Физиология тайн

Об изучении мозга и творчестве машин

Пусть сдержанное до суховатости название книги не вводит читателя в заблуждение: предмет книги Владимира Губайловского (как бы точнее всего обозначить профессиональную нишу этого обитателя разных интеллектуальных областей одновременно?) куда глобальнее. По большому счету это о корнях культуры в целом, о движущих ее механизмах. О том, как устроена (причем именно физиологически) работа человека со смыслами, в частности, память как особенная разновидность такой работы. А в свете этого и о природе человека вообще: о том, где проходит граница человеческого, есть ли возможность ее стереть, заменив, например, человека машиной в традиционно человеческих областях деятельности, скажем, в творчестве, и не только в поэтическом, но шире – в научном, вообще в порождении принципиально новых идей. Или – что уже совсем захватывающе – возможно ли чисто технически, переписав всю память человека, как есть, на искусственный носитель, обеспечить его личности бессмертие?

Изучение мозга и его искусственных подобий позволяет на такие вопросы ответить, но лишь отчасти. В целом это скорее книга вопросов, чем ответов. И даже при несомненной общности пронизывающих эти тексты интуиций – вопросов, торчащих из некоторой исходной точки (из той самой центральной проблемы природы человека и его границ), в разные стороны. Тем более что с самим мозгом, как не устает признавать автор, по сей день ясно далеко не все. Тут, кажется, целых областей исследования недостает.

«Сегодня мы можем судить о работе всего мозга, анализируя реакции человека, например, так поступает психоаналитик. Можем наблюдать активность больших регионов мозга, состоящих из многих миллионов нейронов. Эту возможность нам предоставляют такие современные методы, как fMRT – функциональная магниторезонансная томография. <…> Мы, наконец, можем ввести напрямую в мозг пучки электродов и регистрировать активность отдельных нейронов или «подсветить» (с помощью флуоресцентных белков) группы нейронов и наблюдать их в микроскоп <…>». Ну, то есть нам доступен либо макроуровень, либо микроуровень. Но нас-то интересует <…> некоторое среднее разрешение, а вот оно в исследовании мозга пока отсутствует».

Так и хочется сказать, что мозг – все еще тайна, хотя о ней возможно говорить рационально и вполне подробно проследить ее физиологию. Во всяком случае к происходящему в собственной голове человек продолжает подбирать ключи, и искусственный интеллект – один из таких ключей.

Губайловский – представитель сразу нескольких специальностей, по видимости, различных до противоположности, на самом же деле представляющих собой разные (и глубоко между собой связанные) полюса единого знания. Он поэт и математик, а кроме того, литературный критик и популяризатор науки (книга составлена из статей, которые автор на протяжении пяти лет, с 2013 по 2018 год, публиковал в журнале «Урал», в рубрике, посвященной современной науке), то есть человек, понимающий, как устроены разные смысловые области, и умеющий это объяснить неспециалистам. В книге все типы профессиональных пониманий автора, объединяясь, превращаются в оптический прибор, позволяющий рассмотреть предмет его размышлений из точки, где гуманитарное и естественно-научное знание сходятся, обнаруживая свою глубокую взаимообусловленность (из самого интересного в книге – наглядная демонстрация этой взаимообусловленности). Глазами гуманитария и естественника одновременно автор видит, как в человеке зависят друг от друга понимание, чувственное восприятие («Свет настольной лампы и цвет ее абажура напрямую включаются в смысл прочитанной книги»), знание, воображение, чувство времени, память (и ее неизменный и насущный спутник-двойник: забвение) – список неполный – и в чем структурное отличие этого от возможностей искусственного разума. Тут автор знает, о чем говорит: программистом он тоже работал.

Что до поэтического творчества машин, Губайловский не так скептичен, как можно было бы ждать от поэта. Да, первые шаги в этом направлении уже предприняты, и автор, анализируя их начальные, еще далекие от совершенства результаты (и их восприятие читателем), не исключает, что результаты в принципе могут быть достигнуты куда более качественные. С созданием же новых идей ситуация совсем другая: в отличие от компьютера, «системы детерминированной», мозг умеет быть неожиданным и, более того, «плодотворно ошибаться. А ошибки – это ведь источник открытий: «И случай, бог изобретатель». Именно случайные отклонения часто и приводят к «странным сближениям» и новым знаниям. А устойчивость к ошибкам позволяет системе оставаться работоспособной в случае сбоя. Сбой в компьютере в некоторых случаях приводит к его перегрузке. Мозг не может себе позволить такую роскошь».

С каким же пониманием выбирается неспециалист, которому книга и адресована, из этой энциклопедии смыслообразования? Памятуя о неминуемой ограниченности нашего непрофессионального понимания, я бы все же рискнула его сформулировать примерно так: мозгу, по крайней мере пока, удается превосходить его искусственного соперника благодаря своему несовершенству, которое в конечном счете мудрее логичности машины. Ошибки его, как мы уже поняли, умеют быть плодотворными, а высокая (на зависть компьютеру) устойчивость к возмущениям прямо обусловлена высокой же его избыточностью: «Разрывы одних связей не приводят к потере целости всей сети, их компенсируют другие. В отличие от компьютера, который представляет собой довольно хрупкую систему».

«Когда-то, – пишет автор, – психологи и нейрофизиологи говорили: «Возможно, мы строим дороги навстречу друг другу с разных берегов одного континента, и однажды мы встретимся, но, может быть, мы строим наши дороги на разных континентах». Сам он, похоже, из той редкостной породы строителей, что наводят мосты между континентами, по меньшей мере, делают наброски их проектов. Однажды по этим мостам пойдут поезда.

Владимир Губайловский. Искусственный интеллект и мозг человека. – М. : Наука, 2019. – 254 с. – Научно-популярная литература.

Ольга БАЛЛА