Если ничего не изменится, через пять лет образования не будет… Взгляд на современную ситуацию директора городской школы

Ирина ПРОСВИРНИНА руководит школой, которая расположена буквально в самом центре Нижнего Новгорода – в минуте ходьбы от площади Горького, являющейся основной географической точкой, так называемым нулевым километром при отсчете расстояния до крупных и небольших городов, поселков и деревень. Школа №19 красивая, новая, что называется, с иголочки, современная, она построена в 2005 году, причем не по типовому, а по индивидуальному проекту. Даже внешне школьное здание радует глаз и привлекает всеобщее внимание.

Многие директора завидуют Ирине Владимировне. Распространено мнение, что руководить новой школой значительно проще и приятнее, чем старыми и тем более окраинными. Считается, что у центральных образовательных учреждений гораздо меньше проблем и намного больше помощников. Свою беседу с Ириной Владимировной я начинаю с вопроса о том, насколько это мнение соответствует действительности. – Могу сказать со всей откровенностью, что проблемы есть и у нас. Одна из острейших – кадровая. В нашем городе катастрофически не хватает учителей начальной школы. В педагогическом университете из-за демографического спада перестали готовить работников этой специальности на дневном отделении, существует только заочное. Но на нем учатся, как правило, те, кто уже работает в школе. Поэтому вновь открывающимся учебным заведениям приходится очень тяжело. Привлечь хорошего педагога из другой школы можно только прекрасными условиями, в том числе материальным стимулом. Но наш бюджет ограничен так же, как бюджеты других образовательных учреждений, в этом отношении мы все находимся в равных условиях. И проблема стояла не только с педагогами начальной школы. Четыре года мы искали и не могли найти хороших преподавателей английского языка. Учителя приходили к нам, но все это были непрофессионалы, люди, случайно попавшие в школу. В этом году нам удалось найти подлинных специалистов среди пенсионеров, и мы сразу же оценили их высочайший профессиональный уровень. Но я не могу сказать, что проблема полностью решена. Возраст такой, что долго работать эти прекрасные женщины у нас не смогут – год-два, самое большее пять лет, а что дальше? То же самое можно сказать в отношении других предметников. Сейчас у нас коллектив замечательный и по личностным, и по профессиональным качествам. Могу без ложной скромности сказать, что он намного лучше того, в который я вошла пять лет назад. В прошлом здесь было много случайных людей, не имеющих не только категории, но даже профессиональной подготовки. Я обновила команду на 75 процентов – кого-то привела сама, кого-то пригласила. Люди приходили, приводили с собой коллег – надо сказать, в основном людям нравились и условия, и микроклимат, поэтому они оставались. Теперь у нас 21 педагог имеет высшую категорию, а это более половины педколлектива. Но средний возраст – 50 и выше, а это значит, еще немного времени пройдет, и все… Заменить их будет некем, потому что молодежь в наши городские школы не заманишь. Никакой программы поддержки для молодых городских учителей нет, и по сравнению со школами областными мы находимся в очень невыгодных условиях. Но об этом много уже писали, в том числе и в «Учительской газете», повторяться я не буду. Мне вообще кажется, что если ничего не будет предпринято на высшем уровне в самое ближайшее время, то образования в том смысле, который мы вкладываем в это слово, просто не будет. Школы постепенно превратятся в ограниченные и охраняемые территории, куда родители будут приводить детей во время своей работы, чтобы они не наделали чего-нибудь плохого. Воспитание уже почти исчезает из школ, преподавание предметов частично ведется, но это продлится недолго. Уйдет последнее поколение преданных школе людей, и все… Будет образование вестись исключительно за деньги, в домашних условиях, а те, кто посостоятельнее, отправят детей за границу. По-видимому, кому-то очень выгодно, чтобы было именно так. Скажу честно, чем больше работаю, тем пессимистичнее мой взгляд на школу.Но это все проблемы масштабные, они в той или иной степени знакомы любому директору школы в нашей стране. Я же, возвращаясь к вашему вопросу, скажу о наших собственных проблемах. Да, школа новая, красивая, работать и учиться в ней приятно. Но со всех сторон мы окружены престижными, так сказать, статусными учебными заведениями со сложившимися давними традициями и прочной репутацией. Во многих из них ведется отбор «на входе», они оттягивают к себе наиболее способных детей и – одно с другим связано напрямую – наиболее неравнодушных и заинтересованных родителей. Со мной согласятся, уверена, все коллеги: сегодня такие дети и такие родители – основа успеха любой школы, именно они задают тон и поднимают планку. Поскольку наша школа существует недавно и пока еще только завоевывает репутацию сильной и успешной, к нам зачастую идут родители, не сумевшие устроить своих детей в известные престижные школы. Наша школа им представляется своего рода моральной компенсацией, неким раком на безрыбье. Не все, но достаточно многие чувствуют себя обиженными несправедливостью и свои неудовлетворенные амбиции вымещают на нас. Не сумев подготовить своих детей к школе должным образом, они предъявляют к нам необоснованные претензии, попросту говоря, качают права, а в условиях полной беззащитности и бесправности работников образования у них это получается очень легко. Должна отметить с горечью, что за время, прошедшее от отказа от приоритета воспитательных функций школы, выросло целое поколение, которое считает, что им все должны все, а они сами – никому нисколько. Эти родители готовы переложить свои обязанности по воспитанию и обучению детей на кого угодно, сами же больше всего на свете хотят заниматься собой. Порой родители доставляют нам больше всего хлопот и проблем. Пора уже, наверное, говорить о необходимости повышения родительской ответственности, причем не просто говорить, а прописать ее, эту ответственность, законодательно. В этой связи представляется особенно удивительным новое правило аттестации учителей. К ним предъявляются такие жесткие требования, так много всего с них спрашивается, что можно подумать, что у нас учителя получают на уровне министров. Разница же между категориями настолько незначительна, что о ней не стоит и говорить. Поэтому, и это тоже говорят все директора, отток работоспособных учителей высшей категории пенсионного возраста, составляющих основу педколлектива практически в каждой школе города, ускорится. То есть люди будут дорабатывать до очередной аттестации и уходить. – Как же вы планируете справляться с ситуацией? Как удержать хороших педагогов?- В нашей школе так получилось, что все «высшие» подтвердили свои категории в прошлом году, то есть у нас некоторый временной запас еще есть. А что будет потом, боюсь даже загадывать. Одна надежда на то, что за это время ошибочное решение об аттестации, а его называют не больше и не меньше, чем диверсией против образования, отменят и пересмотрят. Конечно, я целиком на стороне учителей в этом вопросе. Им и без того работать очень трудно. Психоэмоциональные нагрузки возрастают, а зарплата, которая, если подходить к ней с точки зрения здравого смысла, должна быть адекватной, почти не меняется – 30-процентное повышение не в счет, потому что почти везде оно прошло за счет урезания стимулирующего фонда оплаты труда. В этом учебном году мы почти никаких премий, никаких надбавок не смогли выплатить даже тем, кто этого, безусловно, заслуживает. – Как можно помочь учителям? Если не в ваших силах помочь им материально, то что вы, как руководитель, можете для них сделать? – Совместно с кафедрой здоровьесбережения нашего института развития образования мы создали на базе нашей школы экспериментальную площадку, занимающуюся сохранением здоровья учителей. О детях государство печется и немало делает в этом направлении. Но необходимо и педагогами заниматься, уберечь их от профессионального выгорания, ранней усталости и в конечном счете от инфарктов – это главная причина смертности педагогов. Не нужно доказывать, что нездоровый, задерганный и измученный педагог – плохой помощник в деле здоровьесбережения учащихся. Мы не только проводим беседы и тренинги с психологами, но и учим педагогов разрешать конфликтные ситуации в рамках закона. Ведь часто приходится сталкиваться с тем, что учителя не знают, что закон на их стороне. Если нам удастся изменить сознание, точку зрения педагога и его восприятие конфликта, мы сможем его уберечь от лишних и ненужных переживаний. Кстати, вижу, что прогресс на этом пути есть. Наши учителя стали спокойнее реагировать, стали чаще улыбаться, это отражается и на учениках, и на всех остальных работниках – в целом обстановка в школе изменилась к лучшему. – Ирина Владимировна, не могу не поинтересоваться тем, как вы относитесь к ЕГЭ?- ЕГЭ я лично приветствую. Практика показала, что экзамен в таком формате очень мотивирует и учеников, и учителей. В основном люди поняли, что знания не заменит ничто: ни связи, ни знакомства, ни деньги, ни симпатии учителей и руководства школы. Конечно, имеются нарушения (мы слышали и читали о них), но все же они носят единичный, а не массовый характер. Почти все к 10-му классу начинают понимать, что учиться необходимо. К некоторым это понимание приходит, увы, слишком поздно, и ликвидировать пробелы в образовании не всем удается.Нижний Новгород