Это все о любви и свободе

Экранизации классики всякий раз вызывают споры. За какое бы знаковое произведение ни брался режиссер, ему неизменно придется столкнуться с недовольными почитателями Шекспира, Пушкина, Толстого, Достоевского и далее по списку. Тем не менее кино по великим книгам продолжают снимать. В сегодняшнем материале «УГ» – о новой версии «Мартина Идена» и легендарной «Вестсайдской истории», которая вышла на экраны шестьдесят лет назад.

Он выбрал свободу

Экранизация романа Джека Лондона «Мартин Иден» получилась с итальянским акцентом. Режиссер Пьетро Марчелло привнес в классический текст новые пейзажи, добавил местный колорит, несколько сместил политические акценты, сдвинул время действия и даже по-другому назвал возлюбленную героя. Подобные перемены не испортили впечатления от картины, а скорее придали произведению американского писателя новую жизнь. Иден в этой киноверсии получился сложным и многогранным персонажем, для которого главной ценностью становится свобода.

При первом взгляде на Луку Маринелли, а именно он исполнил роль Мартина Идена, кажется, что перед нами шансонье Тото Кутуньо в молодости или поэт Владимир Маяковский. Невероятно выразительные черты лица актера приковывают к себе внимание с самого начала фильма. Маринелли удалось воплотить непростой путь молодого человека из низов, который решает быть писателем, несмотря ни на какие преграды. Впрочем, драма героя шире писательских устремлений. Он отчаянно ищет себя, проходя через заблуждения и личные трагедии.

Действие перенесено из Америки первой половины ХХ века в Италию. При этом довольно сложно определить, в какую именно эпоху происходят события. Само повествование эклектично. Художественные кадры сменяются архивными съемками, в которых возникают самые разные сюжеты, среди них, например, печально знаменитое сжигание книг, организованное нацистами в 1933 году. На кадрах кинохроники появляются обычные люди, многие из которых влачат жалкое существование. Однако, несмотря на бедственное положение, в их глазах есть какой-то незримый свет. Когда герой идет вдоль рынка, возникают уже приметы 1970‑х годов. Показательно в этом отношении и музыкальное сопровождение фильма, одним из саундтреков которого выступает нетленная баллада Джо Дассена Salut.

Подобная эклектичность, где традиции итальянского неореализма Роберто Росселлини соседствуют с экзистенциальными и романтическими мотивами кинолент позднего Лукино Висконти, не перегружает повествование, а, напротив, позволяет придать истории Мартина Идена вечное звучание. Интересно и цветовое решение, отражающее внутренние контрасты персонажей. В первой половине фильма, когда развивается любовная линия между Иденом и Эленой Орсини (в романе Руфь Морз), доминирует небесно-голубой цвет, символизирующий молодость, легкость, одухотворенность. Характерно, что, как бы ни был вначале тяжел путь героя – журналы не принимают его рукописи, он вынужден работать на заводе в жутких условиях, чтобы прокормиться, – он полон надежд и стремления доказать, что способен стать успешным писателем и быть в одном ряду с богатыми и образованными родителями своей избранницы. В тот же миг, когда Мартин добивается славы, цветовая гамма фильма меняется: героя окружают пепельные тона, и сам он словно выцвел, сгорел.

Вообще фильм построен на контрастах, и они не только социальные (противопоставление богатых и бедных), но и духовные. В этом смысле любопытно сравнение женских персонажей – Элены и Маргариты. Последняя любит Мартина безотносительно его успеха. Она чувствует, насколько противна ему свалившаяся популярность. Да и сам герой осознает глубину своего падения, желая отторгнуть от себя Маргариту, внутренне считая, что недостоин ее. Само имя девушки (в книге ее звали Лиззи) отсылает даже не к фаустианской Маргарите, а к главной героине романа Булгакова. Как мы помним, именно самоотверженность Маргариты, готовой ради любви пойти на сделку с темными силами, спасает Мастера от заточения и возвращает к жизни его творение. В «Мартине Идене» спасти или погубить себя может только сам герой. Не случайно он произносит монолог об индивидуализме, противопоставляя его коллективизму, который в любых формах приводит к тому, что люди оказываются в подчинении, не важно, государству, профсоюзам или буржуазии.

Политический аспект фильма заслуживает особого внимания. И в романе заметны индивидуализм героя, его увлеченность идеями Спенсера и Ницше, но все же у Джека Лондона отчетливее проходит линия социальных контрастов и пресловутой классовой борьбы. Известно, что писатель увлекался социалистическими идеями, и в книге то и дело встречаются комментарии автора о том, как поведение персонажей обусловлено их социальным происхождением. В экранизации все несколько иначе. Социалисты-ораторы предстают скорее в ироничном виде, а Мартин Иден предрекает, что отказ от прав личности приведет к еще большей тирании. Джек Лондон умер в 1916 году и не дожил до ужасов коммунистических экспериментов в отличие от режиссера Пьетро Марчелло, он не узнал о тех многомиллионных человеческих жертвах, которые были отданы во имя безумной утопии. Так что создатели картины решили в каком-то смысле скорректировать мировоззрение такого свободолюбивого персонажа, как Мартин Иден, согласно историческому опыту. Возможно, поэтому действие и перенесли на несколько десятилетий вперед.

Стоит отметить и блестящую игру актеров. Помимо уже упомянутого Маринелли, который получил Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль на Венецианском кинофестивале, это и Джессика Кресси, исполнившая Элену, и Дениз Сардиско, сыгравшая Маргариту. Несомненной режиссерской удачей можно назвать Карло Чекки в образе друга Идена, поэта и философа Русса Бриссендена. Перед нами пожилой интеллектуал, разочаровавшийся в идеалах личной свободы и видящий выход лишь в социалистической революции. Таким мог бы стать и сам Иден, но он, как истинный моряк, выбирает свободу. Философия фильма тем самым во многом схожа с культовой лентой Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки», а эпиграфом этого кинематографического «Мартина Идена» могли бы стать слова Рэндла Макмерфи: «Я хотя бы попробовал».

Она выбрала любовь

В 1961 году на экраны вышла «Вестсайдская история». Ее режиссеры Джером Роббинс и Роберт Уайз создали подлинный шедевр кинематографа, соединив танец, музыку и драму в масштабном действии. Картина получила десять премий «Оскар», в том числе за лучший фильм, а Роббинс стал обладателем главного приза в режиссерской номинации за первый и единственный свой фильм. «Вестсайдская история» выросла из одноименного бродвейского мюзикла, в создании которого приняли участие композитор Леонард Бернстайн, поэт Стивен Сондхайм и все тот же Роббинс, известный прежде всего как блистательный хореограф.

Принято считать, что «Вестсайдская история» – это своеобразная адаптация знаменитой трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Однако при ближайшем рассмотрении сходства с классическим сюжетом у голливудского фильма не так много. Да, есть две враждующие группы, только не знатные веронские семьи ХVI века Монтекки и Капулетти, а молодежные банды из «каменных трущоб» Нью-Йорка конца 1950‑х – «Ракеты» (Jets) и «Акулы» (Sharks). Да, девушка из одной группы влюб­ляется в юношу из другой группы наперекор семье, точнее брату, и, в общем, все заканчивается тоже печально. Тем не менее герои «Вестсайдской истории» не просто современнее: они несут идеи своего поколения, в котором еще живы предрассудки прошлого, но уже кипит дух свободы и протеста против навязанных условностей.

Показательно, что авторы фильма выбирают в качестве персонажей молодых людей, для которых уличные столкновения – единственный способ утвердить свою власть. Закон здесь бездействует. Лейтенант полиции Шрэнк (Саймон Окленд) и сержант Крапке (Уильям Брэмли) предстают в карикатурном виде. Бессильна не только полиция, но и любые общественные институты – от социального работника до судьи. Их высмеивает в своей песне главарь «Ракет» Рифф (Расс Тамблин).

В фильме среди прочего подняты расовые проблемы. Белые американцы сталкиваются с пуэрториканцами. Хотя и среди белых немало выходцев из разных стран, потому что Америка – страна эмигрантов, и каждый в ней способен обрести счастье, надо только перестать воевать друг с другом и быть терпимыми к людям, оценивая их по личностным качествам, а не по цвету кожи. Эту простую истину и пытаются донести до зрителя создатели «Вестсайдской истории». Однако если учитывать политический контекст времени, когда снималась картина, то проблема человеческих взаимоотношений здесь приобретает глобальный характер. Вовсю идет холодная война между СССР и США, и одна из главных точек конфликта – Куба, где у власти Фидель Кастро и Че Гевара. Советский Союз размещает там военные подразделения с баллистическими ракетами в ответ на американские ракеты в Турции. Уже через год после выхода фильма, в 1962‑м, разразится Карибский кризис, и мир будет на грани ядерной войны. Таким образом, слова кота Леопольда «Давайте жить дружно!» могли бы послужить слоганом киноленты.

Здесь есть и латиноамериканцы – только не кубинцы, а пуэрториканцы, – и славяне, только не русские, а поляк Антон (Ричард Беймер) – возлюбленный главной героини Марии. Да и сама Мария, которую сыграла актриса из семьи русских эмигрантов Натали Вуд, похожа больше не на знойную красавицу из Пуэрто-Рико, а на Наташу Ростову. Особенно это заметно, когда Мария готовится к выходу в свет и просит свою подругу Аниту (Рита Морено) сделать вырез ее платья чуть глубже. Да и знакомство влюбленных на танцевальной площадке, их взаимные взгляды создают особую атмосферу – чудится, что нечто подобное испытала Наташа, встретив на балу Андрея Болконского. В Марии к тому же сочетаются живость характера и сильная набожность. Она неизменно появляется с крестиком на груди.

Библейские аллюзии – еще один пласт «Вестсайдской истории». Пытаясь предотвратить драку между бандами, Антон предлагает мир и протягивает руки противнику, но тот бьет его, а герой никак не сопротивляется, будто воплощая слова Христа: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Однако в современном мире даже святой вынужден стать убийцей. Более каноническим выглядит образ Марии, это имя не случайно. В сцене, когда героиня склонилась над убитым Антоном, она похожа на мать Иисуса, оплакивающую своего сына. Именно Мария бросает противоборствующим сторонам приговор: «Вы убили его своей ненавистью!» Предотвратить войну оказывается в состоянии только женщина. Она выбирает любовь, а не насилие, которым одержимы мужчины для доказательства своей правоты.

«Вестсайдская история» не только о трагической любви. Это во многом и антивоенный фильм. Альтернативой войне выступает танец. На танцплощадке нет врагов, а люди полны радости и вдохновения. Хореографические номера здесь можно смотреть отдельно как самостоятельное произведение искусства. Каким бы печальным ни был итог этой драмы, навсегда запоминается музыка Леонарда Бернстайна, в которой звучит всепобеждающая сила любви.