Фронтовые подруги. Бывших педагогов не бывает

​Валентина Антоновна Калентьева и Серафима Васильевна Шахова не встречались на фронте, они воевали в разных частях и живут в разных концах Нижнего Новгорода. Но обе вот уже более четверти века помогают воспитывать подрастающее поколение, работают в секции «Женщины-фронтовички» городского совета ветеранов. А впрочем, они и до того всегда были воспитателями по роду своей деятельности: обе они – педагоги. Правда, теперь – уже ветераны педагогического труда.

Голодным и безрадостным было детство Симы. В начале тридцатых годов в Чувашии, как и по всей стране, родителям трудно было найти работу, вот и подались они с маленькими детьми в город Горький на строительство нового автомобильного завода.Это теперь Автозаводский район Нижнего Новгорода чистый, зеленый, благоустроенный, с несколькими станциями метро. А тогда шестилетняя девочка спрашивала маму: «Теперь мы в этом огромном сарае будем жить?» В наскоро сколоченном бараке им отвели угол за занавеской. И это еще хорошо, другие вообще жили в землянках-засыпушках, без света и тепла. Впрочем, и в их жилище было немногим лучше: от дымных печек зимой шел угар, а потом веяло холодом, из всех щелей дуло, как на улице.Ребятишки бегали на стройку смотреть, как работают взрослые, и видели у котлованов сотни людей с тачками и носилками. Самая массовая профессия там была землекоп.Зато потом вырос завод-гигант, где довелось после школы поработать и Серафиме. Она бы с радостью пошла после семилетки учиться дальше, да маме надо было помогать, отца в семье к тому времени уже не стало. Специальности у девчонки, естественно, никакой, поэтому с большим трудом ее взяли на завод курьером.Но учиться она продолжала, правда, по вечерам. Летом 41‑го закончила девятый класс, мечтала через год поступать в институт.Война помешала. На заводе сразу же была создана военизированная охрана, в которую записались почти одни девушки. Парни уже были на фронте, а кто и остался, работал по двадцать часов в сутки. к тому времени трудилась в цехе, на охрану юго-западной части завода выходила после смены. Конечно, нелегко было стоять на посту, хоть и с винтовкой на плечах. Но налеты немецкой авиации переносила мужественно. Ужас испытала, лишь когда бомбы попали в заводские корпуса, было много убитых и раненых.Когда весной 1942 года комсомол обратился к девушкам с призывом вступать в ряды Красной армии, в числе первых подала заявление. После недолгого обучения она была зачислена бойцом в 58‑й зенитно-артиллерийский дивизион.Когда готовилось Орловско-Курское наступление, она была связисткой. Вспоминается ей, как однажды прервалась связь и командир приказал ей ночью идти одной искать обрыв.«Иду в тишине, кругом ни души, а мне кажется, что вот откуда-нибудь вылезет немецкий лазутчик и я не выполню задание. Боюсь, но то и дело поднимаю глаза к небу: провод надо мной, значит, не здесь обрыв. Долго шла, наконец увидела, сняла катушку с плеча, соединила концы, связь пошла. Возвращалась уже на рассвете, не страшно».Потом она стала радисткой. А за выполнение того задания ей перед строем вручили Почетную грамоту ЦК комсомола.Не с того ли момента на девушку обратил внимание замполит? Он стал оказывать ей знаки внимания. Но она вела себя строго, тем более что знала: в тылу у него есть семья. Так ему и сказала. Тогда он предложил ей познакомиться со своим братом и переписываться с ним.«Я согласилась, чтобы не огорчать замполита. Но переписка недолго шла, как-то не до того было».Жестокие бои под Курском, дальнейшее наступление Красной армии, потери однополчан – все хранит в памяти девяностолетняя фронтовичка и очень темпераментно рассказывает об этом молодежи.Демобилизовалась она из Киева, вернулась в Горький. И снова на автозавод, снова в вечернюю школу. Получив аттестат зрелости, поступила в пединститут на химический факультет.Почему решила преподавать именно химию? На автозаводе был замечательно оборудованный химкабинет, вернее, целый отдел, ей нравилось там бывать, все было интересно, вот и выбрала для дальнейшей работы эту науку.И вечернюю школу не забыла. Опять пришла туда после института, только теперь уже преподавателем химии. А через шесть лет ее пригласили в среднюю школу №127, откуда она через двадцать пять лет ушла на пенсию.Ученики Серафимы Васильевны долго и не знали о ее героическом прошлом. Награды она не носила, о себе много не рассказывала. Это лишь через тридцать лет после окончания Великой Отечественной войны ветеранам стали оказывать заслуженный почет и уважение.Теперь фронтовиков часто приглашают в школы. В свою Васильевна приходит и без приглашений.«Захожу как-то в химкабинет и вижу «свою» таблицу Менделеева. Надо же! Столько лет служит наглядное пособие! Ее когда-то по моей просьбе изготовили на пластике. Бумажные плакаты часто и рвались, и выцветали. Вот я и попросила моих бывших учеников сделать что-нибудь попрочнее. А почти все наши выпускники работали на автозаводе. Вот и принесли эту долговечную таблицу», – рассказала учительница.Серафиму Васильевну интересно слушать. Четкая «учительская» речь, запоминающиеся примеры, стихи. Она выразительно читает и строки любимых авторов, и собственные. Например, такие:Мы вечно с вами толковать бы рады.Но ветры нас когда-то унесут.Запоминайте нас, пока мы тут.Тогда архивов и листать не надо.На свои традиционные встречи женщины-фронтовички приходят торжественные, радостные, принаряженные. Поэтому и трудно бывает определить их действительный возраст.Вот и я не поверила, когда Антоновна назвала свой год рождения – 1919‑й. Выглядела она моложаво, если так можно сказать о 96‑летней женщине, во всяком случае, моложе лет на пятнадцать-двадцать. Видимо, «профессия обязывает». Антоновна тридцать два года преподавала в Горьковском институте иностранных языков.Этот же институт она сама окончила в 1942 году. Из-за войны выпуск назвали ускоренным, и экзамены проходили не летом, как обычно, а в марте. Направление на работу получила в Читинское гороно. Прежде чем выехать туда, отправила письмо, нужна ли, мол, я там. «Пока не нужна, воздержитесь выезжать» – таков был ответ. вместе с другими однокурсниками тут же направилась в военкомат. Переводчики с французского тогда, видимо, были не нужны ( Антоновна была по специальности преподавателем французского языка), зато требовались регулировщицы автомобильного движения. После краткосрочных курсов девчат направили на Сталинградский фронт. Еще в поезде девушку с высшим образованием заметили командиры, ей присвоили звание сержанта и назначили командиром отделения из двенадцати девчат.Они служили под городом Калач, по военной дороге беспрерывным потоком шли грузовики с людьми и грузами к Сталинграду. Регулировщицы обязаны были останавливать машины, проверять документы, досматривать грузы. Антоновна была старшим диспетчером, но и ей не раз приходилось выходить на блок-пост. Не все водители сразу подчинялись. Но девчата были строгими, могли и выстрелить по колесам.Бомбежки не прекращались ни днем, ни ночью. И вот первая потеря – погибла одна регулировщица. Видели девушки-бойцы колонны немецких военнопленных, которых в осенние месяцы 42‑го – начале 43‑го года было уже немало. Особой жалости они не вызывали. Зато когда первый раз встретилась лицом к лицу с пленным, чувство жалости охватило всю ее душу.Дело в том, что переводчиков не хватало, а в своей школе учила немецкий язык, вот и попросили ее быть переводчицей при допросе.«Перед нами стоял жалкий, испуганный, видимо, даже голодный парнишка, совсем еще мальчик. Обязательные вопросы у меня были записаны, ответы его понятны. В общем, я справилась, но чувство жалости к первому моему иностранцу осталось надолго». Антоновна стала переводчицей. До конца войны служила на Юго-Западном фронте, который потом стал 3‑м Украинским, участвовала в Сталинградской битве, освобождении Одессы, других городов и уже после Победы продолжала служить в Румынии и Австрии.Первую награду – медаль «За боевые заслуги» получила в марте сорок третьего года. Потом были и другие награды. И была встреча с любимым человеком, который стал ее мужем и отцом их сына. была инструктором политотдела армии. Среди прочих ее обязанностей была и такая: слушать по радио сводки Сов­информ­бю­ро, записывать их для последующей передачи по армейским частям. 6 ноября 1943 года ей довелось принять сводку об освобождении Киева. Наверно, не случайно она вспомнила об этом именно в эти жаркие для Украины дни.Война войной, а девичьи сердца не были закрыты для любви. Антоновна постоянно находилась среди множества офицеров, на нее обращали внимание, но она отозвалась лишь на нежные взгляды уральца Ивана Калентьева. Свиданий как таковых и не было. Короткие разговоры на партсобраниях или политзанятиях, иногда они вместе оказывались за столом по случаю чьей-то очередной награды или звездочки на погонах. Но в марте сорок пятого года, за два месяца до Победы, они решили расписаться.Да недолгим было их счастье. Тяжелая болезнь уложила Ивана Михайловича на полгода в госпиталь, лечение не помогло. Антоновна овдовела и всю дальнейшую жизнь, с 1948 года, прожила одна с сыном.Она вернулась в родные края, а в роно места учительнице не оказалось. Погоревав, однажды решила навестить свою альма-матер. В институте ее еще помнили и через некоторое время пригласили на кафедру французского языка. Тридцать два года ее педагогический стаж и еще тридцать лет общения с молодежью, так сказать, на общественных началах. Антоновна помогала создавать музей боевой славы в институте, она свой человек в лицее №8, где интересно проводит уроки Мужества, бывает в других школах. Участник Великой Отечественной войны всегда остается на боевом посту.