Если не мы, то кто же?

Каюсь, будучи в далеком прошлом учителем биологии, я нередко проводил параллели между тем, как те или иные проблемы решаются в дикой природе, и тем, как это обстоит в человеческом сообществе. Причем выводы предлагал сделать самим ученикам. Это касалось очень многих вещей: поведения в среде себе подобных, отношения к слабым и больным особям, борьбы за власть, способов охоты и добывания пищи и пр. В одних случаях оказывалось, что «там, у животных» (и растений, кстати), все очень сурово и жестоко, выживает сильнейший и умнейший за счет всех остальных. В других, наоборот, внезапно выяснялось, что нам бы неплохо поучиться у природы, как стоит выстраивать отношения с соплеменниками и представителями других видов.

…Я уже давно не преподаю в школе. Но, когда периодически читаю те или иные новости, возникает реакция: а вот эту бы тему я изложил детям вот так. Или так. Или даже так.

В последние годы, например, все чаще и чаще пишут о том, что пространства нашей необъятной Родины активно завоевывают растения, прибывшие к нам из-за рубежа. Или в ряде случаев выясняется, что какие-то виды, ранее обитавшие только в одном регионе, внезапно оказываются в других и начинают агрессивно самоутверждаться, чувствуя себя как дома.

Классический пример – борщевик Сосновского. После войны, когда остро стояла продовольственная проблема, было решено использовать росший на территории Кабардино-Балкарии вид для засевания полей в средней полосе России. Для прокорма крупного рогатого скота требовалось большое количество сена и силоса, а борщевик за сезон вырастал до 4 метров в высоту. Но эксперимент провалился, оказалось, что коровы, которые питались таким кормом, давали горькое молоко, а хуже всего, что сок борщевика обладал сильным фотосенсибилизирующим действием, то есть попросту делал кожу беззащитной перед ультрафиолетовым излучением солнца. В результате люди, занятые на заготовке таких кормов, равно как и случайные жители, контактировавшие с растением, получали тяжелые ожоги (причем именно солнечные, а не химические).

К тому моменту борщевик успел настолько «насорить» семенами в целом ряде областей, что теперь во многих районах поля, луга, опушки и даже некоторые заброшенные дачные участки представляют собой сплошные заросли и бескрайний ковер из белых зонтиков. Бороться с этим видом крайне сложно, ибо он успешно переносит выкашивание, его не берут ни соль, ни огонь, ни лютые морозы.

Одним из немногих врагов для него можно считать бабочку-моль под названием борщевиковая совка, гусеницы которой съедают соцветия, а значит, не дают агрессору размножаться генеративно. Но ведь и вегетативно он размножается весьма неплохо за счет мощных и глубоко (до 2 метров) залегающих корней.

В этом смысле грозную конкуренцию ему может составить, пожалуй, только топинамбур – земляная груша. Его подземные органы в виде сочных корнеклубней способны выжить и выдавить все остальное, особенно если учесть, что топинамбур тоже всегда растет в массе.

И вот тут возникает странная ситуация. Потому что для нас, жителей Нечерноземья, оба упомянутых растения – аллохтоны, иноземцы то есть. Просто борщевик пришел к нам с Кавказа, топинамбур – из-за океана, ибо его родина – Северная Америка. И тот и другой для нашей, местной, флоры чуждые элементы, но мало ли у нас таких (вспомнить ту же душистую ромашку, она тоже «американка»)? Гораздо хуже то, что эти виды, придя на нашу землю, воспринимают ее как свою и начинают очень охотно и успешно занимать все новые и новые территории, вытесняя всех местных представителей. Нет, они никого не уничтожают, как животные, но просто создают такие условия, в которых местным просто негде жить. Попробуйте-ка вырасти из семени в полноценный взрослый экземпляр, если вокруг поверхность усеяна семенами борщевика, почва пронизана его корнями, а сверху на несколько метров этажи широких листьев!

В этом смысле топинамбур вроде бы лучше, ведь его сок для человек не вреден, соцветия гораздо красивее (напоминают миниатюрные подсолнухи), а его «земляные груши» можно употреблять в пищу, более того, они вкусны и очень полезны! Вот только любой садовник вам непременно напомнит о том, что избавиться от топинамбура на участке, где он просто не нужен, тоже невероятно сложно, ибо от любого кусочка корнеклубня обязательно вырастет новый побег.

Получается, два иноземца (из которых только один – иностранец) хороши лишь в определенных дозах и под обязательным контролем, в противном случае они могут стать серьезной проблемой для местных видов и настоящей головной (а часто и телесной) болью для человека. И даже когда будут биться друг с другом насмерть, победитель все равно станет безраздельным хозяином территории.

Подобных примеров масса. Перечислю лишь самые известные и распространенные.

Рейнутрия японская. Еще в конце XIX века она была завезена из Японии в Европу как отличный медонос и перспективная кормовая культура. Но тут тоже что-то вышло из-под контроля, растение стало активно расселяться, занимая целые поляны, на которых росло только оно одно. И потом из Великобритании и Голландии рейнутрия дошла до нас. Теперь во многих городах Подмосковья и в самой столице в порядке вещей наблюдать огромные шапки на пустырях, обочинах дорог, на опушках лесов и пр. Да, она не ядовита, ее любят пчелы, более того, говорят, молодые побеги даже вполне годятся в пищу. Но, если бы у нас была возможность поинтересоваться мнением у тех растений, которые испокон веков росли здесь, они бы вряд ли поддержали ваше позитивное настроение. Ибо теперь им приходится сильно потесниться, а при таком набеге перспективы у них довольно безрадостные. К слову, в Великобритании владелец земельного участка, на котором присутствует рейнутрия, должен будет сильно сбавить цену, чтобы продать его, да и не факт, что купят.

Эхиноцистис. Также прибыл к нам из Северной Америки. Когда-то, сравнительно недавно, его знали и выращивали на участках разве что цветоводы-любители. Это травянистое вьющееся растение очень успешно и всего за один сезон могло укрыть зеленью забор, шпалеру или беседку, у него ароматные соцветия, которые также привлекают пчел и бабочек. Да и плоды – округлые и покрытые мягкими шипами огурцы – выглядят экзотично и даже комично. Вот только, попав в воду рек или ручьев, они легко и непринужденно распространяются на большие расстояния, в результате чего сейчас в ряде водоемов берега и острова оказались буквально целиком увиты и опутаны эхиноцистисом. Стоит ли говорить о том, что на этом месте помимо него тоже можно с большим трудом найти что-то иное?

Амброзия полыннолистная. Это похожее на полынь или коноплю растение тоже прибыло к нам из Северной Америки, правда, уже давно. Начав заселять новые пространства, уже облюбовало наши южные регионы – Кавказ, Ставрополье, Кубань и т. д. Вреда от него, как и от полыни, могло бы быть мало, если не одно «но», которое сразу возводит амброзию в разряд наших «кровников»: пыльца этого растения – сильнейший аллерген. А значит, на протяжении всего периода его цветения жизнь граждан, подверженных этому заболеванию, превращается в ад. Животноводы могут также добавить, что наличие амброзии в травяных кормах сильно портит вкусовые качества молока домашнего скота, но ведь и обычная полынь тоже вкуса его не улучшает. В отличие от предыдущих видов это растение не образует плотных зарослей и не вытесняет аборигенов с их мест. Что, однако, ничуть не мешает ему распространяться все дальше и дальше на север, запад и восток, отравляя существование астматиков и аллергиков.

Галинзога. Вы не поверите, но и эта травка также родом из Нового Света. И я еще помню те времена, когда в Подмосковье, например, о ней никто и слыхом не слыхивал. Теперь, к сожалению, от нее житья нет, как сорняк она оккупировала огромное количество гектаров. То есть вроде бы особого вреда от нее нет, пользы тоже, но сам факт того, что приходится полоть огород чаще, совсем не радует.

Люпин. Как ни странно, это декоративное травянистое растение, которое нередко используют при составлении букетов, ботаники тоже считают персоной не совсем нон грата, но как бы не очень желательной. С одной стороны, выглядит красиво и нарядно, у него яркие и в зависимости от сорта и вида синие, голубые, красные, розовые, желтые и иные крупные соцветия, а как бобовые оно добросовестно обогащает почву азотом. Но, с другой стороны, оно тоже растет кучками, так сказать, «диаспорами», и, как ни странно, его чрезмерная активность в плане азотфиксации тоже не всегда полезна для местной флоры, многие растения этого просто не выносят.

Клен американский. Название говорит само за себя. Его также называют кленом ясенелистным за схожесть со всем нам знакомым и родным деревом. Этот вид тоже охотно селится на свободных пространствах, его плоды-«вертолетики» по воздуху способны распространяться на большие расстояния, а попав в почву, прорастают легко и весело. Конечно, он не сравнится с травянистыми агрессорами, пришедшими сюда с того же континента, однако, будучи деревом, способен в короткие сроки «организовать» такую поросль, что другим (тому же ясеню или остролистному клену) тут больше будет делать нечего. После обрезки деревьев даже под корень уже на следующий год здесь можно увидеть густые заросли новых побегов, из которых вскоре образуются новые деревья вместо тех, которые тут могли бы и должны были бы расти.

Золотарник канадский. Высокая трава с жесткими стеблями и пышными желтыми соцветиями, ее все чаще можно встретить на лугах и по берегам рек. Нравится насекомым, не нравится травоядным животным, с ней непросто справиться даже путем выкашивания, в том числе из-за жесткого стебля.

Недотрога железистая. В отличие от остальных пришла к нам из Гималаев. От местных видов недотроги отличается крупными, до двух метров, размерами. Вроде бы странно бояться ее, ибо это растение сочное, хрупкое, легко ломается, не ядовито, не аллерген, у него нет шипов и колючек. Однако, если посмотреть на заросшие одним только этим видом пустыри, почему-то возникает вопрос: а куда делись все те растения, которые тут были раньше? И что будет, если эта недотрога захочет большего?

Почему же я, рассказывая про растения, начал со школьных воспоминаний? Да потому, что иногда вовсе не обязательно навязывать людям ту или иную идеологию, внушая, что вот так – хорошо, а вот так – плохо, вот этого человека надо любить, а вот этого – ненавидеть. Порой достаточно провести правильную аналогию, из которой люди уже сами сделают выводы.

Ведь если на земле не строятся, на ней ничего не выращивают и о ней не заботятся те, кто исконно населял ее, а теперь почему-то забыл об этом, сюда обязательно придут другие. И если им тут понравится, они очень скоро назовут эту землю своей, будут активно плодиться и размножаться. И даже если те, кто пришел, не будут проявлять откровенной агрессии к местным (читай – не будут обладать ядовитыми шипами, источать фитонциды и паразитировать на других растениях), все равно их концентрация на одном квадратном (кило)метре очень скоро осложнит жизнь аборигенов до невозможности, вынудив покинуть землю предков.

Вадим МЕЛЕШКО