Eсть одна байка про находчивого ученика, который к экзамену по биологии выучил все про огурцы, а об остальном и понятия не имел. Сдавать экзамен он собирался так. Допустим, попадается ему билет о зайцах, он и отвечает: “Зайцы, это такие животные, которые едят огурцы…”, и дальше все про огурцы. Если же билет, скажем, о рыбах, то ответ таков: “Рыбы не едят огурцы…”, и опять все про огурцы.

Заголовок статьи авторов Е.Литвяк и Е.Хилтунен “Космическое воспитание” (“Учительская газета”, N 17-18, 4 мая 1995 г.) претендует по меньшей мере на педагогические размышления по столь емко звучащей теме. Однако после прочтения статьи складывается впечатление, что авторы, занимающиеся педагогикой Марии Монтессори, услышали что-то про метапредметы, про русский космизм и решили втиснуть их в систему итальянского педагога, причем в качестве философской основы.

“Что за странный предмет – “Космическое воспитание”?” – спрашивают авторы статьи о предмете, который, видимо, сами же и ведут в Московском Доме Марии Монтессори. Предмет и в самом деле странный. В статье описаны упражнения типа “Вода принимает форму”, “Вода из снега”, “Луковицы в воде”, “Тонет…не тонет”, “Энциклопедия”, в которых дети 5-8 лет изучают свойства веществ, работают с карточками. Самым “космическим” упражнением является выкладывание на ковре пронумерованных шаров – моделей планет Солнечной системы. Упражнения сами по себе хорошие, в духе Монтессори. Странно то, что свои результаты дети заносят в тетрадь, которая называется “Тетрадь по космическому воспитанию” (?!). “Центральная идея космического воспитания, – пишут авторы, – познание человека во всем многообразии и сложности…” Сами же в своих упражнениях предлагают изучать воду, снег, луковицы и шарики.

Ощущение странности усиливается, когда знакомишься с тем, как авторы понимают философскую основу заявляемого ими метапредмета “Космическое воспитание”: “Микрокосмос – это я, мой дом, моя мама, моя школа. Макрокосмос – тысячи других прекрасных жизней, имеющих такие же права, как я”. Такое понимание микро- и макрокосмоса удивило бы, наверное, не только русских космистов, но и Марию Монтессори, взаимоотношения между которыми авторы статьи установили совсем уже странным образом. Вот что они пишут далее: “Среди русских философов, проповедующих идеи “космизма”, были Н.Ф.Федоров, В.С.Соловьев, К.Э.Циолковский. Этими идеями увлекался в свое время и Лев Николаевич Толстой. Мария Монтессори придала им дидактический смысл, показав, как можно реально воплотить эти идеи в жизнь”. Вот кто оказывается осчастливил российскую педагогику! Ни автор “Философии общего дела” Н.Ф.Федоров, проработавший больше 10 лет учителем в Липецке и Богородске, ни русский мыслитель К.Э.Циолковский, много лет обучавший детей в Боровске и Калуге, ни Л.Н.Толстой, создавший частную школу в Ясной Поляне, не могли додуматься до дидактического смысла занимающих их идей космизма. Лишь итальянская учительница М.Монтессори показала, как эти идеи воплотить в жизнь…

Не хочу, чтобы у учителей и авторов статьи сложилось впечатление, что я выступаю против педагогического поиска. Напротив, я за альтернативу сегодняшнему гособразованию. Три года назад я учредил негосударственную школу, опирающуюся как раз на идеи отечественных философов-космистов. Одна из задач школы – разработка педагогики русского космизма. Эта задача близка многим педагогам альтернативных школ, которые не раз приезжали к нам в Черноголовку на семинары. В журнале “Частная школа” N 2 за 1993 г. опубликована моя статья “Педагогика русского космизма”, нашей школой изданы брошюры “Метапредмет “Мироведение”, “Метапредмет “Числа”, разработаны учебные программы, готовятся к изданию другие материалы. В связи с этим мне глубоко не безразлично педагогическое толкование, а тем более искажение идей русского космизма. Да и приписывать Марии Монтессори – автору замечательной методики развития ребенка через органы его чувств – то, что ей совсем не свойственно, как-то не с руки.

Дабы не оставить критику без содержательного конструктива, приведу тезисное изложение основных идей русского космизма, имеющих, на мой взгляд, как философское, так и педагогическое значение. Содержание этих идей определено в основном из текстов самих философов. Познакомиться с работами русских космистов, к числу которых, кроме вышеупомянутых, относятся Н.А.Бердяев, П.А.Флоренский, В.И.Вернадский, А.Л.Чижевский и др., можно, например, по книге “Русский космизм: Антология философской мысли” / Сост. С.Г.Семеновой, А.Г.Гачевой. – М.: Педагогика-Пресс, 1993. – 368 с.

Итак, основные идеи русского космизма:

– Вселенскость мира и человека, их равновеликость в бесконечном проявлении. Предназначение человека – вселение в свой дом, во Вселенную (таков смысл русского термина “Вселенная”).

– Ширь русской земли, русской души. “Наш простор служит переходом к простору небесного пространства” (Н.Ф.Федоров).

– Активная творческая эволюция человека и мира. Самопревосходящее движение человека от низшей свободы к высшей, к богочеловеку.

– Синтез наук на нравственной основе, их об’единение во всеобщую космическую науку о жизни. Вершина научной мысли – персонализм, жизнь личностная, духовная, бесконечная.

– Образование человека – это личное самосозидание, расширение микрокосма до подобного ему макрокосма. Взаимопроникновение внутренних (микро) и внешних (макро) сфер посредством таких каналов, как органы чувств, языки, молитвы.

Многие философы и педагоги обращали и продолжают обращать свое внимание на космос, на Вселенную. Мы все живем в этом большом доме, хотя и по-разному. Однако не все, что мы делаем, можно назвать космическим воспитанием.

Одну ученицу-пятиклассницу спросили, что за предмет “Рефлексия”, который записан у нее в расписании уроков? Девочка ответила: “Это когда мы чай пьем”. Я бы не хотел, чтобы на вопрос, что такое метапредмет “Космическое воспитание”, ученики школы Монтессори отвечали: “Это когда мы воду переливаем и луковицы выращиваем”.

Андрей ХУТОРСКОЙ,

кандидат педагогических наук