Фантастический грипп. Достаньте скелеты из шкафа

Роман «Петровы в гриппе и вокруг него» екатеринбуржца Алексея Сальникова тоже вполне может претендовать на премию. Автор нескольких поэтических сборников и романа «Отдел», в своей прозе Сальников, несомненно, остается поэтом. Вот и в новом произведении, опубликованном в журнале «Волга», он предстает мастером сравнения и метафоры, реалистом и мистиком, и главное – новым мощным автором со зрелым художественным стилем и свежим человеческим взглядом.

Ирвинг Стоун говорил, что реалист, если он настоящий художник, стремится показать человеку не «фотографическую» реальность, а более достоверную и захватывающую, чем она есть на самом деле. В этом задача художника – не исказив правду жизни, выразить ее в образе. Так почему многие с большей охотой читают фантастические произведения? Почему мы искренне сопереживаем героям исторических романов? Может быть, потому что у них своя, автономная правда. С фантастическими и историческими персонажами мы близки лишь частично. Мы сопереживаем им независимо от того, насколько их система нравственных координат совпадает с нашей, насколько актуальна для нас их мотивация – ведь мы можем их мысли, чувства и поступки объяснить иной эпохой, иными нравами, а то и иной, выдуманной от начала и до конца реальностью. Как же нам относиться к реализму – реализму высшей пробы, реализму художественному, когда место, время, персонажи и все их поступки, весь их душевный склад описываются так, чтобы читатель не просто признал их частью своей жизни, своей реальности, но и самого себя узнал в этих персонажах? Это-то и сделал Алексей Сальников в романе «Петровы в гриппе и вокруг него». Главные герои романа – семья из Екатеринбурга. Поначалу кажется, что это обычное, хоть и очень качественно написанное, повествование о среднестатистических жителях России: муж и жена со своими проблемами, сын-школьник. Действие происходит накануне Нового года, во время эпидемии гриппа. Петровы, один за другим, подхватывают вездесущий вирус. Они пытаются справиться с ним, жить обычной жизнью – ходить на работу, делать покупки, параллельно размышляя, как они «дошли до жизни такой». И тут начинается самое интересное и невероятное.Как Сальников знакомит нас со своими персонажами? Так же, как мы знакомимся со своей собственной сущностью. Так же, как мы осознаем свое существование – описания (тщательные, но не угнетающие) перемешиваются с мыслями главных героев, а в ход настоящего порой вклиниваются полузабытые воспоминания. Из-за этого некоторые абзацы могут показаться слишком затянутыми. При этом читатель осознает, что такого эффекта Сальников достигал намеренно, ради осуществления своей художественной задачи.Как только автор показывает нам ужасные, нездоровые и некрасивые поступки человека, случается то, ради чего и стоит прочитать эту книгу. События, которые вклиниваются в сюжет, кажутся попросту невозможными, благодаря этому возникает желание причислить Сальникова к когорте «магических реалистов». От невероятности событий читателю может показаться, что все это время он зря ассоциировал себя с героями. Но через некоторое время приходит спокойная и немного пугающая мысль: ты не просто веришь в то, что с героями происходит нечто подобное. Ты понимаешь, что сам поступил бы так же. Это весьма трудная для объяснения вещь: ты поступил бы так же не «на месте» Петрова-старшего или его жены. Ты настолько понимаешь их мотивы, их внутреннюю тьму, которая присуща любому человеку вне зависимости от социальной ситуации и эмоционального состояния, что реализм становится гиперреализмом, не теряя при этом художественности, поэтичности, и в этом заслуга писателя. Как и в том, что, несмотря на отчасти криминальные события, роман не производит «чернушного» впечатления, а заставляет глубже разобраться в себе. Возможно, цель романа заключается в том, чтобы читатель признал собственные скелеты в шкафу – пусть робко, неуверенно, до последнего не желая признавать, что они есть даже у такого здорового и благополучного человека, как он. Все это и вызывает желание назвать реализм в романе Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» поистине фантастическим – настолько он хорош.«Петров невольно вспомнил, что тот же Паша – по замашкам этакий мелкий уголовник из палаты мер и весов, объяснял, почему он не кричит на своих детей и ни разу их даже не шлепнул. Во-первых, конечно, Пашина жена все с успехом делала за обоих родителей, а во-вторых, как Паша говорил, – из всех этих воплей на детей и их битья и произрастает потом взрослое чувство вины за то, что тебя избили в подворотне, потому что ты не так говорил с правильными пацанами, вообще, что жертва насилия сама спровоцировала это самое насилие, – это, типа, чувство из детства, когда тумаки и вопли получали только за дело. Такая дрессура. Условный рефлекс, остающийся на всю жизнь».