Фрески вольного воздуха. или Долгая жизнь гобелена

Я была готова к чудесам. Как заклинание повторяла про себя завораживающие строки Мандельштама: «Истончается тонкий тлен. Фиолетовый гобелен…» Переступив порог мастерской Аллы Шмаковой, заслуженного художника Российской Федерации, я словно выпала из времени. Ах как заманчиво оказаться в древнем замке, разжечь камин и под тихое уютное потрескивание рассматривать, как блики огня пробегают по шероховатой поверхности шедевра. Фигуры оживают, движутся сквозь века. И шумящая за окном Москва отступает.

– Одно из самых сильных впечатлений детства – спектакль «Синяя птица» в Художественном театре. Навсегда запали в душу таинственные превращения героев. Я сразу полюбила театр, – рассказывает художница. – Особенно мне нравилось, когда на сцене изображалось предчувствие дня. Таинственный мрак ночи смягчался, проявлялись очертания предметов, постепенно возникали звуки, и, наконец, сцена полностью оживала. Торжество света приводило меня в неописуемый восторг.

Наверное, так и должно было случиться, что талантливая студентка Алла Шмакова попала в группу Евгения Кондратьевича Коваленко. Этот известный в своих кругах театральный художник заведовал кафедрой композиции художественного факультета Московского технологического института. В свое время Коваленко сотрудничал с такими режиссерами, как Таиров, Охлопков. Иронично-остроумный, широко образованный преподаватель был кумиром студентов. Именно благодаря Евгению Кондратьевичу, считает художница, она полюбила искусство гобелена, или шпалеры.

Для художников-текстильщиков недосягаемым образцом всегда была серия французских шпалер шестнадцатого века «Дама с единорогом». Сложное, символическое произведение. А создавали его в то время так. Сначала задумывалась тема, затем поэт сочинял в ее рамках стихи, а художник продумывал композицию. После включался в работу картоньер-миниатюрист. Он подробно на картоне прорисовывал все детали. И только потом за дело брались ткачи. И сегодня создание гобелена требует много времени, заказчик не хочет ждать, он может купить жаккардовые копии старинных гобеленов. Искусство шпалеры переживает нелегкие времена. Но отрадно, что работы Аллы Шмаковой востребованы. Их можно увидеть в музеях. В Москве это Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, музеи-заповедники «Царицыно» и «Бородинское поле». Несколько гобеленов Шмаковой приобрели Союз художников России, музеи Саранска, Перми, Ярославля.

– Как рождается замысел гобелена? – поинтересовалась я у Аллы Алексеевны.

– Все начинается с сильного впечатления. Иду от того, что потрясло душу. Так было и с первой работой «Северные фрески». Тогда в Ферапонтов монастырь мы, студенты, могли попасть запросто. Приезжали на Вологодчину. Какой-то хромой дяденька открывал нам двери пустого храма, мы ложились на пол и смотрели на древние фрески. А они смотрели на нас…

«Северные фрески» – достояние чьей-то частной коллекции в Германии. Что ж, у каждого гобелена своя судьба. Мне бы очень хотелось увидеть, как светятся нити шпалеры «Школа радости» (никакая, даже самая удачная, репродукция не передаст живую структуру творения рук человеческих). Этот гобелен Алла Шмакова создавала под сильным впечатлением от педагогики Сухомлинского. Захотелось воплотить в красках эту гармонию природы и счастливых детей. Может, когда-нибудь удастся побывать в Пермской картинной галерее? Там живет теперь «Школа радости».

– Легко ли расставаться с работой, которой отдано столько сил? – спрашиваю Аллу Алексеевну.

– Конечно, – кивает художница, – мне нравится, когда шпалера на станке. Постепенно появляются на свет фигуры, предметы. Они живут, и красота этих новых форм зависит от меня. Когда же шпалера закончена, снята со станка и висит на стене, становится грустно. Ведь она начинает жить независимой от меня жизнью, в которой я уже ничего не могу изменить.

«Сделанное – стружки – важна работа», – любил цитировать Велимира Хлебникова преподаватель Коваленко. И Алла часто приводит в разговоре это изречение. Ведь оно многое объясняет в ее желании создавать новые работы, пробуя освоить непривычные формы.

Как идеально «вписать» гобелен в архитектуру? Работа Аллы Шмаковой «Вечером синим, вечером лунным» в здании «Президент-отеля» в Москве действует завораживающе на зрителей. Три ее части объединены S-образной линией, по которой движутся кроны деревьев, луна. Вертикали, останавливающие это движение, вызывают ассоциации с органными трубами. Кажется, вот-вот они зазвучат. Мощно, торжественно.

Следующей значительной работой в архитектуре было создание четырех шпалер для Белого коридора московской мэрии на тему «Москва в творчестве Матвея Казакова» в соавторстве с художником Вячеславом Павловым. Затем для зала приемов российского посольства в Праге была сделана шпалера из трех частей с шедеврами московской архитектуры.

Архитектура – застывшая музыка. Одному из любимых уголков Москвы – Царицыну посвящен гобелен «Слава Баженова».

– Мне менее всего хотелось ткать идиллический архитектурный пейзаж, – рассказывает автор. – Я думала о трагической судьбе гениального мастера. Ведь Василий Баженов не сумел полностью реализовать свой дар, воплотить новаторские замыслы.

Пространство гобелена «Слава Баженова» будто взламывается огромной плоскостью. Реальность преображается, отражаясь в каком-то фантастическом зеркале. Тревожно плывут тучи. За этот гобелен Алла Шмакова получила серебряную медаль Академии художеств СССР.

Новые работы Аллы Шмаковой – яркое подтверждение неограниченных возможностей шпалерного искусства. Графические творения такого мощного художника, как Вячеслав Павлов, обрели новое звучание в гобелене. Заслуженный художник России, чьи произведения находятся в собраниях Третьяковки, Русского музея, Пушкинского музея и музеев стран мира, создал свой стиль, особый пластический язык в искусстве. Серия «Фрески вольного воздуха» раздвигает привычное ощущение пространства.

– Изначально искусство Вячеслава было созвучно моей душе, – признается Алла. – Погружаясь в мир его образов, я почувствовала их пластику. Мне захотелось, используя разную плотность основы, фактуру ткачества, добиться выразительности и глубины композиции. И произошло чудо. Открылись новые возможности шпалерного искусства. Я вновь ощутила всю его прелесть.

Алла ШМАКОВА и Вячеслав ПАВЛОВ – творцы гобелена «Танец Одиссея»