Формула цветка. Математические термины в творчестве Марины Цветаевой

Жизнь гения всегда интересна. Природу гениальности человечеству постичь не дано. Но как происходит развитие гения, проследить можно. Не случайно мы любим читать биографии великих людей, мемуары, воспоминания о них. И чем больше читаешь о жизни замечательных людей, тем яснее понимаешь, что гений талантлив во всем, за что по-настоящему берется.

Публикация приведена в формате PDF:Скачать/ПросмотретьСкачать/ПросмотретьСкачать/Просмотреть (Для просмотра необходима программа Adobe Reader или ее произвольный аналог).

Не так давно я нашел в Интернете информацию, исходящую от Юлия Зыслина, основателя Вашингтонского литературно-музыкального музея русской поэзии, о том, что в архиве Российской государственной библиотеки хранятся восемь карандашных рисунков Марины Цветаевой. Это мужские и женские портреты, изображенные очень выразительно и эмоционально. До публикации Ю.Зыслина сообщений о том, что Марина Ивановна рисовала, в литературе не было. А оказывается, сохранились рисунки, и неплохие!

Может быть, в каком-нибудь архиве находится и запись голоса Марины Цветаевой, о которой никто не знает. Сейчас мы имеем возможность слушать чтение стихов Марины Цветаевой в исполнении ее сестры Анастасии Ивановны. Она утверждала, что голоса их похожи. Как хотелось бы услышать живой голос самого поэта! «Глубочайшее в мире – Голос», – писала Марина Цветаева в своих дневниках.

Общеизвестно, что Марина Цветаева не интересовалась точными науками. В одном из писем Юрию Иваску говорит о своем «математическом ничтожестве». По воспоминаниям бывших гимназисток, с которыми она училась, Марина Ивановна была очень способна в гуманитарной сфере и мало прилагала усилий к точным наукам. На уроках математики, как, впрочем, и на других, читала книги. Да и вообще учеба Марины Цветаевой проходила нерегулярно. После смерти матери она переходила из одной гимназии в другую, окончила семь классов, вышла из восьмого (не стала сдавать экзамены для поступления в восьмой педагогический класс).

Однако при внимательном чтении стихов и прозы Марины Цветаевой с удивлением замечаешь: у автора достаточно часто упоминаются математические термины и встречаются математические аналогии.

И этого на самом деле можно было ожидать. Для творчества Марины Цветаевой характерен конструктивизм, но это не конструктивизм «холодных чисел» (одни голые формы), он живой, неотделенный от жизни, питающийся ее соками. Стихии, страсти не погибают в творениях Марины Цветаевой, а преображаются и живут в ее поэзии и прозе в виде формул.

Юрий Иваск писал о творчестве Марины Цветаевой: «Цветаева «поверяет алгеброй гармонию», но алгебра, число, в конечном счете, для нее не самоцель, а средство. В поэзии Цветаевой единый логический замысел и единый размах жизни».

Как же Марина Цветаева «поверяет алгеброй гармонию»? Что означают ее «формулы»?

Вот и назван первый математический термин – формула. Само слово – латинское и означает «форма, правило, предписание». В математике «формула» – это комбинация математических знаков, выражающая какое-либо предложение. С помощью формулы довольно сложные предложения могут быть записаны в компактной и удобной форме.

Для Марины Цветаевой формула – это то, к чему она стремится в творчестве. «Две любимые вещи в мире: песня – и формула. (То есть пометка в 1921 г., стихия – и победа над ней!)», – читаем мы у Марины Цветаевой в отрывках из книги «Земные приметы» (1919 год). Для нее совершенная мысль по своей форме – формула. Тщательно отделанная фраза, в которой смысл сгущен, сжат, в каждом слове – переполненность и молниеносность – вот цветаевская формула. А читатель должен расшифровывать, разворачивать формулу. Если он потрудится это сделать, то будет вознагражден восторгом понимания, восхищением от глубины и высоты цветаевской мысли и получит интеллектуальную радость, как от доказательства непростой теоремы. А если не остановится и не подумает, то Цветаева будет казаться сложной и запутанной.

Но нас интересует сам термин «формула». Он очень часто встречается у Марины Цветаевой в прозаических произведениях, в письмах, там, где она размышляет о творчестве. В поэтических произведениях я только дважды нашел слово «формула». Это и понятно, там формула постоянно применяется, а не описывается; фигурирует сама, а не анализируется ее применение.

Итак, первое – стихотворение 1918 года «Стихи растут, как звезды и как розы…» Последние две строки:

О мир, пойми! Певцом – во сне –

открыты

Закон звезды и формула цветка.

Второе – пьеса 1919 года под названием «Феникс». В начале картины третьей «Конец Казановы» дается описание Казановы. В этом описании главное – утверждение о том, что он «весь – формула XVIII века».

А далее – статьи и очерки Марины Цветаевой. В них автор основную мысль, логический вывод, квинтэссенцию явления называет формулой.

Формулу мы находим в статье 1922 года «Световой ливень»: «Стих – формула его сущности» (про Бориса Пастернака).

В очерке «Кедр» (1923 год) о книге князя Сергея Михайловича Волконского «Родина» слово «формула» упоминается шесть раз. И здесь речь идет о том, как получается формула.

Марина Ивановна считает, что формула возникает не от перекладывания мысли в слово, не от мучительных раздумий «как бы это сказать?», а от додумывания, уточнения мысли, доведения мысли до совершенства. Тогда получится словесная формула. Но, кроме мысли, в речи важно эмоциональное начало. Его форма, как форма мысли – формула, – ритм. Ритмические формулы – структурные единицы устной и письменной речи.

Цитата из статьи «Поэт о критике» (1926 год): «Стих только тогда убедителен, когда проверяем математической (или музыкальной, что то же) формулой». Это требование цветаевского конструктивизма: взять явление жизни, преобразовать его согласно своему логическому замыслу и сконструировать живое явление в стихах. Подчеркиваю, живое явление, а не мертворожденную конструкцию. Все живые страсти, стихии становятся еще более выпуклыми, чем в реальной жизни.

В этой статье термин «формула» упоминается еще дважды.

В «Цветнике» (1926 год) находим упоминание геометрической формулы. Речь идет о том, что любая мысль может быть искажена и опошлена, кроме геометрической формулы (геометрического смысла формулы). Для Марины Цветаевой она – образец нечеловечности.

Алгебраическая формула упоминается в статье «Поэты с историей и поэты без истории» (1933 год).

Мы находим:

«формулу для Пастернака и Маяковского» в статье «Эпос и лирика современной России» (1932 год);

«формулу лирики и лирической сущности» в статье «Поэты с историей и поэты без истории» (1933 год), там же – «формулу Грузии»;

«формулу эстрады» – «Герой труда» (1925 год);

«формулу одежды» и «гениальную формулу нашего с Германией отродясь и навек союза» – «Живое о живом» (1932 год);

«формулу мужского» – «О любви» (1918-1919 годы);

«формулу верности» – письмо Е.Л. Ланну (1920 год);

«формулу буржуазии» – письмо А.А.Тесковой (1927 год);

«формулу силы» – письмо Анне де Ноай (1927 год);

«формулу буржуазного хамства» – письмо В.Н.Буниной (1934 год);

«…Формула той платформы. Той осени. Меня той осени» – из тетради 1922 года (Чехия);

«…Дышите в меня! – вот моя формула взамен: – Дышите мной!..» – из записной книжки 1924 года.

Термин «формула» встречается в эссе «Два «Лесных царя» (1933 год), «Бальмонту» (1925 год), в автобиографическом произведении «Нездешний вечер» (1936 год), в дневниках, записных книжках, тетрадях, переводах, письмах: П.И.Юркевичу (1916 год), Е.Л.Ланну (1921 год), Л.О.Пастернаку (1928 год), А.В.Бахраху (1923 год), О.Е.Колбасиной-Черновой (1925 год), В.Ф.Булгакову (1925 год), В.Н.Буниной (1934 год), Ю.П.Иваску (1933, 1935 годы).

Одна интересная выдержка из письма Р.Б.Гулю (1923 год): «Пол, это 1/2. – Формула». Очень остроумная формула Марины Ивановны, обыгрывающая многозначность слова «пол», в данном случае два его значения: сексуальная принадлежность и половина. А в итоге – равенство этих значений.

И еще замечание про изобретенный Мариной Цветаевой термин. «…Четверостишие семнадцатилетнего О.Мандельштама, где весь словарь и весь размер зрелого Мандельштама. Автоформула». (Выделено мной. – Ю.П.) Новый термин – «автоформула». Формула своего творчества – в одном четверостишии. Это характерно, по мнению Марины Цветаевой, для поэтов-лириков, «поэтов без истории», которым дается сразу все, без роста и развития.

Итак, мы видим, что употребление термина «формула» Мариной Цветаевой не эпизодическое и не случайное. Для всякой ситуации, всякого события, явления она стремится найти и записать формулу. Она любит писать формулы. Формула – ступень ее восхождения, путь к совершенству.

А что же другие математические термины в творчестве Марины Цветаевой? Есть ли они? Оказывается, есть.

В уже упоминавшейся статье «Поэты с историей и поэты без истории» мы находим пару терминов: «стрела» (можно перевести на язык математики как «вектор», то есть направленный отрезок прямой. – Ю.П.) и «круг». Марина Ивановна проводит такую аналогию:

Мысль – стрела.

Чувство – круг.

То есть мысль имеет развитие, направленное развитие, а чувство развития не имеет, оно дается сразу все. В соответствии с этой формулой – классификация поэтов на две группы: поэты с развитием (с историей), поэты темы (графически отображаются стрелой, пущенной в бесконечность) и поэты без развития (без истории), поэты-лирики (круг).

И еще математический термин – «дробь», точнее и конкретнее – «периодическая дробь». Для Марины Цветаевой она – аналогия настоящего, жизненных и житейских подробностей. Причем Марина Ивановна имеет четкое и правильное представление о соответствующем математическом понятии. Вот ее восприятие оного из статьи «Поэт и время» (1932 год): «Настоящее. Да есть ли оно? Служение периодической дроби. Думаю, что еще служу настоящему, а уже прошлому, а уже будущему. Где оно present, в чём?»

Далеко не всякий хорошо учившийся в школе 40-летний гуманитарий вспомнит, что такое периодическая дробь. А у Марины Ивановны такая блестящая аналогия, в которой используется сугубо математическое понятие бесконечной десятичной дроби, в которой начиная с некоторого места стоит только периодически повторяющаяся определенная группа цифр, например, 1,3151515…=1,3(15).

Термин «периодическая дробь» Марина Цветаева употребила еще в очерке «Наталья Гончарова» (1929 год): «Альбом «Весна», которую я бы назвала «Весна враздробь». Периодическая дробь весны с каким-то остатком, во-веки неделимым». Видимо, вот такой или подобный образ Весны увидела Марина Ивановна: 1,555555…

И совсем уж необычное употребление термина «интеграл». Поэма «Крысолов» (1925 год), глава третья «Напасть»:

Не терял.

Начинал.

Интеграл.

Интервал.

Полагаю, что слово «интеграл» привлекло Марину Цветаеву в первую очередь по своему «нечеловеческому» звучанию. Было ли ей знакомо математическое понятие интеграла или она знала только термин? Здесь и слово «интервал» рядом, без интервала невозможно определить интеграл. Возможно, кроме нечеловечности, она вкладывала еще какой-то смысл.

Можно постараться найти еще упоминания перечисленных в статье математических терминов в других произведениях Марины Цветаевой, а возможно – и терминов, не указанных здесь. Но рассмотренного в этой публикации, на мой взгляд, достаточно, чтобы читатель смог оценить специфику и частоту «цветаевских» математических терминов.

Среди других деятелей Серебряного века нет, пожалуй, поэта или писателя, который бы так же, как Марина Цветаева, любил употреблять математические термины, проводя соответствующие аналогии. Разве что у Андрея Белого термин «формула» в том же значении, что и у Марины Цветаевой, встречается в романах, критике и публицистике, в мемуарах. А ей они служили во всей своей полноте и красоте, добавляя строгости и точности, стройности и логичности изложению ее мыслей.