Есть угроза для русской классической школы

​Алексей ФЕДОРОВ, учитель литературы московской гимназии №1516: – На специальном сайте, созданном Министерством образования и науки Российской Федерации, размещены проекты примерных программ по каждому из школьных предметов. Обращение первого заместителя министра Натальи Третьяк и приказ об утверждении порядка разработки примерных основных образовательных программ говорят о том, что это мероприятие инициировано и поддержано непосредственно Минобрнауки России. В примечании Н.Третьяк сказала, что представленная программа не совсем соответствует требованиям, предъявляемым к примерной образовательной программе как типу документа, но в этом первый заместитель министра ничего страшного не видит. Удивительное благодушие чиновника, прославившегося непримиримой твердостью в исполнении каждой буквы закона. Хочется понять, чем разработчики примерной программы завоевали подобную любовь министерства.

Несовпадение структуры представленного документа с требованиями, утвержденными несколько месяцев назад, объясняется просто: разработчики (С.Волков, Е.Абелюк и другие) не поленились и не постеснялись взять собственную программу одиннадцатилетней давности, которую они готовили в противовес стандарту первого поколения. Пресловутая идея «трех списков» там была заявлена, но в то время никакого реального влияния на нормативную базу не оказала. Но дело не в свежести и оригинальности предложенного документа. Дело в его качестве. Во-первых, его принятие будет способствовать разрушению единого образовательного пространства России. Из трех списков – А, В и С – по сути инвариант (обязательный) только первый, поскольку в нем названы не только авторы, но и произведения, обязательные для изучения. Таковых в данной программе всего 12 – за пять лет обучения. Все остальное – вариативная (необязательная) часть, поскольку ее наполнение отдано на откуп даже не авторам программ и учебных линий, а конкретным учителям. Интересные получаются пропорции: в программе заявлено, что оптимальное количество произведений для изучения в основной школе – 130-140, то есть обязательные произведения соотносятся с необязательными в приблизительном соотношении 1:12. Это называется – фундаментальное образовательное ядро, размером с вишневую косточку. Составители программы почему-то считают, что национальная и культурная идентичность может быть сформирована без учета произведений малой формы – рассказов и стихотворений. Например, можно НЕ изучать такие шедевры, как «Я вас любил: любовь еще, быть может…», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» А.С.Пушкина, «Родина», «Выхожу один я на дорогу…» М.Ю.Лермонтова, можно наконец перестать лить слезы над «Муму» И.С.Тургенева, поскольку никто не мешает, например, выбрать «Клару Милич» или «Призраки», или стихотворение в прозе «Черепа» вместо «Русского языка»… Вообще у русских классиков немало произведений, которым НЕ МЕСТО в школе. Но составители примерной программы как будто этого не знают. А если знают, то это характеризует их еще беспощаднее. И еще один немаловажный момент: КТО, по мнению, составителей, будет выбирать конкретные произведения на основе списков В и С? «Конкретное произведение выбирается составителем программы… исходя из потребностей конкретного класса». Если под составителем программы понимать автора учебно-методического комплекса (УМК), то потребностей класса он, естественно, учесть не может. Если же учитель (он ведь составляет собственную рабочую программу), то по этой логике ни авторские программы, ни учебники, в сущности, не нужны. Зачем лишние посредники? Пусть каждый учитель «закрывает дверь» и делает что хочет. Любимая и широко растиражированная идея одного из составителей программы – С.Волкова. Во-вторых, примерная программа по литературе представляет собой угрозу для русской классической литературы в школе, исключая или делая необязательными имена и произведения русских писателей, традиционно присутствовавших в программах основной школы. Ни в одном из списков нет, например, Ф.М.Достоевского, А.В.Кольцова. С.А.Есенин представлен ОДНИМ стихотворением (тоже неизвестно – каким). А такие имена, как А.К.Толстой, М.Горький, А.И.Куприн, И.А.Бунин, М.А.Шолохов, Н.М.Рубцов, В.П.Астафьев, В.Г.Распутин, присутствуют только в списке С – там, где можно выбирать авторов из группы (в методических кругах давно закрепилось точное и хлесткое определение подобных «групповых списков» – «братские могилы»). То есть их можно и НЕ выбирать! Вместо Распутина с Астафьевым сосредоточиться, к примеру, на В.Голявкине. Вот один из его рассказов, под названием «Язык». ЯзыкРебята работали. А Петя сел на ступеньку. И так сидел. Очень нужно работать!Но сидеть надоело.Он кошку увидел. Поймал ее. Показал кошке шиш, посвистел кошке в ухо, подул на нее, скорчил несколько рож, спел три песни, язык показал.Она его цап лапой по языку!Он сразу петь перестал.Заорал, кошку выпустил и помчался к ребятам…Лучше поздно, чем никогда! В группе «Поэты второй половины ХХ в.» можно зацепиться за формулировку «и др.» и выбрать даже не из названных, а из НЕНАЗВАННЫХ имен. К примеру, Д.А.Пригова или кого еще похлеще. Подобные вкусовщина и минимизация фактически отменяют само понятие литературного канона, провоцируют полное разрушение иерархии культурных ценностей. В-третьих, предлагаемый министерством документ не учитывает воспитательный потенциал предмета «Литература». Прежде всего духовно-нравственное воспитание не названо составителями программы ни в целях, ни в задачах изучения литературы. Главное и, по сути, единственное, ради чего предлагается изучать литературу в школе, – «культура читательского восприятия и понимания литературных текстов». Заметим – даже не произведений, а текстов! Чтение по логике составителей – самоцель школьного литературного образования. И получается, что даже не важно, ЧТО именно читать, важно отрабатывать читательские умения и получать удовольствие. Например, от чтения бессмертных стихотворений А.Гиваргизова, названного в списке С в «новаторской» группе «Авторы последних десятилетий, пишущие о подростках и для подростков». Приведу наиболее показательные в «воспитательном отношении» творения Гиваргизова: В первый классК рубашке белой прижимаетБукет малиновый, к груди.Идешь ты в школу?Ну, иди.Давай, давай, не упади.Недавно ползал ты по полуИ делал сальто на диване,Скакал на стуле…В школу!!! В школу!!!За парту!!!Смирно!!!К Марь Иванне!!!Она у входа.Та, что в каске,В солдатских туфлях по колено.Что машет в воздухе указкой,Похожей больше на полено.Старый учительОн достал из кармана красную ручку(колпачок почему-то зеленый)и поставил привычную закорючку.Сколько же миллионовон поставил привычных таких закорючекза семьдесят лет работы!Похожих таких на открытый наручник -ТРОЕК!Не двоек, что ты!НоУроки надо делать, но,Поверь, совсем не обязательно.Ты посмотри вокруг внимательно:Аттракцион, кафе, кино,Футбол, велосипед… Так вотНаплюй на все, послушай папу,Давай, бросай тетради на пол,Смелее, мама подметет.В-четвертых, примерная программа по литературе откровенно антипатриотична. Даже на лексическом уровне ни само понятие «патриотизм», ни его синонимы (любовь к Родине и своему народу, к отечественной истории и культуре) не использованы в документе ни разу. В задачах говорится о «формировании культурной самоидентификации читателя на основе изучения выдающихся произведений российской (так!) культуры, культуры своего народа, мировой культуры; о развитии способности понимать литературные художественные произведения, отражающие разные этнокультурные традиции». Но разработчики не осознают и не оговаривают приоритетность воспитания на основе русской литературы и национальных традиций русского народа. (Получается, что русская культура тут запрятана в формулу «культура своего народа» и объявлена чем-то «местечковым», региональным наряду с культурами других этносов, входящими в некое наднациональное образование – «российскую культуру».) Внимание к чужому в формулировке задач доминирует над уважением к своему. В этой связи не случайным представляется появление в списке С (в той же группе, что и Гиваргизов) такого автора, как Р.Д.Г.Гальего, ныне проживающего в США. Вот один из примеров его творчества.СвободаСан-Франциско. Город моей мечты, населенный пункт капиталистического ада. Город отверженных и странных.Стою на тротуаре. Я последний день в Америке. Завтра меня отвезут в аэропорт, посадят в самолет. Самолет в срок доставит меня в Россию. Там, в далекой России, меня аккуратно положат на диван и приговорят к пожизненному заключению в четырех стенах. Добрые русские люди будут давать мне еду, пить со мной водку. Там будет сытно и, может быть, тепло. Там будет все, кроме свободы. Мне запретят видеть солнце, гулять по городу, сидеть в кафе. Снисходительно объяснят, что все эти излишества для нормальных, полноценных граждан. Дадут еще немного еды и водки и в очередной раз напомнят о моей черной неблагодарности. Скажут, что я хочу слишком многого, что нужно немного потерпеть, немного, совсем чуть-чуть, лет пятьдесят. Я буду со всем соглашаться и отрешенно кивать. Буду послушно делать, что прикажут, и молча терпеть позор и унижение. Приму свою неполноценность как неизбежное зло и стану медленно подыхать. А когда мне надоест такая сволочная жизнь, и я попрошу немного яда, мне, разумеется, откажут. Быстрая смерть запрещена в той далекой и гуманной стране. Все, что мне позволят, – медленно травиться водкой и надеяться на язву желудка или инфаркт.Я стою на тротуаре. Если до отказа отжать ручку управления электроколяской от себя, мощный мотор унесет меня в неизвестность. Самолет улетит без меня. Через пару дней кончится заряд коляски. Без денег и документов я не выживу в этой жестокой и прекрасной стране. Максимум, на что я смогу рассчитывать, это еще день свободы, затем – смерть.***Это Америка. Здесь все продается и все покупается. Ужасная, жестокая страна. Рассчитывать на жалость не приходится. Но жалости я досыта наелся еще в России. Меня устроит обычный бизнес.Это Америка. – Что продается? – День свободы. Настоящей свободы. Солнце, воздух. Целующиеся парочки на скамейках. Хиппи, играющий на гитаре. Право еще один раз увидеть, как маленькая девочка кормит белку с ладони. Первый и единственный раз в своей жизни увидеть ночной город, свет тысяч автомобильных фар. В последний раз полюбоваться на неоновые вывески, помечтать о невозможном счастье родится в этой чудесной стране. Настоящий товар, качественный. Сделано в Америке.- Сколько стоит?- Чуть-чуть меньше, чем жизнь. – Покупаю, сдачи не надо.А потом в России я целый месяц жрал водку с утра до вечера, плакал по ночам и в пьяном бреду пытался нащупать джойстик управления несуществующей, мифической коляски. И каждый день жалел о том, что в решающий момент сделал неправильный выбор.В-пятых, примерная программа по литературе безграмотна с профессиональной точки зрения – как с литературоведческой, так и с методической. Весьма забавным выглядит, например, отнесение А.Погорельского и В.Ф.Одоевского к «писателям-сказочникам». (Интересно, а Пушкина можно отнести к этому сомнительному разряду?) Наивно-реалистический уровень восприятия и понимания литературы провозглашается НОРМАЛЬНЫМ для учащихся 5-6-х классов, что означает резкое снижение требований, поскольку ни об авторской позиции, ни о художественных средствах спрашивать с пяти-шестиклассников мы не имеем права (чем они занимались в начальной школе – вообще неясно). Кстати, список литературоведческих терминов, подлежащих освоению, минимизирован до неприличия – составители явно хотели бы от теории литературы избавиться вовсе, но пока не решаются… Кроме того, рекомендация принципа медленного чтения как основного в школьной практике – весьма спорна, если не сказать – безответственна, поскольку этот принцип далеко не всеми ведущими методистами признается как универсальный и полезный для целостного восприятия художественного произведения подростками. Обсуждение этого проекта на сайте представляется лишь способом создать видимость общественного обсуждения. Количество и повторяемость комментариев на сайте делает бессмысленными серьезные замечания, которые просто потонут в организованном потоке благодушных фраз типа «Учли практически все», «Лишнего ничего нет», «Спасибо авторам». К тому же, по сути, эта программа превращает в ненужную фикцию Концепцию школьного филологического образования, которая разрабатывается по президентскому гранту и представлена для обсуждения.