Фактор справедливости

Большинство людей остро реагируют на несправедливое отношение к ним самим, однако далеко не каждый готов вмешаться, если ситуация касается кого-то другого. Недавно исследование на эту тему провели специалисты из Института когнитивных нейронаук Высшей школы экономики.

Существует теория о том, что в основе социума лежит принцип кооперации, его участники должны быть заинтересованы в том, чтобы остальные соблюдали установленные нормы и правила. Если же кто-то их нарушает, то, по идее, следует вмешаться и наказать нарушителя. Так, в первобытном обществе человек, совершивший убийство своего ближнего или просто нанесший кому-то вред, скажем, укравший чье-то имущество, мог быть по решению старейшин изгнан из племени. А выжить в одиночку было почти невозможно – сложно было и добывать пропитание, и такой изгой оказывался беззащитен перед дикими зверями, природой и представителями враждебных племен. Чаще всего он просто погибал. Поэтому члены племени были заинтересованы в том, чтобы поддерживать баланс и не совершать поступков, за которые их исключили бы из социума.

Тем не менее в наше время нарушение общественных правил может уже не вызывать подобных последствий. Например, если при нас сильный обижает слабого, мы далеко не всегда готовы устремиться на помощь или хотя бы обратиться за ней. Из тех, кто становится свидетелем уличной драки или нападения, лишь какой-то процент людей попытаются остановить происходящее, кто-то позвонит в полицию, а кто-то просто безразлично пройдет мимо. Есть и те, кто постарается как можно скорее ретироваться, чтобы самим не стать участниками проблемной ситуации.

Или возьмем школьный буллинг. Нередко бывает так, что кто-то из учащихся подвергается травле со стороны другого ученика или даже целой группы школьников, а остальные просто пассивно наблюдают за этим, не вставая ни на сторону обидчиков, ни на сторону обиженных. Мотивация при этом может быть разной. В одних случаях дети и подростки не рассматривают ситуацию как требующую вмешательства и наказания, они могут считать, что это «просто игры» или шутки. В других они не вмешиваются, так как опасаются сами стать объектом травли. Поэтому зачастую такие школьники не доводят информацию о буллинге в отношении своих соучеников ни до учителей, ни до родителей. То же самое может происходить, если буллинг осуществляется педагогом в отношении кого-то из учащихся или, напротив, учащиеся доводят педагога.

Но одно дело, когда речь идет о несовершеннолетних, которые могут еще не вполне адаптироваться к нормам, по которым существует общество. И другое – когда так ведут себя взрослые люди, уже сформировавшиеся как личности. Возможно, попустительство в отношении дурных поступков связано с тем, что в наши дни уже не так остро стоит вопрос борьбы за выживание: у людей достаточно материальных ресурсов, чтобы обеспечить более-менее сносное существование, они не соседствуют с дикой природой, а военные действия происходят только на фронте. Теоретически любой человек может выжить, даже не выходя из своей квартиры, работая удаленно и заказывая доставку, которая будет оплачиваться с электронного счета.

Психологи ВШЭ решили провести научный эксперимент, который выявил бы статистические данные: сколько людей реально готовы бороться за справедливость в отношении других? В игре под названием «Диктатор» приняли участие около двадцати добровольцев. Их разбили на команды по три человека. Один из игроков назначался диктатором, второй – жертвой. Третьему отводилась роль наблюдателя. Диктатору выдавалась некая сумма денег, которую он на свое усмотрение мог поделить между собой и жертвой.

Наблюдателю тоже выдавались денежные средства. В зависимости от того, насколько справедливо поступал диктатор с жертвой, скажем, делил полученные средства пополам или забирал большую часть себе, он имел право вмешаться в ситуацию. Нарушения варьировались от очень несправедливых до условно несправедливых. В ходе игры наблюдатель имел право наказать диктатора, в результате чего тот терял игровые очки или деньги. Но если наблюдатель вступался за жертву, то по установленным в игре правилам сам лишался части собственных финансов. Так что необходимо было сделать выбор – либо ты тратишь свои ресурсы, встав на сторону справедливости, либо ничего не предпринимаешь и остаешься «при своих». Но исследователей интересовало не только поведение участников. В процессе эксперимента у всех испытуемых снимали энцефалограмму. Выяснилось, что сигнал, идущий из средне-фронтальной зоны головного мозга наблюдателя, был тем интенсивнее, чем более несправедливо диктатор распоряжался средствами. Если же несправедливость не была такой уж очевидной, то сигнал был слабее.

По словам старшего научного сотрудника ВШЭ Оксаны Зинченко, на явно выраженную диктатуру реагировали около 80% наблюдателей. Если она была более мягкой, скажем, диктатор выделял жертве чуть меньше денег, чем брал себе, на наказание решались лишь около 30%. При этом около 20% испытуемых вообще не волновало поведение диктаторов. Тем более в ситуации, когда потенциальное вмешательство уменьшало количество их собственных ресурсов. Кстати, поведение вполне коррелировало с реакцией мозга. Ученые предположили, что особенности функционирования мозга человека влияют на его отношение к социальным нормам. И если удастся воздействовать на определенные зоны мозга (скажем, при помощи электрического тока), то можно повысить уровень эмпатии, говорит Оксана Зинченко. Такие методики были бы полезны, например, для пациентов, страдающих аутизмом. Правда, с точки зрения этики применять их следовало бы исключительно на добровольных началах, с согласия человека. И не факт, что субъект, лишенный способности к эмпатии, согласится на модификацию своего мозга и поведения. Это проблема, которую придется решать, даже если «механизм справедливости» будет разработан.