Это неизбежно… Политизация образования – процесс естественный. Но бороться с ним все равно нужно

Образование призвано не только давать конкретные знания, умения, навыки, но сохранять и транслировать в будущее накопленный интеллектуальный капитал, культурные, этические и ценностные образцы – вот почему оно должно быть свободным от временного или модного. Однако образование – это всегда и зеркало эпохи, так что не может не отражать основных общественных тенденций.

А российское общество в настоящее время крайне политизировано. Его активная политизация началась после развала СССР, постоянно поддерживалась неоднократными изменениями российского политического курса, а сегодня обуславливается сложной международной ситуацией и непростым политическим и экономическим положением внутри страны. Что же это такое – политизация? С одной стороны, политизация определяется как рост общественного и индивидуального интереса к политике. С другой стороны, политизация мыслится и в более широком смысле – как усиление влияния государственной власти на все общественные системы. Так что обсуждать политизацию современного российского образования следует сразу в двух этих аспектах. Политизация образования в первом смысле генерируется социально-политической ситуацией в государстве, она отражает изменения в сознании и в поведении людей, происходящие благодаря значительному влиянию политики на все сферы их жизни. В настоящей российской действительности такая политизация является естественной, стихийной и неуправляемой. Политизация образования во втором смысле является целенаправленной, она задается государственной образовательной стратегией, подчинена государственным интересам и управляется властью – а это значит, что на нее можно влиять политическими средствами. Итак, естественная политизация российского образования связана со всеобщим и слишком сильным интересом россиян к политике, с тем, что сегодня в России политизированными оказываются практически все участники образовательного процесса. Вынужденная постоянно объяснять необходимость спорных государственных начинаний, оправдывать определенные политические меры, российская пропаганда слишком часто взывает к политическому сознанию среднего россиянина и в результате делает размышления о политике значительной частью повседневной жизни каждого человека. Это касается не только учителей и родителей – практически каждый ребенок с определенного возраста, любой подросток, впитывая и повторяя то, что слышит и видит вокруг, поневоле становится политизированным субъектом. К сожалению, в современной России политические ориентиры учителей и учеников нередко становятся антагонистическими. Не секрет, что не только студенты, но и школьники старших классов сегодня становятся участниками политических движений, радикальных с точки зрения государственной власти, и даже участвуют в протестных акциях, оказываясь при этом «по разные стороны баррикад» со своими куда более консервативными наставниками. Эта уже проявившая себя политическая поляризация образовательного сообщества (которое в идеале должно представлять собой целостность!) на «радикальных молодых» и «лояльных старших» может привести не только к традиционному конфликту поколений, но и к нивелированию основной функции образования – трансляции нравственных и культурных кодов. Политические ориентиры, обычно гораздо менее устойчивые, чем нравственные или культурные, в нашем слишком политизированном обществе могут стать столь значительными, что способны принципиально разделить учителей и учеников, расколоть необходимое для полноценного образования единство. Контролировать процессы подобного разделения довольно сложно. А вот целенаправленная государственная политизация образования в нашей стране проводится последовательно и имеет два основных направления. Первое из них связано с поиском новой государственной идеологии. В самом деле, усиление всякой государственности с необходимостью сопровождается выстраиванием подходящей времени и социальной ситуации идеологической системы. Для современной России это проблемная область: быстрые политические изменения в конце прошлого века практически разрушили существующую на тот момент и очень сильную советскую идеологию, а современная российская государственность, остро нуждающаяся в новой идеологии, пока не преуспела в ее создании.Советский коллективизм, в свое время выросший из российской народности, давно уже сменился индивидуализмом, мотивом личного успеха, заимствованными у западной протестантской этики. Но строить государственное единство на почве ценности только приоритета личности в не привыкшей к этому России трудно, а в нынешней непростой политической и экономической ситуации практически невозможно. Вот почему сегодня власть активно ищет идейные основания для нового объединения. Эти поиски выражаются в культивировании ностальгии по советскому прошлому – темы, близкой большинству учителей, воспитанных в советскую эпоху, но совершенно непонятной нынешним подросткам. На фоне этой ностальгии делаются усилия по реанимации романтики пионерии и комсомола, возникают идеи создания подобных подростковых и молодежных движений. Другим важнейшим основанием новой российской идеологии является тема общенародной победы СССР во Второй мировой войне, близкая и юным. В современном российском образовании обе эти темы отражаются в попытках возрождения патриотического воспитания в школах и вузах – пока не слишком успешных. Идеологические лозунги сегодня заимствуются и в дореволюционной российской истории, что тоже серьезно влияет на современное отечественное образование. Знаменитая триада Сергея Уварова «Православие. Самодержавие. Народность», в свое время сыгравшая заметную роль в развитии российской государственности, к современной российской действительности явно неприменима – ни о самодержавии, ни о народности в прежнем понимании сегодня просто не может идти речь. Однако православие в настоящее время становится значительной общественной силой: его поддерживает государство; оно, в свою очередь, работает на сильную государственную власть. Именно с попытками построить новую российскую идеологию и связаны «православные мотивы», столь заметные в современном образовании. В школе эти мотивы поддерживаются введением «Основ православной культуры», проведением православных олимпиад, празднеств, в вузах – созданием кафедр религиоведения и теологии, особым вниманием к православию. Однако выстраивание любой идеологии процесс длительный, требующий не только учета социальной ситуации, но и этического такта, а форсирование этого процесса нередко сопряжено с определенными перегибами, традиционными для российской действительности. И когда в День Победы в детских садах детям демонстрируются фотографии узников концлагерей, подобное неумное рвение приносит не пользу, а серьезный урон – и детской психике, и намерениям родителей воспитывать детей в духе патриотизма. Серьезные опасения у многих родителей и у части педагогов вызывает и преподавание в школах «Основ православной культуры» – в самом деле, любая погрешность в столь щекотливом деле может отрицательно сказаться и на детях, растущих в неправославных семьях, и на постижении великих смыслов христианства православными детьми. Вторым, и важнейшим, направлением целенаправленной политизации современного отечественного образования является его жесткий государственный контроль как одно из заметных проявлений усиления российской государственности. Сегодня все уровни российского образования строго подотчетны федеральному и региональным министерствам, а образовательный процесс беспрецедентно формализирован. Бюрократизация и формализация образования, огромный объем и излишняя строгость отчетности лишают образование свободы, так необходимой для всякого творческого процесса, делают его полностью зависимым не только от государственной стратегии в области образования, но и от многочисленных и постоянно меняющихся образовательных «тактик» – государственных стандартов, предписаний, указаний, запретов. Это позволяет государству регламентировать образование до мелочей, сделать его практически полностью зависящим от государственного влияния. Такой жесткий контроль со стороны государства возможен только при выстраивании жестких иерархий и в самой сфере образования, именно он и обуславливает подобие системы образования государственной системе в целом, существующую ныне строгую образовательную вертикаль. Жесткая иерархия в образовании обуславливает значительное усиление вузовских и школьных администраций, беспрекословное подчинение педагогов дирекциям, диктат руководства. А в результате подавляет и педагога, и учащегося, лишает образование важнейшей его функции – развития свободной и деятельной личности. Последовательная политизация российского образования связана и с усилением в нашей стране роли партии «Единая Россия», которая всерьез озабочена влиянием на умы подрастающего поколения. Это, впрочем, понятно и оправданно как с точки зрения партийного строительства, так и с точки зрения усиления российской государственности. Сегодня «Единая Россия» целенаправленно курирует образование: в эту партию вступают многие учителя и преподаватели вузов, и членство в ней становится почти обязательным условием успешной педагогической карьеры; она активно привлекает школьников и студентов к участию в политической жизни, создает молодежные организации и движения, проводит множество молодежных мероприятий – и нередко ее участие отмечено положительными начинаниями. Но уроки недавней российской, да и мировой истории убедительно свидетельствуют в пользу того, что любая партийная монополия, в том числе и в образовании, чревата серьезными и очень неприятными последствиями – подменой системы общечеловеческих ценностей внутрипартийными установками, а интересов просвещения и прогресса – интересами политической элиты. Жесткое партийное вмешательство в образовательный процесс нередко инспирирует ложь, лицемерие, имитацию воспитания и фальсификацию достижений – это слишком хорошо и печально известно всем, кто жил в советское время. И уж если политическим партиям участвовать в образовании, то разным – чтобы сохранялась свобода политического выбора. Итак, в нашей крайне политизированной стране политизация образования естественна и неизбежна, и сегодня ее нельзя полностью устранить. В целом она неполезна для самого образования и приводит к нивелированию важнейших его функций.  Остается только надеяться, что предстоящие образовательные реформы будут проводиться с учетом этих соображений. ​Вера АФАНАСЬЕВА, доктор философских наук, профессор Саратовского государственного университета имени Н.Г.Чернышевского