На чтение: ≈ 14 мин.Потомок знаменитой фамилии Филипп Нобель – частый гость в России. Как он сам признается, особенно любит посещать Петербург. Конечно, не последнюю роль в этом играет то, что с этим городом у семьи много связано, однако ему также нравится очень теплый прием жителей.Сегодня семья Нобелей состоит из девяти ветвей. Филипп – двоюродный правнук основателя знаменитой премии, руководитель своей ветви, член Общества семьи Нобель и глава фонда Nobel International Fraternity. В России у него свои образовательные планы, так, он учредил премии для молодых экономистов Каспийского региона и в этом году собирается запустить стипендиальную программу для молодых российских экономистов.
– Господин Нобель, является ли Общество семьи Нобель юридическим лицом или оно скрепляется семейными узами? Чем оно занимается?- Общество – юридическое лицо, имеет свой устав, по которому его членами являются родственники – потомки Людвига и Роберта (у самого Альфреда Нобеля детей не было. – Прим. ред.). Однако за последние 40 лет в состав общества, конечно, вошли наши супруги и дети. Общей собственности у Общества семьи Нобель нет. Правление нашего общества встречается два раза в год, и раз в 4-5 лет мы пытаемся собрать всех 350 членов нашей семьи в одном месте на совместный праздник.Прежде всего мы пытаемся всеми силами сохранить старые семейные традиции. Мы все несем наследие российской эпохи нашей семьи. Наша организация занимается различными проектами. Например, один из проектов мы реализовали вместе с Центром промышленной истории в Швеции и различными университетами. Речь шла о том, чтобы поднять все архивные материалы, которые имеются, в том числе в городе Баку, касающиеся промышленной истории семьи Нобель. Мы создали очень большую интересную выставку и надеемся, что такой же проект, касающийся промышленной истории семьи Нобель, осуществится в следующем году в Петербурге. Одновременно в рамках такой выставки-конференции я бы хотел созвать большую научную конференцию для представителей научного, вузовского сообщества с тем, чтобы мы могли, с одной стороны, насладиться интереснейшими материалами истории, а с другой – создать сеть контактов, новое сообщество, которое заглядывало бы в будущее, думало, что мы можем сделать в дальнейшем в сфере образования и науки. Сегодня в рамках нашего проекта в Баку 250 тысяч исторических документов переводится в цифровой формат. Это поистине научный клад. Думаю, не менее ценная информация, которую мы еще не видели и которая доступна только специалистам, содержится и в архивах Петербурга. Вскоре в городе на Неве, возможно, появится культурный центр, посвященный истории нашей семьи.- Вы участвовали в Неделе науки, которая проходила в Санкт-Петербургском государственном политехническом университете. Вспоминали ли вы свои студенческие годы и что было для вас самым интересным в современном российском техническом университете?- Я получил экономическое образование, но на самом деле всю жизнь старался и стараюсь учиться чему-то новому. Так получилось и на Неделе науки. Здесь я узнал для себя очень много нового, в частности, касающегося моей семьи. Больше всего мне понравилась та часть, которая была посвящена дизелестроению в России. Я сам немного занимался этим вопросом, но в большей степени с исторической точки зрения, а на конференции, которая являлась частью Недели науки, я узнал много любопытного о подходах, методах в области дизелестроения в России.- Как вы оцениваете возможность популяризации истории промышленности, в том числе истории династии Нобелей, не с помощью независимых фондов, а через систему высшего образования?- Мы должны учиться на уроках истории, развивая различные научные программы. Из опыта нашей семьи можно извлечь сегодня много полезного, несмотря на то что прошло уже более ста лет. Например, в нашей семье всегда на первый план ставились такие вопросы, как развитие, образование, наука. Возьмем Людвига Нобеля, его братьев. Они в своих компаниях всегда выделяли около 40% своих доходов на потребности рабочих, строили школы, поликлиники, повышали зарплаты и вообще брали на себя социальную ответственность за своих рабочих. Это было главным курсом в их работе. Что касается того, что можно использовать сейчас в университетах из того старого для того, чтобы продвигать науку и образование, то, мне кажется, все способы хороши, если они делают науку и образование популярными, понятными, привлекательными для молодых людей.- Жорес Алферов, наш единственный нобелевский лауреат из числа современников, сказал, что ему надоело быть единственным, и посетовал, что российские ученые редко попадают в поле зрения Нобелевского комитета. Почему так получается, на ваш взгляд? Влияет ли сегодня каким-то образом семья Нобель на выбор Нобелевского комитета? Кому бы из россиян вы сегодня дали премию?- Первый вопрос нужно направить в Нобелевский комитет, который занимается номинацией лауреатов. Могу только добавить, что дело не в том, что в России нет талантливых и достойных ученых. Нобелевский комитет и общество семьи Нобель – это две совершенно разные организации с совершенно разными задачами. По многим премиям даже не Нобелевский комитет номинирует лауреатов. В комитете есть множество подкомитетов, которые и занимаются каждой премией в отдельности. Вообще-то меня часто спрашивают, имеет ли семья Нобель какое-то влияние на этот процесс. И мой ответ всегда – нет. Ведь первоначальная идея Альфреда Нобеля как раз и состояла в том, чтобы был учрежден комитет независимых ученых и специалистов. Этот порядок работает более ста лет, и, на мой взгляд, он работает достоверно и хорошо. Надеюсь, впредь будет так же.Что касается тех, кого наградить, то я знаю многих, кто этого достоин, но не все в жизни замыкается на Нобелевской премии. Ведь для пользы человечества можно сделать много, но при этом тебя никто не отметит. Думаю, что и в Петербурге, и в Стокгольме есть много замечательных людей, которые каждый день приносят очень большую пользу человечеству, но мы их не видим. – Если вы знакомы с системой высшего образования России, то каково ваше мнение о ней и чем она отличается от шведской модели?- Я здесь на каждом шагу встречаю людей с хорошим, добротным высшим образованием. И это здорово. Когда я здесь бываю в каком-либо университете, у меня сразу возникает желание начать все снова, то есть еще раз поучиться, и, по-моему, это хорошая оценка российской системы образования. Я даже хочу отправить свою дочь в Петербург учиться на переводчика. О шведской модели я мало что знаю, так как учился в Швейцарии. Что касается швейцарской модели, то она очень хорошо интегрирована в европейскую систему образования. – Среди молодого поколения Нобелей есть те, кто занимается наукой?- К сожалению, мое поколение не является выдающимся в научной среде, но зато в следующем поколении есть несколько молодых людей, которые действительно занимаются фундаментальными исследованиями, особенно в области химии, и вполне может случиться такое, что кто-то из них когда-нибудь получит Нобелевскую премию.Санкт-Петербург Хотя родился Альфред Нобель в Стокгольме, большую часть детства и юность он провел в России. Последнюю он называл второй родиной, потому что именно здесь получил образование. Мальчик посещал частные уроки у прославленного русского химика Николая Зинина, в школу Альфред никогда не ходил из-за слабого здоровья. Альфред третий сын Эммануила Нобеля. Всего в семье было восемь детей, но выжили помимо Альфреда лишь Роберт, Людвиг и Эмиль. Всем братьям суждено было сыграть свою роль в истории премии. После банкротства предприятий отца Альфред вместе с ним уезжает из России. Людвиг и Роберт остаются и налаживают разработки нефтяных полей Баку (товарищество «Бранобель»), которые приносили значительную выгоду и Альфреду. Младший брат Эмиль в 20 лет погиб в результате взрыва на фабрике Альфреда под Стокгольмом по вине одного из рабочих, нарушивших технику безопасности при испытании нитроглицерина. Этот и другие несчастные случаи заставили Альфреда задуматься о более безопасных изобретениях. Стремление заниматься наукой у Нобелей в крови: еще в XVII веке их предок, крестьянин Петер Олофссон из деревни Ноббелев, подобно нашему Ломоносову, пришел пешком в Стокгольм, поступил в университет и сменил фамилию. Такой же путь проделал и отец Альфреда – Эммануил Нобель. Его, не учившегося даже в школе, приняли в машиностроительное училище за замечательные инженерные способности. Альфред Нобель запатентовал 355 изобретений, среди которых помимо динамита – барометр, манометр, холодильный аппарат, газовый счетчик, каучуковые шины для велосипеда, переключатель скоростей, рецепт изготовления искусственного шелка и искусственных драгоценных камней, усовершенствование телефона, новый метод получения соды, бесшумная машина для самоубийства, алюминиевая лодка. Страшные изобретения Нобеля не мешали ему оставаться пацифистом и идеалистом. К составлению необычного завещания Альфреда подтолкнула ошибка репортеров, которые в 1888 году опубликовали сообщение о смерти Нобеля, перепутав изобретателя с его старшим братом Людвигом. Это оказало на Альфреда серьезное влияние. Когда о нем стали писать «миллионер на крови» и «торговец взрывчатой смертью», он решил сделать так, чтобы не остаться в памяти человечества злодеем. Нобелевской премии вообще могло бы не быть, ведь Альфред Нобель… не заверил свое завещание нотариально. Тем, что премия существует, мы обязаны благородству племянника Альфреда, сына его брата Людвига, Эммануила (деда Филиппа Нобеля. – Прим. ред.). Эммануила не смогли переубедить ни родственники, подавшие в суд иск о признании скандального завещания недействительным, ни даже… шведский король Оскар II. В оправдание своих действий юноша заявил: «Я уверен: если бы дядя, умирая, знал, что с его премией ничего не получится, он счел бы себя несчастным, а свою жизнь совершенно никчемной. Эта премия нужна ему как оправдание перед Богом за собственное существование. Такой уж он был человек!»
Выбор читателей
Комментарии