое знание необходимо для составления реального прогноза, где могут возникнуть задержки с выплатами. Я глубоко убеждена: для того чтобы принимать правильные решения, надо иметь три источника информации – один из Минфина, другой от Минобразования, третий – от самих субъектов Российской Федерации. Хотя мне могут возразить, что все ведомственные статистики основываются на данных регионов, тем не менее я уверена, что информацию нужно собирать отдельно, потом ее легче сравнивать, анализировать, накладывать одну на другую, при этом необходимо делать еще и выборочные проверки. Каждое утро я начинаю с того, что обзваниваю несколько регионов, чтобы иметь, как говорят, информацию с передовой линии фронта. Очень надеюсь, что в нынешнем году проблема отпускных будет стоять менее остро, чем в предыдущие годы.

– Никто точно не знает, сколько будет длиться политическая жизнь государственного чиновника первого эшелона, а вы принадлежите уже именно к первому эшелону власти. Но аналитики утверждают, что у нынешнего правительства есть в запасе год, до следующего июня не стоит ожидать новых назначений. Время очень быстротечно. С одной стороны, целый год, с другой – он пролетит мгновенно. Что бы вы хотели успеть сделать за свой первый год в правительстве?

– Мне бы хотелось изменить отношение к социальной сфере в целом – и на уровне сознания властной элиты, и на уровне общественного мнения. Социальная сфера должна перестать быть Золушкой. Поспособствовать этому преображению и есть моя задача-максимум на ближайший год. Во-вторых, мне бы очень хотелось за этот период времени успеть выработать со своими коллегами долгосрочную, продуманную социальную стратегию России. Сейчас разные ведомства, разные ветви власти, разные предпринимательские структуры по-разному понимают и сущность социальной политики, и социальные ориентиры, стоящие перед страной. Не имея такой стратегии, будет очень сложно выполнить задачи, которые поставил президент в своем послании Федеральному Собранию: ликвидировать бедность за 10 лет, увеличить валовой внутренний продукт в два раза. И в-третьих, необходимо выйти на такие социальные технологии работы всего социального блока Правительства России, которые позволят системно синхронизировать потенциал всех отраслей, входящих в социальный блок. Естественно, что мы будем очень внимательно анализировать последствия уже принятых реформ. Если, допустим, тарифы на услуги съедают все повышение заработной платы и пенсий, то все ли правильно сбалансировано между социальным и экономическим блоками? Мне бы очень хотелось, чтобы на социальную политику выделялось больше денег, но я реалист и прекрасно понимаю, что столько денег, сколько нужно этой сфере, государство не сможет в ближайшее время выделить. Поэтому мы должны повышать эффективность каждого вложенного рубля в социальную сферу. И в связи с этим нам нужно показывать как можно шире те эффективные социальные технологии, которые уже используются в ряде регионов, чтобы люди могли к ним присмотреться, примерить на себя. В масштабах страны о таких технологиях мало кто знает…

– Галина Николаевна, а не могли бы вы привести пример хотя бы одной такой технологии, которая, на ваш взгляд, помогла решить социальную проблему.

– Я вам расскажу только об одной модели, которая коренным образом переломила ситуацию. В девяносто пятом году в Свердловской области, тогда я была депутатом Совета Федерации от этого региона, мы создали институт земского врача. Мы объединили разные потоки денег, которые идут на медицинское обслуживание населения. По отдельности это очень небольшие суммы, но вместе они дают возможность и нормальную зарплату врачу выплачивать, и нормальное медицинское обслуживание организовать. Вы не поверите, но средняя месячная зарплата у земского врача в прошлом году была 23 тысячи рублей. Да, он обслуживает три тысячи человек, это большая нагрузка, но у него теперь есть возможность всегда связаться с областной клиникой, чтобы проконсультироваться по сложному диагнозу или попросить помощи при сложной операции. И таких моделей очень много. Мне бы очень хотелось, чтобы люди в разных регионах знали об этих моделях, обкатывали их у себя, предлагали нам для обсуждения свои. Нужен диалог между населением и властью. Люди должны почувствовать, что от их желания, от их веры, от их активности очень много зависит в формировании социальной политики.

– Галина Николаевна, давайте вернемся к проблеме бедности. Вы недавно сказали: невозможно сохранить целостность России, укрепить ее безопасность, не искоренив бедность и ее злокачественное порождение – нищету. Но ведь раньше хотя и небогато жили, но оборону страны крепили и за целостность государства стеной стояли…

– Не думаю, чтобы кто-то из руководителей страны или рядовых граждан желал ей участи оказаться в ряду тех государств, где бедность – удел абсолютного большинства населения. Напротив, все прекрасно понимают, что уравниловка лишь ослабит страну, еще дальше отбросит ее от развитых держав. Люди начали понимать и другое – нужно не только ждать помощи от государства, но и самому выбираться из трясины. Люди должны иметь возможность, как сказано в послании президента, зарабатывать без страха и ограничений. Вот почему нужно делать упор на конкурентоспособность отечественной экономики, опережающее развитие малого и среднего предпринимательства, укрепление позиций социально ответственного бизнеса, а также на взаимовыручку и солидарность населения. Мне кажется, что самый надежный путь борьбы с бедностью – объединение усилий государства, делового мира и гражданского общества. Укрепление семьи и повышение роли самоуправления, общин может защитить человека не только от бедности, но и от лени. Ведь в семье и общине каждый на виду. Еще одна проблема – «нужда среди богатства». Когда-то Сенека сказал, что это самый тягостный вид бедности. Критический разрыв между основной частью населения, живущей за чертой бедности, и богатством узкой группы – это угроза для безопасности страны, ее устойчивого развития. Государство должно делать все, чтобы законным путем и в кратчайшие сроки сократить этот разрыв в пользу большинства.

– Бюджет – это конкретные цифры. Что вы постараетесь отстоять в бюджете 2004 года?

– Увеличение зарплаты в 1,33 раза с 1 октября потребует огромных дополнительных сумм. Они должны быть включены, как говорят, полным рублем в федеральный бюджет. Очень важно, чтобы все целевые федеральные программы, принятые ранее, также были включены в бюджет. Я считаю, что у каждой отрасли есть своя группа проблем, которая требует отражения в бюджете. Но хочу еще раз повторить, что вопросы, связанные с заработной платой, – это тема номер один.

– Как вы относитесь к критике? Я спрашиваю это потому, что ваше министерство, из которого вы пришли, в последнее время очень жестко критиковали и в средствах массовой информации, и педагогическая общественность, и профсоюзы. Особенно крепко доставалось вашему бывшему ведомству за идеи, связанные с концепцией реформирования системы оплаты труда бюджетников.

– Если начать с конца вашего вопроса, я, работая в Министерстве труда и социального развития, не курировала блок, связанный с оплатой труда. Хотя по мне лично эта критика не прошлась, но, поскольку я была членом команды, конечно, я вместе со всеми переживала по поводу оценок общественностью и депутатами предложений, что шли от Минтруда. Хочу вам сказать, что многое в этой кампании осталось за кадром. Люди не знают, что происходило на самом деле. Александр Петрович Починок обнародовал свои предложения, за которые ему так перепало, до официального внесения законопроекта в Государственную Думу. Он прекрасно понимал, насколько это больная тема и как много людей она затрагивает, поэтому и хотел, чтобы прошло широкое обсуждение. Разработчики ожидали конструктивных предложений, а их обвинили в антинародной политике. Огромный плюс Александра Петровича как политика в том, что он открыт, он не боится, в отличие от многих чиновников высокого уровня, выходить с идеями, чтобы проверить, как они будут приняты. Что же касается критики, то я за то, чтобы она была конструктивной, не голословной, аргументированной. Когда я была преподавателем, то студентам всегда говорила: есть несколько групп вопросов. Один из самых важных – вопрос на развитие. Вы можете быть не согласны со мной, но я приму вашу позицию только в том случае, если вы докажете мне, что у вас есть свой вариант решения проблемы, ответа вместо моего. Поэтому я с благодарностью отношусь к той критике, которая помогает развитию. Но часто, чтобы найти пути решения проблемы, необходимо задать вопрос, говоря преподавательским языком, на уточнение. Идеи Минтруда по поводу реформирования системы оплаты, на мой взгляд, и были такой попыткой уточнения мнения общества. Возможно, первый опыт совета не удался. Будем искать, как это делать более эффективно.

– Когда мы говорили с вами об отпускных, вы сказали, что у вас есть три источника информации – Минфин, Минобразование и сами регионы. А профсоюзы? Они ведь сегодня достаточно мощная сила на социальном поле. Как с ними вы собираетесь строить взаимоотношения?

– Нет, я не упустила профсоюзы. Но для меня как государственного лица в первую очередь важны источники государственной информации. Но это не значит, что я буду игнорировать информацию от неправительственных структур, не обращать внимания на их позицию. Это было бы просто неразумно. Тем более что на протяжении многих лет я эффективно сотрудничаю с различными неправительственными организациями. С первого дня в правительстве я тоже стала с ними работать. Недавно приглашала сюда известных правозащитников, мы обсуждали с ними проблему гражданства. Мне бы хотелось, чтобы у нас было несколько различных общественных групп экспертов, с которыми можно было бы посоветоваться по разным вопросам, услышать их реакцию на предложения правительства до принятия решений. Реформы в социальной сфере не могут и не должны идти только сверху. Поэтому на такие консультации, встречи нужно находить время. Я уверена, чем ответственнее принимаемое решение, тем больше нам нужно советоваться с общественностью. Что же касается взаимоотношений с профсоюзами, то уже создана весьма работающая технология. Трехсторонняя комиссия, куда входят представители профсоюзов, работодателей и правительства, помогает решать очень многие проблемы. Вы задали абсолютно верный вопрос. Я очень рассчитываю, что смогу решать многие проблемы, опираясь на поддержку институтов гражданского общества. С другой стороны, я хочу пообещать, что они точно так же могут рассчитывать на меня. Без такого партнерства многие проблемы будет трудно, а то и невозможно решить.

– Я знаю, что в двадцать семь лет вы защитили кандидатскую диссертацию по экономике, но докторская была уже по социологии. О чем?

– Я начну издалека. После кандидатской я не стала сразу заниматься докторской, потому что увлеклась молодежными жилыми комплексами и 13 лет своей жизни посвятила реализации этой программы. Она полностью претворилась в жизнь, я горжусь тем, что теперь таких комплексов много по России. А начиналось все в Свердловске. Когда у нас получилось, я стала много ездить по стране, пропагандировать эту идею. Я хорошо понимала, как важно молодым ребятам, только что окончившим институт, создавшим семью, иметь свое жилье. В те годы у нас был настоящий бум рождаемости в городе. С тех пор я уверена, что одним из факторов, влияющих на увеличение рождаемости, является обеспеченность жильем. Это и мощный фактор сохранения семьи. И это крайне важно, потому что всегда носителем государственности, хранителем устоев страны была семья. Когда я уже работала преподавателем института повышения квалификации Уральского госуниверситета, меня заинтересовала такая тема: эксперимент как форма разрешения противоречий. Я занялась изучением проблем мотивации, экономических интересов, стимулирования. Я одной из первых начала тогда читать курс, посвященный этой проблематике. Моим кумиром была Татьяна Ивановна Заславская, я знала все ее идеи, все ее публикации. Наверное, именно под влиянием ее взглядов я и решила написать докторскую об инновационных группах. У меня был отличный материал. Я видела на примере МЖК, как растут молодые лидеры, как формируется новое отношение к своим социальным ролям. Кстати, сегодня почти все бывшие активисты молодежных жилых комплексов – это люди преуспевающие либо в бизнесе, либо во власти, либо в науке. Школа, которую они прошли в молодости, помогла им состояться. А состоявшийся человек – это надежда и опора страны. Я не успела закончить свою диссертацию до того времени, как стала депутатом. Я отложила все наработки в сторону и решила, что можно жить и без докторской. Когда я уже стала заместителем министра труда и социального развития, мне поручили вести переговоры с Мировым банком. Они были готовы дать нам заем на поддержку женского предпринимательства. Мне очень хотелось, чтобы наша страна получила этот заем, потому что была глубоко убеждена, что если мы поможем развитию женского предпринимательства, то дадим мощный толчок развитию всей социальной сферы. Мы обсуждали, вели переговоры, но дело с трудом продвигалось к конкретным результатам. Эксперты Мирбанка сказали: мы не очень верим в результативность переговоров, ведь у вас в стране не то что гендерной политики нет, у вас никто и никогда не занимался в науке этой тематикой. Попробовала доказать, что мы в России тоже занимаемся этими проблемами, они для нас важны. Но хочу вам сказать, что защититься было не так-то просто. Ученый совет даже сам термин «гендерный» не принимал. Это была первая докторская диссертация на такую тему. Хотя тему гендерных исследований так до сих пор никто и не любит. А научная работа мне помогла освоить тему адаптации в условиях перехода к рынку не только женщин, но и в целом разных групп общества.

– Вы были всегда очень заняты. Сначала преподавали, потом пошли в Совет Федерации, потом в Думу, затем стали первым заместителем министра. У вас вырос хороший сын, нормальный парень, я знаю, что сейчас он учится в аспирантуре. Кто занимался у вас в семье ребенком? Кто, например, ходил на родительские собрания?

– Если честно, я мало ходила в школу на родительские собрания. Дело в том, что наша школа располагалась по месту жительства, в МЖК. И поскольку я там была лидером, то знала, что, если пойду в школу, меня там не про сына будут спрашивать. Поэтому на родительские собрания у нас ходил исправно папа. Он был главным контролером учебного процесса, остро переживал за каждое сочинение сына, каждую его школьную удачу и неудачу, а я дома, чаще всего вдали от общественных глаз, занималась воспитанием своего ребенка. В чем оно заключалось? В том, что все свободное время я старалась проводить вместе с ним. Я очень рада, что он вырос милосердным человеком. Когда у нас с мужем из-за работы не было времени, чтобы помочь моей маме или свекрови, сын взваливал эту ношу на себя. Делал это душевно, ненавязчиво, тепло. Иногда мне кажется, что из него бы вышел исключительный социальный работник. Я безумно, как все матери, люблю своего сына и очень хочу, чтобы он состоялся в жизни прежде всего как личность…

– Чем вы занимаетесь в свободное время, если оно выпадает?

– Раньше, до вице-премьерства, любила заниматься своей Конфедерацией деловых женщин России. Сейчас мне пришлось ее оставить. Для меня огромный интерес – общение с женщинами-предпринимателями, которые только начинают свой собственный опыт. Люблю бывать в Центральном Доме художника. К сожалению, получается не чаще чем раз в месяц. Слежу за всеми новыми выставками, в том числе женщин-художниц. Наверное, немногие заметили, что в последнее время появилось немало очень интересных мастеров-женщин. Мне кажется, что Дом художника – это почти мой дом. Езжу в Сергиев-Посад и Оптину Пустынь, в Тверь, Кострому. Люблю бывать в храмах. Они все дают светлое насыщение, необходимое при нашем безумном ритме жизни. Хотя в целом люблю динамизм, темп даже на отдыхе.

– Вице-премьерам тоже приходится стоять на кухне. Что вы готовите для своих мужчин?

– Мы вместе готовим, они мне помогают. Когда я была депутатом, то какой-то период времени они жили без меня. Я вырывалась домой в Екатеринбург на субботу-воскресенье и в эти дни старалась приготовить для них еды на всю неделю.

С тех пор стала проявлять к кухне меньший интерес. Тем не менее, когда есть время, я, конечно, готовлю. Чаще всего за мной первое блюдо. Я была поваром в студенческих строительных отрядах. Из семи раз два раза – поваром. Первый год я страшно боялась, поскольку никогда до этого не готовила. Нас в семье кормила бабушка. В институте я училась хорошо, сдала досрочно экзамены, и меня послали поваром-квартирьером. Перед отъездом я приехала к бабушке, мы ночь с ней просидели, она мне все рецепты на сорок человек умножала, говорила, сколько «плошек» каких продуктов брать. Пришлось мне все эти «плошки» из дому везти, чтобы правильно отмерять, бабушка не могла килограммами считать. У меня неплохо получалось, на второй год я даже стала шеф-поваром на Чукотке, кормила физтеховцев, хотя сама была с экономфака. Чего никогда не умела готовить – это гарниры. Это мне неинтересно.

– Галина Николаевна, в чем, на ваш взгляд, заключается миссия учителя?

– На мой взгляд, хотя, конечно же, я неоригинальна, миссия учителя – это образование и воспитание человека в целом, то есть помощь в социализации ребенка во всех формах ее проявления. Мне кажется, нужно детей не информацией напичкивать, а учить их относиться нравственно, социально ко всему тому, что их окружает. Они должны знать, как получать знания, используя все возможные источники информации… Я, когда вспоминаю своих учителей, в первую очередь думаю о нашей учительнице литературы. Я помню, как она сама читала Пушкина, Толстого. Даже наши немногочисленные «хулиганы» рты открывали. Учительница прекрасно знала, что никто из них эти произведения никогда не прочитает, но своим рассказом, умением заставить нас переживать за литературных героев, самих авторов заставляла встряхиваться даже их, становиться чуть лучше, чем они были. Какая картина или произведение искусства всегда современны? Когда независимо от времени их создания они интересны современникам. А интересными вне времени и пространства могут быть только шедевры. Точно так же и знания, которые дает настоящий учитель, воспринимаются через годы, независимо от того, кто ты, где ты, как своеобразные шедевры, которые до сих пор востребованы.