Этот фильм про меня. Василий СТЕПАНОВ

Открытие 2009 года – актер Василий Степанов, сыгравший главную роль в новой картине Федора Бондарчука «Обитаемый остров». Бондарчук славится тем, что любит открывать таланты. Что же за актера он нашел на этот раз?

– Василий, когда вас звали на кастинг «Обитаемого острова», вы представляли, что это за история?

– Мне дали прочитать сценарий, он мне понравился. Мне даже показалось, что в какой-то степени это история про меня – по крайней мере та, что была написана в сценарии.

– В чем же вы нашли такое сходство?

– Мой герой молодой человек, который пытается разобраться в себе и окружающих, понять, куда попал, что за люди вокруг него. Сам он человек светлый, добрый. В этом мы с ним схожи, и этим сценарий зацепил меня. Я тоже добр и, может быть, несколько наивно отношусь к людям, подхожу к ним с неизменной симпатией… Кто-то пытается этим воспользоваться, считая, что это моя слабость.

– В кинематографическом мире Федор Бондарчук слывет довольно резким, категоричным человеком. Идя к нему на кастинг, вы его не опасались?

– Нет. Когда увидел, абсолютно доверился Федору Сергеевичу. Он ко мне сразу отнесся дружелюбно, без каких-либо завихрений. А что? Я парень молодой. Что меня топтать? Меня растоптать несложно, другой вопрос, реально ли меня будет потом собрать. Он абсолютно справедливый человек, знающий, что хочет. Надо быть жестким, будет жестким. Надо быть мягким, будет мягким. Хотя на самом деле он очень добрый и сердечный человек, и это сразу видно.

– Неужели в первый съемочный день в вас ни одна жилка не дрогнула?

– Страх был, конечно, хотя я надеялся, что справлюсь. Когда я с мэтрами входил в кадр, переживал, что на их фоне буду незаметен, боялся, что они меня «съедят». Такое часто происходит, когда «старики» ломают молодых артистов. Федор Сергеевич в этом смысле мне здорово помогал, ограждал меня от нападок. Бывали моменты, когда у меня что-то не получалось. Вхожу в кадр и вдруг забываю текст. Учил, знаю, но тут что-то происходит, и я ничего не помню.

– А кто был самый большой провокатор?

– Сергей Леонидович Гармаш. У него характер необычный и необычный подход к людям. Многие на него обижаются, потому что он говорит правду в глаза.

– Вы помните первый съемочный день на «Обитаемом острове»?

– Помню! Это была комната допроса. В кадре мы были с Петей Федоровым (он играет Гая. – Ред.), стояли почти неподвижно. Я сильно устал, одежда была непривычно тяжелой, да к тому же целый день статично на ногах, а хотелось движения, хотелось какого-то действия.

– Был ли такой момент, когда долго что-то не получалось?

– Их было много! Долго не могли снять финал картины – поединок с Алексеем Серебряковым. Это была панорама, камера ездила по кругу, и мы никак не могли попасть в нужный момент. Какие-то мелочи все время подводили, хотя в целом все получалось. Это было очень сложно, начинался мандраж – уже столько времени прошло, а все никак.

– Несколько месяцев напряженных съемок, постоянного драйва, и вот вы вновь вернулись в тихую, спокойную жизнь. Не тяжело?

– Как сказать? Да, вернулся я, настроившись на другой темпоритм. Мне хотелось все быстрее-быстрее-быстрее делать, а тут все медленно, все спокойно, все по-другому. Меня это угнетало, я не знал, куда себя деть. И мне пришлось научиться себя успокаивать, не суетиться там, где не надо суетиться. Меня «швыряло» из стороны в сторону, я не мог найти себе места, мне хотелось еще что-то такое сразу. Не хватало адреналина. Слава богу, я могу себя организовать в другом энергетическом пространстве – в учебе. Хочу доучиться, получить образование. А там посмотрим.

– Как вы готовились к съемкам? Вы мастер спорта по рукопашному бою. Чему-то еще учиться пришлось?

– Бондарчук поставил мне задачу немного «подсушиться». Петя Федоров набирал вес – 20 килограммов за полгода, а я худел, от меня хотели большей пропорциональности, потому что верх у меня был накачан, а низ отставал, а хотели, чтобы все было гармонично.

– По какой системе худели?

– По системе Станиславского (смеется). Шучу, шучу, шучу. Нам дали тренеров, отправили в специальный фитнес-центр, диетолог расписал диету.

– Сейчас возвращаетесь в прежнюю форму?

– Да какая форма? Институт, времени на тренировки нет. У нас сейчас идет техническая сторона профессии, погружение в нее. А мне как раз хочется понять, что это такое с точки зрения не практики, а теории.

– И может такое случиться, что, разобравшись, вы актером не станете?

– Может. Если что-то переклинит, пойдет не в ту сторону, я могу и бросить все. Сложно сказать. Профессия непростая, что-то получается, что-то не получается. Все будет зависеть от качества работы, которую будут предлагать, от ситуации, которая будет складываться. Мне бы не хотелось, чтобы образ Максима закрепился за мной. Мало людей замечают, что он и я – это два разных человека. Единицы подходят ко мне и говорят: «Слушай, ты не очень похож на Максима, ты абсолютно другой в жизни». Хочется, чтобы ко мне относились с профессиональной точки зрения. Не как к дилетанту, хотя есть все основания считать меня дилетантом. Жестче, что ли, требовательней.

– Почему вы вообще выбрали актерскую профессию?

– Все получилось случайно. В этом есть определенная прелесть, когда ты не планируешь ничего, когда не идешь по какому-то шаблону, стандарту. У меня много друзей, которые пошли по шаблону, у которых все определилось заранее – школа, институт, работа. У меня такого не было. Я родился в простой семье, у которой не было денег на то, чтобы устроить меня в хороший вуз. Мама у меня кассир, папа милиционер, поэтому выбор у меня был не очень велик.

– Не все же зависит от родителей, многие сами пробиваются. Или вы неважно учились в школе?

– В школе я учился плохо. Мне нравились гуманитарные дисциплины – литература, история. Алгебра, геометрия как с самого начала не пошли, так я их до сих пор и не понимаю.

– В школе вы знали, кем хотите быть?

– Поначалу, наверное, я хотел быть милиционером, как папа, а когда начал подрастать, понял, что эта профессия не для меня. А потом так получилось, что я пошел учиться в физкультурный техникум. У меня были проблемы со школой, сложные отношения с учителями, поэтому после 9-го класса мне посоветовали пойти куда-нибудь в другое место.

– То есть вас «ушли»?

– Да, предложили попробовать что-нибудь, связанное со спортом, и я попробовал. Я тогда занимался спортом, стал мастером спорта по рукопашному бою, ездил на соревнования…

– Все стены в вашей комнате увешаны грамотами и медалями?

– Грамоты на полочке стоят, медали на стенах висят – на тот момент мне это было интересно. Не могу сказать, что был каким-то феноменальным спортсменом, но то, что я делал, мне нравилось. Это был адреналин, который мне здорово помогал в жизни. После техникума, чтобы не забрали в армию, я пошел на юридический, была возможность сразу на третий курс попасть. Но в институте мне быстро стало скучно. Я начал прогуливать и, чтобы опять же не попасть в армию после отчисления, взял академический отпуск.

– Чем вы занимались, когда прогуливали?

– Работал барменом по ночам, а днем отсыпался.

– И как раз во время академического отпуска вас позвали сняться в рекламе?

– Да, предложили пройти кастинг. Это была серия роликов, нацеленная на то, чтобы сломать стереотип русского солдата.

– Для человека, который косит от армии, сниматься в рекламе про армию – это забавно.

– Да, забавно. У нас страна такая, «мир наизнанку», вы же понимаете!

– Саракш (название планеты, куда попадает герой Степанова Максим Камерер в фильме «Обитаемый остров». – Ред.), одним словом…

– После рекламы мне сказали, что данные у меня есть, фактура есть, и что мне стоит поступать во ВГИК. И я решил попробовать. Пошел на курсы, чтобы посмотреть, понравится мне это или нет, чтобы не мучить ни себя, ни других. И мне понравилось. Интересно было приобщиться к другому миру.

– Как родители относятся к вашим метаниям?

– Они вряд ли знают о моих метаниях, просто видят внешние проявления. Когда я сказал, что буду поступать в театральный, мама была рада, потому что она тоже когда-то хотела быть актрисой, ходила в кружок, занималась на аккордеоне. А папа стал отговаривать, говорил, что это не мужская профессия, что без блата не пройдешь. Но я пошел поступать, хотел либо в Щуку, либо во МХАТ. Конкурс там шел параллельно, поэтому надо было выбирать, и я выбрал Щукинское училище. Сейчас учусь на втором курсе.

– Кто вас больше учил науке жизни? Друзья-приятели или родители?

– По-разному. И от друзей-приятелей что-то брал, и папа мог вложить. Папа – человек жесткий – требовал возвращаться в установленное время. Я даже часы переводил, доказывая, что опоздал не по своей вине. Меня за это наказывали, заставляли сидеть дома, уроки эти дурацкие учить. Репетиторов мне нанимали по алгебре, но все это бесполезно, если мне не интересно, то сделать уже ничего нельзя.

– Сейчас вам что интересно?

– Учиться… Не знаю. Сейчас мне скучновато становится.

– Пора влюбиться…

– Не знаю… Мои влюбленности так молниеносно проходят. Я влюбляюсь страстно, но яркая вспышка очень быстро гаснет, что и мне самому не добавляет радости. Но сейчас мне не до увлечений, все время занимает учеба.

Василий СТЕПАНОВ