Факультатив. Право или тяжелая обязанность

Уже в первые годы становления советской власти донос превращается в высшую советскую добродетель. Первый секретарь ЦК комсомола С.Павлов в разгар разоблачения «культа личности» вспоминал, что в 30-е годы Сталиным «на первый план выдвигалось, и это черным по белому записано, что первейшей задачей всей воспитательной работы комсомола является высматривание и распознавание врага, которого нужно потом убирать только насильственными методами экономического воздействия, организационно-политической изоляцией и методами физического истребления».

Воспитание энтузиаста-стукача было политической подготовкой с самого раннего возраста. «Бдительность» должна была стать составной частью сознательности каждого гражданина. Цели такого государственного воспитания вполне понятны. Необходимо было связать население круговой порукой и лишить привычных социальных связей. Новая мораль – идеология выше родовых связей, традиционной морали. Кто стал соучастником режима, теряет путь к отступлению. Постепенно первой заповедью лояльного гражданина становится разоблачение врага. Пресса активно распространяет информацию о героях селькорах и рабкорах – рыцарях доносительского труда. Апофеозом героизации доносительства стала легенда о Павлике Морозове.

Донос, в том числе и на кровных родственников, становится долгом и добродетелью. Н.Крупская советует на страницах «Пионерской правды»: «Поглядите, ребята, кругом себя. Вы увидите, как много еще старых собственнических пережитков. Хорошо будет, если вы их будете обсуждать и записывать».

Деятельность доносчиков разрослась до невероятных размеров. Роберт Конквест приводит примеры из украинских газет 1938 года: «Один житель Киева донес на 69 человек, а другой – на 100; в Одессе один коммунист донес на 230 человек; в Полтаве член партии «разоблачил» всю свою организацию».

Но такого размаха доносительства невозможно было достичь только усилиями идеологического воздействия извне. Идейных доносчиков было не так много. Для большинства мотивом для доноса была в первую очередь личная выгода, желание продвинуться по служебной лестнице, встать на место того, кто на ступеньку выше, возможность избавиться от слишком требовательного начальника, ложное понятие справедливости, необходимость улучшить условия своей жизни, месть, наконец.

В качестве иллюстрации интересен донос, датированный 1952 годом, на заведующего кафедрой микробиологии Молотовского медицинского института. «Патриоты» – так была подписана анонимка – обвинили его в шпионской деятельности в пользу японской разведки в связи с американским шпионом В.Париным (академик, секретарь АМН СССР, приговоренный к 25 годам тюремного заключения по делу «КР»). Но наиболее подробно в документе характеризуется аморальное поведение профессора. «На кафедре… нет ни одной аспирантки, которую бы он принудительно не использовал», – с обидой пишет автор.

В сталинскую эпоху письма в различные инстанции становятся важнейшей формой проявления лояльности к власти. Доносительство становится не только моральным правом, но и обязанностью каждого гражданина.

Слово «донос» имело множество синонимов. Чаще всего его заменяли словосочетания-штампы типа «письма и жалобы трудящихся», «критика снизу», «предложения коммунистов». Донос имел разные формы. Он мог быть устным и письменным, очным и заочным, с подписью и анонимным, индивидуальным и коллективным.

Партийные и государственные инстанции обязаны были реагировать на каждую жалобу или критическое замечание. На предприятиях и в учреждениях существовали специальные журналы, где жалобы учитывались. Факты подлежали расследованию в четко установленные сроки.

Если речь шла о членах КПСС, «письма и жалобы» рассматривались на партийных собраниях, виноватым выносили партийные взыскания, намечался план исправления недостатков. Вне зависимости от того, подтверждались факты или нет, заявитель имел право на ответ. Ответ должен был даваться той инстанцией, которой касалась жалоба, и имел весьма формальное содержание: сообщал, подтвердились ли факты, изложенные в жалобе, затем речь шла о принятых мерах. Ответ мог быть либо письменным, либо устным, если была возможность вызвать автора в соответствующую инстанцию.

Если донос поступал в редакцию газеты, то его могли опубликовать под рубрикой «Письма в редакцию» или в обзоре писем или отослать как неопубликованную корреспонденцию в упомянутую в жалобе инстанцию для принятия мер и ответа. В любом случае организация, которая подвергалась «критике трудящихся», должна была отреагировать. Редакции газеты вменялось в обязанность проследить за скорейшим исправлением отмеченных недостатков или наказанием виновных. В течение двух-трех месяцев в газете появлялся отчет редакции в рубрике «По следам наших выступлений».

Наиболее активную реализацию права на донос можно заметить в периоды развертывания политических кампаний. Государство находило нового «врага», и массы тут же начинали проявлять бдительность и искать этого «врага» на своей территории.

Так было и в начале 1953 года, когда в качестве врага были определены медики – «убийцы в белых халатах» и одновременно евреи – «безродные космополиты». Местные газеты исправно перепечатывали передовицы из «Правды», были организованы митинги и собрания, где шпионов-врачей предлагали поскорее предать справедливой каре. Призыв к бдительности не остался без ответа: письма, жалобы и заявления трудящихся огромным потоком хлынули в различные инстанции. Характер их далеко не всегда соответствовал характеру кампании. Люди писали о том, что им ближе. О проблемах на своих предприятиях. Немало оставалось и бытовых жалоб. Однако во время политической кампании в начале 1953 года начинала преобладать критика начальников. Интересны данные, приведенные в одном из отчетов Кунгурского горкома партии за 11 апреля 1953 года:

«Количество жалоб… значительно увеличилось… За три месяца 1952 года – 76 жалоб, за три месяца 1953 года – 103 жалобы. Изменился и характер жалоб… Если раньше больше было по квартирным вопросам, то теперь больше сигнализируют о непорядках на предприятиях и в учреждениях».

В первой трети 1953 года в партийных инстанциях развертывается кампания «по налаживанию работы с жалобами и заявлениями трудящихся». Этой теме посвящены пленумы райкомов и горкомов, партийные собрания первичных парторганизаций предприятий и учреждений. Примерно 46 процентов райкомов Молотовской области на пленумах обсуждали тему о реагировании на критические выступления и сигналы печати, жалобы и предложения трудящихся либо заслушивали информацию о мерах, принятых по критическим замечаниям коммунистов.

Партийные инстанции настоятельно требуют улучшить работу с «письмами трудящихся». Повсеместно партбюро горкомов и райкомов рассматривают дела о неудовлетворительной работе с жалобами. Однако за формально-бюрократическое отношение к этой проблеме следуют не слишком строгие партийные взыскания. В основном ограничиваются «указанием». Но в редких случаях имеют место «предупреждения» и даже «выговоры без занесения в учетную карточку».

Некоторые инстанции продолжают относиться к жалобам по-прежнему без особого рвения. В Молотовский обком партии потоком идут докладные, где начальники разного ранга отчаянно пытаются оправдать свое несвоевременное реагирование на сигнал. Например, областная прокуратура отправила подобный документ 15 января 1953 года. В нем и.о. прокурора Молотовской области И.Буканов пишет:

«Редакция газеты на проверку корреспонденций… устанавливает срок 10 дней. Этот срок является совершенно нереальным, уже не говоря о том, что сами корреспонденции поступают в прокуратуру после 2 дней со времени подписания направления.., что проверка должна проводиться в районах области.., а по почте они поступают исполнителям через 4-6 дней, само содержание корреспонденций… часто требует производства ревизий, бухгалтерской или графической экспертизы… «Правда» обычно такие корреспонденции просит проверить в срок 1 месяц».

Во всяком случае именно во время политических кампаний возрастает вероятность того, что жалоба, даже не соответствующая характеру кампании, получит необходимый ее автору отклик. Так случилось с директором завода торгового машиностроения «Механолит» Ф.Сусловым. Начиная с 1950 года на него писали доносы, однако Кагановический райком и Молотовский горком партии защищали его от нападок. «Дело врачей» не позволяло прощать покровительство неблагонадежным лицам. 23 января 1953 года бюро Молотовского обкома выносит постановление: «За злоупотребление правами единоначальника, нарушение государственной дисциплины, ротозейство, отрыв от масс, игнорирование партийной организации и неправильное отношение к критике т. Ф.Суслова с работы директора завода «Механолит» снять и объявить ему строгий выговор с занесением в учетную карточку».

После смерти Сталина политическая кампания «дело врачей» постепенно сошла на нет. И к концу 1953 года тематика и интенсивность жалоб вернулась в свои обычные рамки. Чермозский РК КПСС, например, предоставил в Молотовский обком «Справку о результатах проверки состояния рассмотрения жалоб и заявлений трудящихся», где бытовая тематика находится на первом месте по общему количеству жалоб за 1953 год. Тема «злоупотребления служебным положением» – на втором месте. Без идеологического давления из центра местная бюрократическая система, действуя по корпоративному принципу, сумела остановить невыгодные для нее потоки жалоб и выйти из-под огня критики.

Таким образом, «право на донос», нигде законодательно не зафиксированное, обеспечивалось советской политической системой. Система доносительства позволяла держать в повиновении аппарат чиновников. Жалобы и «письма трудящихся» активнее всего поступали в различные инстанции в периоды массовых политических кампаний. Именно в эти моменты доносы на крупных функционеров могли найти положительный отклик, тогда как в иной ситуации на них не обратили бы внимания.

Пермь