Есть такой союз. Ректорский

7-й съезд ректоров, проходивший в МГУ 6-7 декабря, не обещал быть скучным. “Это будет самый резкий съезд, потому что ректоры резко выскажутся о проблемах, которые мешают им работать, удерживать высшее образование на современном и достойном России уровне”, – так сказал в интервью “Учительской газете” президент Российского союза ректоров Виктор Садовничий. Его пророческие слова оправдались полностью. Ректоры “дали жару” всем.

Президент – тоже выпускник вуза
Ажиотаж перед съездом был просто немыслимым. Аккредитация ограничивала количество журналистов, пригласительные билеты были, что называется, на вес золота, и их раздавали только тем, кто активно и плодотворно работает в вузах и на вузы. В зале МГУ присутствовали и представители всех ветвей власти. Тихо скользил по залу социальный министр Починок, не глядя ни на кого, медленно передвигался налоговый министр Букаев, не было привычной улыбки на лице вице-премьера Матвиенко. Обычно появление всех этих людей вызывает немалое оживление граждан, они бросаются к ним с вопросами, с предложениями, с просьбами. На этот раз ничего подобного не было – все ждали появления первой фигуры государства – Владимира Путина. Из-за него съезд отложили на день, а открытие на два часа. Путин опаздывал уже на полчаса, но зал ждал его тихо и терпеливо. Создавалось впечатление, что сегодня, здесь, сейчас президент скажет нечто, что тут же изменит жизнь высшей школы. И наоборот, высшая школа скажет президенту нечто такое, что изменит его отношение к высшему образованию.
Но тут возникает другой вопрос: а Путину-то зачем была встреча с ректорским корпусом? Прилететь в Москву в полчетвертого утра, перед этим провести несколько дней в напряженной поездке, и с корабля, то бишь с самолета, явиться на ректорский бал. Что это: желание сделать некое важное заявление, подвести итоги поездки или узнать что-то непосредственно от ректоров? На три вопроса могут быть даны только три отрицательных ответа, а на третий еще и важное уточнение – узнать то, что ему надо, Путин мог и лично от Садовничего, тем более что встречаются они довольно часто. Поэтому тут возможна такая гипотеза: Путин приехал на съезд потому, что Союз ректоров нынче единственная организация, которая осуществляет в стране общественное управление системой образования, пытаясь его сделать (как и предусмотрено во многих законах России) в конце концов общественно-государственным. Страна много раз наблюдала, как именно активность ректоров, бескомпромиссность Виктора Садовничего в конечном счете решали судьбу тех проектов реформирования образования (и не только высшей школы, но и всей системы), которые, по их мнению, многое разрушали. Путин хорошо осведомлен, где теперь те реформы и те реформаторы. Путин не может не понимать, что именно ректоры сегодня стали той силой, которая порой решает судьбу чиновников, политиков и даже экономистов. Иное дело, что власть постоянно снижает “температуру кипения” ректорского сообщества, то идя на какие-то уступки ему, то выполняя какие-то его требования, а то и принимая решения, которые, что называется, назрели. Словом, ректоры и президент в нынешнем декабре сделали еще один шаг навстречу друг другу, и любопытно было наблюдать, что из этой их встречи получится.

У россиян должна быть сырьевая гордость?
Тот, кто ждал от Путина программного выступления, ошибся. Владимир Владимирович упомянул о роли вузов в формировании цивилизованного рынка, намекнул, что Россия должна гордиться, что она сырьевая страна так же, как Франция гордится тем, что она страна сельскохозяйственная, поставил перед ректорами несколько задач: готовить специалистов для ТЭКа, для госслужбы, а также управленцев, инженеров, техников и рабочих для отечественных компаний, обеспечить опережающее развитие образования как самой интеллектуально емкой “отрасли” российской экономики.
Трудно сказать, какой мощности взрыв последовал, если бы уставший от командировки президент покинул съезд ректоров сразу после доклада. Но он остался, Путин как бы отодвинул в сторону тех чиновников, что писали ему доклад, и стал комментировать сказанное с трибуны съезда, принимая по ходу дела архиважные для ректоров решения. Накануне съезда ректоры решили, что нужно добиваться решения трех принципиально важных задач: совершенствовать налоговое законодательство применительно к сфере образования, либерализовать деятельность казначейства в отношении образования, закрепить за вузами статус научных учреждений. Решать эти вопросы можно было бы годами, но во власти президента было одобрить предлагаемые ректорами варианты выхода из положения. И он это сделал, что оказалось почище всяких там программных заявлений.

Садовничий. Без страха и упрека
Вслед за президентом с докладом Союза ректоров выступал Виктор Антонович Садовничий. Не только президент Союза, но и ректор МГУ, отличный пример того, как человек может вырасти до деятеля в самом деле государственного масштаба. Ректоры и в этот раз избрали Виктора Антоновича президентом Союза ректоров на следующий, уже пятилетний срок, что весьма логично, ибо с Садовничим считаются на самом высоком государственном уровне. Очень хорошо, что Виктор Антонович никогда не соблазняется предложениями о переходе на значительные посты в различных ветвях власти: на ректорском посту в МГУ лидер Союза ректоров как раз на месте. Более того, он вызывает чувство гордости за то, что образование представляет такой человек, что такой лидер высказывает от имени образовательного сообщества какие-то принципиальные предложения или не менее принципиальные несогласия.
Доклад Садовничего был программным, потому что выражал основные позиции Союза ректоров:
– должны быть сохранены основные принципы высшего образования – государственность, всесословность и фундаментальность;
– не следует множить ошибки в процессе реформирования системы образования, сокращать госсектор образования под какими бы то ни было лозунгами…
Доклад Виктора Садовничего был сигналом к началу дискуссии, которая и в самом деле сложилась чрезвычайно острой. Один за другим на трибуну поднимались руководители региональных и окружных советов ректоров, руководители крупных учебно-методических объединений и вузов, чтобы еще и еще раз обратить внимание государства на те проблемы, которые мешают развиваться высшей школе, которые можно решить вместе с исполнительной и законодательной ветвями власти. И представители различных ветвей власти отвечали ректорам в меру своих сил, возможностей и представлений о том, как нужно решать эти проблемы.

И Греф с ними
Выступления исполнительной власти начались с выступления “попечителя высшей школы” вице-премьера Правительства РФ Валентины Матвиенко. По сути дела, выступление Валентины Ивановны было отчетом о той работе, которую провела лично она, ее социальный блок и Правительство РФ в целом. Речь шла о том, что образование относится к числу государственных приоритетов, что год от года растет доля расходов на образование в бюджетах.
Валентина Матвиенко призвала ректоров активно включиться в разработку будущей отраслевой системы оплаты труда, обсудить Концепцию, предложенную Минтрудом РФ, не откладывая – прямо на съезде. Возможно, Валентина Ивановна даже не подозревает, что авторы Концепции не посчитали нужным ознакомить ректоров с ее проектом. Но, несмотря на это, важна позиция социального вице-премьера потому, что она – сторонница диалога, общественного и профессионального обсуждения того, что предлагает исполнительная власть. Вне всякого сомнения, это то, что делает Валентину Матвиенко уважаемым и популярным человеком в правительстве для большинства работников образовательной сферы. Видимо, занимай все чиновники такую позицию, дела в образовании шли бы просто блестяще. Но увы!
На второй день съезда перед ректорами выступил заместитель министра экономического развития и торговли Михаил Дмитриев. У потребителей, отметил Дмитриев, ныне формируются свои требования, образование тут должно быть конкурентоспособным и эффективным. Высшая школа России, по убеждению замминистра, с точки зрения своего потенциала много может и в конце концов добьется очень значимого положения и в новом мире, и в глобальной экономике. Но с точки зрения экономической, преждевременно, по мнению Дмитриева, говорить о том, что высшее образование отвечает вызовам времени. Дело в том, что, по мнению заместителя министра, высшая школа ориентирована не на спрос, не на потребителя услуг, а на сложившуюся структуру затрат. Дмитриев против сметного финансирования, ориентированного на количественные показатели, он считает, что переизбыток специалистов сбивает их цену, обесценивает дипломы, ибо дипломированные специалисты сегодня готовы работать даже за невысокие зарплаты. Перепроизводство ведет к “утечке мозгов”, в результате Россия готовит специалистов для “зарубежного дяди”, тем самым наносится вред стране и ее бюджету. Ориентация высшей школы на спрос внутри страны и за ее пределами – вопрос выживания страны в целом, а не только ее системы образования. Какой же механизм решения проблемы выживания и страны, и высшей школы предложил заместитель министра? Систему кредитов, контракты по целевой подготовке специалистов и многие формы современного финансирования, ориентирующие вузы на удовлетворение рыночного спроса на специалистов. Зал кивал, но до того момента, когда Дмитриев сообщил, что подготовлен законопроект, завизированный Минэкономразвития и Минобразованием, в соответствии с которым учебные заведения станут некоммерческими госорганизациями, в которых не будут довлеть безусловные интересы учредителя или госоргана как представителя собственника этой организации. Речь замминистра не содержала оценки той предпринимательской деятельности вузов, которая позволяет им не только выживать, но и развиваться. Ведь именно то, что вузы зарабатывают деньги, позволяет судить о том, что они работают на спрос потребителя прежде всего. И напрасно Дмитриев рисовал перед ректорами картину увеличения свободы в распоряжении деньгами и имуществом в рамках будущих организаций – те не только не приняли его доводов, но и резко выступили против будущего законопроекта, призвав к тому, чтобы новые законодательные акты обсуждались перед их принятием в образовательном сообществе. Иначе получится как с Налоговым кодексом, позволяющим обирать и без того небогатые вузы.
Министр по налогам и сборам Геннадий Букаев долго и подробно рассказывал о том, как работают различные образовательные структуры, подведомственные его министерству, а зал изнывал в ожидании, когда же министр перейдет к животрепещущим проблемам налогообложения сферы образования. Налоговый кодекс лишил образовательные учреждения ранее имевшихся налоговых льгот, что привело к неоправданному сокращению их финансовых ресурсов. Все изменения, которые ведут к ухудшению положения образовательных учреждений, несправедливы, с этим уже до Букаева на трибуне съезда согласился президент Владимир Путин. Как же отреагировал министр на все это, уже зная о реакции президента?
“Уважаемые налогоплательщики, – обратился к ректорам министр Букаев, – вы должны быть горды, что исполняете свои конституционные обязанности”. Зал взревел от возмущения. На прощание Букаев ехидно заметил: “Вся законодательная власть, которая приняла Налоговый кодекс, сформирована из ваших выпускников!” Так и просится вопрос: “А кто выучил министра Букаева, какой вуз теперь будет нести ответственность за такого выпускника?”

Министр, который помнит себя ректором
Министр образования РФ Владимир Филиппов выступал в конце съезда. У Владимира Михайловича была сложная задача: не рассориться с коллегами-министрами, не ожесточить, не восстановить против себя ректоров и не выскочить ненароком из рядов реформаторов, которые осуществляют эксперименты по модернизации образования с его одобрения и согласия. Министр был напорист, энергичен и чрезвычайно собран. Министр призвал ректоров отбросить утверждения, что тесты по ЕГЭ одурачат нашу школу, ибо КИМы не сводятся к тестам, а состоят из трех частей, одна сложней другой настолько, что ни один ректор не сможет набрать 100 баллов, выполняя тестовые задания (ректоры при этом стали пожимать плечами: дескать, а зачем такие сложности, чтобы “завалить” потенциальных отличников?!). ЕГЭ, считает министр, даст объективную оценку школьным знаниям, а технология проведения этого экзамена расширит возможности поступления в вуз детей из регионов, из сельской местности. Следующим важным вопросом, затронутым министром, был вопрос о зарплате, неразрывно связанный с предложениями о повышении статуса педагогов. Лучше не повышать статус без повышения зарплаты, убежден Филиппов, а если только повышать зарплату, то не надо никаких новых законов о статусе, достаточно исполнять уже принятые. Сегодня средняя зарплата в промышленности около 4,5 тысячи рублей, при исполнении Закона “Об образовании” бюджетная зарплата профессора должна быть около 10 тысяч рублей. Министр образования успокоил ректоров: остатки бюджетных средств на счетах вузов изыматься не будут, а внебюджетные средства останутся в распоряжении вузовских коллективов и никто не будет на них претендовать. Одна из самых больших проблем, подчеркнул Филиппов, это рост инфляции из-за одномоментного сброса колоссальных средств в определенные периоды года (январь и декабрь). Правительство просило осенью нынешнего года министерства и ведомства спланировать все расходы так, чтобы они были распределены по времени, но недавно на заседании Правительства РФ Минфин доложил – на счетах осталось 40 млрд.рублей, эти деньги были взяты и распределены для ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. У Минобразования денег не изымали, но на счетах вузов (два месяца назад) “висело” 8 млрд.рублей, сегодня – 1,7 млрд. бюджетных рублей, и нет уверенности, что эти деньги будут потрачены до конца года.

Возможен ли компромисс чиновников, ученых-педагогов и экономистов?
На пресс-конференции “Учительская газета” задала вопрос, который задел и Филиппова, и Садовничего, и ректора ВШЭ Кузьминова. Заключался вопрос в том, чтобы объяснили эти уважаемые люди, могут ли они, расходясь в позициях, найти общий язык. Вот как ответили те, кого спрашивали журналисты.
Владимир Филиппов: “Консерватизм хорош, но нужно и обновление. Мне кажется, мы нашли нужную формулу взаимодействия министерства, Союза ректоров, профсоюза, парламента: вместе искать решение, которое устраивает всех, не принимать решения там, где остаются вопросы без ответа”.
Ярослав Кузьминов: “С самого начала не было тех противоречий, которые бы ставили чиновников, реформаторов и ученых-педагогов по разные стороны баррикад. Когда мы спорим или дискутируем, наши позиции обогащаются. Скажу откровенно: я готов подписаться под каждым словом доклада, который прочитал Виктор Антонович Садовничий”.
Виктор Садовничий: “Я призываю уходить от крайностей, быть осторожным в новациях, кто-то хочет все делать быстро. Но заметьте, уже ни у кого нет былой позиции “до основанья, а затем”. В обсуждении разных позиций, которые иногда были и противоположными, всегда находится истина. Мы не воюем против личностей или групп, мы воюем за интересы образования. Это в конечном счете позволяет объединять все силы для его развития”.

Виктория МОЛОДЦОВА