Евгений ВОДОЛАЗКИН: ​Возделывайте свой сад и меньше смотрите по сторонам

Готовясь к беседе с Евгением Водолазкиным, я поставила перед собой практически невыполнимую задачу – не повторять вопросов коллег. Избежать повторов было трудно: о чем только не спросили журналисты уважаемого писателя за последние два года! Читатели, которых заинтересовал «Лавр» – обладатель литературной премии «Большая книга», – имели возможность узнать из первых рук о рождении замысла романа и поиске адекватного языка, о связи сюжетной линии с биографией самого автора. Евгений Германович не раз рассказывал о детстве и юности в Киеве, о жизни в Германии и об отношении к Европе, о предках, учебе в аспирантуре и работе в Пушкинском Доме под руководством Дмитрия Сергеевича Лихачева. О счастливом браке можно прочесть не только в многочисленных интервью писателя, но и в его повестях и рассказах. И все же Евгений Водолазкин оказался тем редким по глубине собеседником, которого каждый раз можно открывать для себя заново.

– Евгений Германович, довольны ли вы критикой на роман и не было ли в статьях литературоведов того, что вас удивило?

– В какой контекст вы ставите свой роман или это произведение внеконтекстное?

– Вашего «Лавра» перевели на иностранные языки, хотя текст до такой степени особенный, что кажется на первый взгляд непереводимым. Что скажете о качестве переводов?

– Весной на Женевской книжной ярмарке вы общались с зарубежными издателями и читателями. Довольны тем, как иностранцы принимают русскую литературу и ваши произведения?

– У всех своих собеседников всегда спрашиваю: какие книги вас сформировали и какая произвела набольшее впечатление?

– О чем новый роман?

– Главный герой романа имеет прототип или это собирательный, вымышленный образ?

– Ну а чисто внешнее или биографическое сходство?

– Среди ваших предков были священники и учителя. Ощущали ли вы их влияние в детстве и отрочестве?

– Есть вещи, которые нельзя приобрести самому, без базы. У вас, и это чувствуется, фундамент крепкий, мало у кого такой есть.

– В семье не все проговаривается вслух, но косвенным образом отношение к важным историческим событиям так или иначе проявляется.

– В одном из самых первых интервью, еще до всех событий в Украине, вы назвали Киев городом своих утрат. Как вы относитесь к тому, что происходит там сегодня?

– Может ли, по-вашему, человек, в частности педагог, противостоять давлению бюрократии и навязываемым ценностям? Что вы посоветовали бы тем, кому сейчас трудно раздваиваться между собственными приоритетами и тем, что требуется сверху.

– Евгений Германович, а что бы вы посоветовали тем, кто в последнее время чувствует себя в меньшинстве – в любом споре, в любой общественной дискуссии – и страдает от одиночества? Для этого даже термин нашелся специальный – «социальное одиночество».

– За два года ваша жизнь резко изменилась: вы стали узнаваемым, публичным человеком. Как живете с этим возросшим к вам интересом?

– А поездки? Только за минувший месяц вы трижды ездили за границу. А встречи с читателями? Кроме того, теперь вы еще член жюри премии «Ясная Поляна». Наверное, и читать приходится гораздо больше?