Феномен козла отпущения,. или Почему мир стал агрессивным?

Утро началось с теленовостей, первой из которых стало сообщение об очередном жестоком убийстве. Изверг убил двоих детей и жену. Поймал себя на том, что продолжаю жевать бутерброд, запивая чаем. Ни один мускул на лице не дрогнул. Не защемило сердце, как бывало даже от куда более «безобидных» сообщений на криминальные темы. Привык? Очерствел? Что-то важное во мне раскрошилось и уже не обретет прежнюю форму считающего себя интеллигентным человека? Мир стал агрессивнее и я вместе с ним? За ответом на эти и многие другие вопросы я пошел к известному психологу, специалисту по агрессии кандидату наук Сергею ЕНИКОЛОПОВУ.

– Сергей Николаевич, мир всегда был таким агрессивным или просто нам не повезло? А может быть, изменилось само содержание понятия «агрессия»?- Термин «агрессия» часто употребляется в самом широком контексте. Но психология не физика, которая пользуется терминами, мало применимыми в быту. Слова, которыми мы оперируем в обычной разговорной речи, часто совпадают с теми, что используют в психологии. И под термином «агрессия» учителя, например, часто подразумевают просто активно ведущего себя ребенка. Ребенок подвижнее других, а учитель говорит: «Он агрессивен». Это неверно.В научном плане агрессия всегда мотивированная. Должна быть цель – нанесение какого-то вреда, ущерба человеку, животному, вещи… Если прохожий кого-то случайно толкнул на эскалаторе или наступил на ногу – это не агрессия.- Психолог Лоренц писал, что «для обывателя понятие агрессии связано с самыми разнообразными явлениями обыденной жизни, начиная от драки петухов и собак, мальчишеских потасовок и т. п. и заканчивая в конце концов войной и атомной бомбой». В теории Лоренца агрессия человека уподобляется агрессии животных, и объясняется это чисто биологически – как средство выжить в борьбе с другими существами, как средство защиты и утверждения себя, своей жизни через уничтожение или победу над соперником. В этом корень проблемы? Может быть, наше время только обострило эти крайности?- Есть, конечно, и генетически, и идеологически заданная программа агрессивного поведения. Защита своей территории, например. Защита своих детей, семьи… Но животное, защищая свою территорию, не будет преследовать и убивать соперника. Лев отогнал соперника со своей территории и успокоился. В живой природе, у животных, убийств как таковых очень мало. Там есть четко действующие механизмы торможения агрессии. У каждого вида есть свои доказательства того, что он сдался. Слабый поджимает хвост или ложится на спину… Всё. Его никто не тронет.У человека «отказали тормоза» тогда, когда Давид придумал пращу и сообразил, что можно, поразив цель, убежать. Когда появились луки, стрелы, снаряды, ракеты… Когда уже и противника не видно. Посттравматические стрессовые реакции сильнее всего выражены у тех, кто ходил в штыковую атаку, а не у тех, кто отбомбился с самолета и улетел пить кофе. У последних вообще может не быть посттравматической стрессовой реакции… Это первое, что очень существенно. Второе. То, что на генетическую предрасположенность к агрессии накладывается интеллект или его отсутствие. Человек не рождается с причинно-следственными связями, они появляются где-то после пяти-семи лет… Поэтому мотивированная угроза появляется гораздо позже. И к этому надо относиться серьезно, потому что агрессии можно научиться.Это не просто метод проб и ошибок. В любом случае, это наблюдение. Мне не надо лезть двумя пальцами в розетку, если я увидел, что произошло с другим. Человек учится агрессии, наблюдая за поведением других. Мы же учились пользоваться ножом и вилкой, не по инструкции, а глядя, как это делают папа и мама. Иногда карикатурно, когда дети сворачивают трубочку и изображают, что они курят.Агрессии учатся. Но! Одна часть из нас «застревает» в этом подражании, и других способов выражения своих эмоций у них нет. Агрессия становится их привычной формой поведения. Чуть что не так – дал по морде…А у другой части поведенческий спектр гораздо шире. Мы знаем, кому, когда и как ответить. Когда промолчать, когда уйти, а когда и сдачи дать. Мы гибче. Но кто-то (и их немало) привык решать свои проблемы именно силовым способом. И никак иначе.Агрессия – лучший инструмент защиты своего «я». На всех уровнях. Недаром японцы придумали куклу начальника, которую можно бить в любое время, чтобы выпустить пар и не копить в себе гнев. Вы не можете наорать на начальство. Есть масса корпоративных запретов. И люди ищут козла отпущения. К концу рабочего дня накопил негативные эмоции. Пришел домой – и давай вымещать зло на слабом: бьет жену, детей… Это называется «феномен козла отпущения».- Как купировать агрессию, Сергей Николаевич? Чтобы немедленно и раз и навсегда?- Находить способы разрядки своих эмоций. Спорт, увлечения, концерты, прогулка, хорошая беседа за ужином… К сожалению, у нас уменьшается обычное человеческое общение. Когда двое матерятся, обсуждая проблему, они разгружаются. Но у нас катастрофически скукоживается обычное человеческое общение. Оно переходит в социальные сети, а там эмоций не выразишь. Смайлик – плохая замена человеческой поддержки.- Социальное неравенство, расслоение общества породило новый виток агрессии?- Конечно! В современной ситуации мы не очень хорошо понимаем, что переходим от одного уклада жизни к другому. Урбанизация, модернизация, Интернет… Это переживают все страны почти одновременно, мы в этом смысле не хуже и не лучше других. Разве что с Интернетом, может быть, опаздываем года на два, не больше. Но не только в этом дело. Мы забываем, что очень болезненно переходим к смене ценностных приоритетов. Причем очень резко. Например, те профессии, которые раньше считались престижными и уважаемыми, сейчас не в почете. И нет этому прямых обоснований. То, что считалось справедливым, теперь кажется смешным и нелепым.Мы раньше были уверены, что образование – путь к успеху, теперь огромное количество бандюганов добиваются достатка гораздо быстрее и проще. И в средствах массовой информации нечасто встретишь подтверждение, что нобелевского лауреата, например, кто-то уважает больше, чем иного вороватого бизнесмена. А если кого-то убили, то это точно попадет на первые полосы газет. Все это будут обсуждать. То есть поощряется самое истерическое нарциссическое проявление своего «я».- Кровь с телеэкрана льется рекой… И телевидение учит агрессии?!- Конечно! Когда идешь по темному переулку и видишь идущих навстречу людей, то можно сразу начать драться, предположив, что эти люди – враги, и не понимая, что они, может быть, как и ты, заблудились. Незнакомцы думают, что вы знаете, как найти дорогу, а вы думаете, что надо спрятаться за угол и мочить их. Сценарность интерпретаций вашего поведения задана экраном. Мелкими посылами с телеэкрана или с экрана компьютера притупляется чувствительность к страданиям другого человека. Особенно у детей. Человек не учится сострадать. Не умеет сострадать другому, потому что на экране никто не страдает. Героя пулями прошили, а он бежит и улыбается. В реальной жизни так не бывает.Хорошо, Джеймс Бонд с юмором поправляет галстук, после того как в метре от его постели разорвалась бомба. Он это с иронией делает, но не все понимают, что с иронией, а что – без. В чем опасность теле- и видеобоевиков и компьютерных игр? И в том тоже, что они размывают понимание боли, страдания… Это все накладывается не только на материальное расслоение, но и на эмоциональное и статусное.- Кому это выгодно? Что, собрались за круглым столом несколько олигархов и крупных политиков и договорились залить нацию кровью с экранов?- Непонятно, кому выгодно. Журналисты будут прятаться за рейтинг. Экономика вступает в противоречие с совестью. В 1980 году был конгресс в США, посвященный теле- и кинонасилию. И большинство телемагнатов без всяких законов осознали, что, если они хотят жить в спокойной стране, надо сделать телевидение немного… скучным. Они же показывали, как мы в 90-е, 75-78% времени на экране насилие и секс. А после 1980 года американцы получили умеренно скучноватое государственное телевидение. То есть хочешь смотреть триллеры, боевики, секс – смотри. На это есть кабельное телевидение. Смотри, но в узком сегменте.У нас нет того, что нужно в первую очередь, – гражданского общества. Никто не выходит на площадь и не говорит, что мы против такого-то телеканала, который показывает только убийства, скандалы и драки. Мы надеемся, что это должно делать государство, а государство не должно этого делать. Это мы должны делать сами. Это наша безопасность. И богатых, и бедных. У нас разрозненное общество. Все ненавидят всех. Богатые ненавидят бедных. Бедные – богатых. Молодые – старых. Старые – молодых. В этом атомизация нашего общества – каждый за себя. Отсюда большое количество ущербных людей, которым кажется, что на них все косо смотрят.- Жизнь стала быстрее. Даже Баха музыканты стали играть быстрее, чем того требовал композитор. Это тоже влияет на агрессивность общества?- Да. Все быстро меняется. Люди переезжают из маленького города в большой. Не могут приспособиться или трудно приспосабливаются. Меняют привычную работу на нелюбимую, чтобы выжить. Суета… Агрессия не реакция на скорость жизни, но получается так. Чужеродный город. Все вокруг уроды. Ненависть к москвичам. Уже не та колбасно-советская ненависть, а другая. Конечно, москвичи сволочи. У них и денег больше, и живут неправильно. Но проходит лет десять, и приезжий осваивается в мегаполисе. Живет его ритмом, и ему уже кажутся дикарями те, кто только что приехал.- Сергей Николаевич, неудобный вопрос. Кавказцы более агрессивны по природе, чем все остальные?- На генетическом уровне вряд ли. Дело в традиционном воспитании. Мальчики на Кавказе воспитывались как воины. Кинжал – обязательный элемент внешнего вида. Культ оружия и силы. И форма проявления радости другая. Мир резко изменился, не все понимают, что стрельба в воздух в центре Москвы – форма выражения радости «гостей столицы». Срабатывает стереотип, что если человек вообще достал оружие, то его надо тут же обезвредить, он опасен. Стреляют в воздух, но никто не интерпретирует, что это проявление радости и давайте к этой радости присоединимся. Все это интерпретируют как угрозу для окружающих. Справедливая реакция. Но скорость понимания того, что если я начну с радости палить в воздух, то окружающие это интерпретируют иначе, запаздывает.- Живо обсуждается вопрос – разрешить оружие населению или пока рано…- Оружие ни в коем случае разрешать нельзя. Рано! В США разрешено оружие, но там и заключенных больше. Упускают из виду одну простую вещь: если у вас есть оружие, мне захочется его отнять. Вооруженный человек для преступника автоматически становится объектом нападения. Да и испуганные, но вооруженные люди начнут палить без толку… Нет, вооружаться нам рано.- В одном из концертов, посвященных Дню милиции (тогда еще милиции, а не полиции), с большой авторитетной сцены для сидящих в торжественном зале офицеров артист пел… «Мурку». В нашей речи прижился тюремный жаргон. Слова «разборки», «беспредел» чуть ли не самые популярные в Государственной Думе, а уж в теледебатах политиков без них просто не обойтись. Известная мода на блатную романтику тоже подогревает агрессию в обществе?- Вы попали в точку. Писатель Варлам Шаламов предупреждал и в «Колымских рассказах», и в очерках, что ни в коем случае нельзя заигрывать с блатным миром. Стоит им протянуть мизинец, затащат в свое болото. Ни в так называемом шансоне, ни в жаргоне, ни в повадках нельзя подражать блатным. Недопустимо давать им повод думать, что мы разделяем их тюремную романтику. А пока мы живем в приблатненном мире, который очень жесток…