На чтение: ≈ 14 мин.Аттестация… Только от одного этого слова учителя испуганно шарахаются и у них начинает бешено колотиться сердце и поднимается давление. Да что же это за страшилка такая? И почему ее все так боятся? И неважно, заслуженный ты учитель или начинающий. Давно хотел написать об этом, да все не решался. Но прочитав открытое письмо Дмитрия Сафонова «Как учитель из школы ушел, или кому нужна такая аттестация» (было опубликовано в “Учительской газете” №25 от 21 июня 2011г.), понял, что больше молчать нельзя.
Сразу оговорюсь, я не собираюсь, да и не могу, давать оценку деятельности учителя. Меня поразила сама процедура проведения аттестации. Если бы на этом месте мне пришлось закончить свое письмо, то я закончил бы я его словами «Театр Абсурда!» И этим все было бы сказано.Такого абсурда, что мне даже показалось, что Дмитрий чего-то не договаривает или приписывает отсебятину. Особенно мне «понравились» такие строчки из его письма: «Он заслуженный учитель РСФСР. Учитель-методист. Он тоже вернулся из этого института без категории». За что «заслуженный»? Поневоле напрашивается вывод. Если учитель без категории, то ему не место в школе.
Но продолжаю. Пусть это не покажется странным, но я совершенно не осуждаю методиста Ленинградского областного ИРО. Она человек системы и действует, как и подобает добросовестному исполнителю, в соответствии с инструкциями. Она сама же об этом и говорит: «Процедура аттестации действительно изменилась с введением нового Положения с марта прошлого года». А ведь до нового Положения к ней претензий ни у кого, надо полагать, не было. Правда, вызывает недоумение необходимость предоставления видеозаписи урока. Это что, тоже в Положении? Или самодеятельность? Но, допустим. Во-первых, видеозапись не может являться критерием мастерства учителя. Если мне понадобится, то я так отрепетирую урок, что комар носа не подточит. Во-вторых, если каждый аттестующийся учитель (заметьте, всего лишь на первую категорию) предоставит видеозапись, то когда их смотреть, а потом еще и обоснованную рецензию писать? Совершенно очевидно, что компакт-диски благополучно найдут свое место на полке без всякого просмотра по принципу «лишь бы было». Наконец, совершенно непонятно желание Центра информационных технологий во что бы то ни стало сделать видеозапись урока. Надо полагать, специалистам этого Центра больше делать нечего. Когда же представители ИРО захотели приехать и посмотреть урок «вживую» (глупость, конечно), то Дмитрий Сафонов испугался. Здесь позвольте привести еще одну цитату из его письма. «Они приедут к моему директору и спросят: «Как это получилось, что у вас столько лет работает человек без диплома иняза?!» Я испугался. Не за себя, за других людей». Не верю. То есть верю, что испугался, но только за себя, а не «за других людей». Откуда он знает, что «приедут … и спросят»? А может, и не спросят. Может, еще и спасибо скажут. Жест, может быть, и благородный, но не надо «приплетать» сюда директора. Директора школ – народ тёртый и за себя постоять умеют. А так и получилось! Учителя иностранного языка всегда были в дефиците, а на селе особенно. И не надо выставлять методистов ИРО дураками. На его месте я бы с радостью ухватился за это предложение, чтобы наглядно продемонстрировать, какой я замечательный учитель и, вполне возможно, достоин более высокой категории. Заодно и свою творческую лабораторию показал бы. Не хвастовства ради, а пользы для скажу, что хотя я после окончания университета преподаю математику с информатикой уже более двадцати пяти лет, но в дипломе вашего покорного слуги не написано «учитель математики». Просто «математик». Тем не менее, это не помешало мне еще в 90-е г.г. стать учителем высшей категории и оставаться им до сих пор.
Продолжим дальше смотреть «спектакль» из репертуара нашего «Театра». Вызывает недоумение, почему учитель сам лично поехал в Санкт-Петербург (это в век-то информатизации всего и вся, электронных средств связи и Интернета), потеряв при этом уйму времени и потратив деньги за проезд, сначала за формой аттестации и перечнем необходимых документов, а затем на комиссию. Поневоле возникает вопрос: из какой глухомани он приехал? Разве в Киришском районе Ленинградской области нет муниципального отдела образования и специалистов, отвечающих за аттестацию? Есть! Тогда позвольте спросить, а за что они зарплату получают и, вообще, что входит в их обязанности? От учителя требуется только одно: подать заявление и приложить требуемые документы (методические разработки, статистику успеваемости, опубликованные – если есть, но для первой категории это совершенно не обязательно – статьи и т.д.) Или это тоже особенности нового Положения?
Теперь о самой комиссии. Если верно все то, что описывает автор письма, то это вполне достойно пера М.Салтыкова-Щедрина. «Где методические разработки, апробированные в профессиональной среде?» Что значит «апробированные»? Если ко мне придет аттестующийся учитель и попросит «апробировать» свои методические разработки на моих учениках, то я его просто вежливо выгоню. Ученики – не подопытные кролики, чтобы на них ставить сомнительные эксперименты. Пусть на своих «апробирует». Понимаю, конечно, что комиссию это не устроит. Поэтому, чтобы не вводить в искушение, этот пункт нужно изъять из инструкции.
Ну а «младенец»-то где? Я имею в виду того, которого выплеснули вместе с водой, но ради которого все это затеяно. То есть главного участника педагогического процесса – ученика. Ведь сама же методист ИРО говорит, что особое внимание уделяется результативности деятельности учителя. Так-то оно так, но как эту самую результативность измерить. Ведь учителя не станочники, имеющие на «входе» одинаковые болванки, и получающие на «выходе» готовый продукт. Остается только штангенциркуль взять и измерить на соответствие стандарту. Некогда считалось, что учитель – «инженер человеческих душ», сеющий «разумное, доброе, вечное». Но это из области «высшей метаматематики» и измерения здесь бессмысленны да и не возможны. Остаются цифры и факты. Оставим в стороне такие несущественные факторы как победы на олимпиадах и конкурсах, участие в различных конференциях, соревнованиях и т.д. Остается главное, ради чего существует школа – знания. И они вполне измеряемы. И для этого существуют оценки. Но и здесь не все так просто. Учитель не враг себе и двойки никогда ставить не будет. А и не надо! Реальный уровень знаний легко и «объективно» можно проверить с помощью таких мощных инструментов как ЕГЭ и ГИА, которых так боятся наши бедные учителя. С чего бы это? Ответ на поверхности. Один учитель работает в классе «А», другой в классе «Г». Кто знает, тот поймет, что это означает. Один учитель работает в престижном лицее с «уклоном», другой в богом забытой сельской школе. Так что объективностью здесь и не пахнет.
На экзаменах списывали всегда. Но, как сообщают Интернет-источники, в этом году страну поразила эпидемия списывания. Списывали поголовно все, словно сговорились. И организаторы в аудиториях смотрели на это «сквозь пальцы» из чувства солидарности к своим коллегам. Да что там организаторы. Даже проверяющие были на редкость лояльны. Экзамен превратился в фарс.
Но вернемся к аттестации. Что же получается? Даже набранные учениками баллы на ЕГЭ не могут служить объективным показателем качества работы учителя? Не могут и никогда не смогут! Потому что здесь мы имеем дело с абсолютными, а не относительными цифрами! А ведь даже в спорте к соревнующимся спортсменами относятся более гуманно. Например, штангистам присуждают победу и за взятый вес 250 кг, и за 200 кг. Да потому что они в разных весовых категориях! А в школе мы всех гребем под одну гребёнку.
Есть ли выход из создавшегося положения или по-прежнему аттестация будет проходить на уровне бумаг. Кто больше всех написал, да еще и видеозапись приложил, тот и молодец. И который позволит совершенно объективно оценить профессиональную компетентность учителя.
Итак, в сентябре учитель получает новый класс. И неважно «А» это или «Г». На каждого ученика заводится специальная «Карта учащегося», своего рода портфолио, которая позволяет проследить его успехи в обучении (и не только в обучении) на протяжении всех лет пребывания в школе. Проводится базовое тестирование уровня знаний ученика по данному предмету и уровень его общего развития. Кроме того, в «Карте» обязательно нужно указать социальный статус учащегося: родители, условия проживания, уровень дохода, микроклимат в семье, здоровье и т.д. По окончании учебного года проводится новое тестирование, причем обязательно в присутствии сторонних наблюдателей – представителей отдела образования, членов Совета школы, родителей, которое позволит с помощью специальной оценочной шкалы провести сравнительный анализ достигнутых успехов, или наоборот, «неуспехов» ученика. Это и есть то относительное, о котором я говорил выше. Достигнутый уровень знаний и развития школьника по сравнению с предыдущим и есть показатель профессионализма учителя. При таком подходе сразу станет ясно, кто есть кто. Соревнование «бумаг» отпадет за ненадобностью. Недобросовестные педагоги сами уйдут из школы. Останутся только лучшие. Исчезнет нервотрепка. Учитель из «глубинки» станет таким же уважаемым членом педагогического сообщества, как и его коллега, подготовивший победителя международной олимпиады. Разумеется, оценки в аттестате зрелости и баллы ЕГЭ по-прежнему останутся абсолютными, но для аттестации они будут несущественны.
Конечно, разработка таких тестов, оценочная шкала не под силу школьному учреждению. Да это и не нужно и даже опасно. Но можно и нужно привлечь ученых из РАО, педагогических университетов и институтов. Работа, конечно, предстоит большая и довольно сложная. Но провести её необходимо, хотя бы – для начала – на уровне эксперимента.
Евгений Володин, учитель Краснослободской основной школы Спасского района Республики Татарстан
Выбор читателей
Комментарии