На чтение: ≈ 14 мин.В дореволюционной России право на личный герб имели только вельможи. В 1722 году Петр I учредил геральдическую палату и должность герольдмейстера, обязанного “составить гербы всем обер-офицерам, затем дворянам, хотя не служившим в военной службе, но могущим доказать свое дворянство за 100 лет, и, наконец, иностранцам, доказавшим свои права на родовые гербы”.
ода на орлов и львов весьма старая. Царственных орлов и львов вышивали, лепили, отливали и даже пекли. В их лапах были мечи, цепи, венки, даже наручники и свастики! Российский орел – самый молодой – 25-й в гербах суверенных держав. Он угнездился на деньгах, на бланках, стал даже эмблемой “Российской газеты”… Об орле мы заговорили не случайно: он оказался и на гербе рода Пушкиных. Однако все по порядку…
В 1811 году отцу А.С.Пушкина в ответ на прошение на высочайшее имя был вручен документ: “Свидетельство. По Указу Его Императорского величества Герольдия определила: дать сие комиссариатского штата 7-го класса Сергея Пушкина сыну Александру Пушкину в том, что он происходит от древнего дворянского рода Пушкиных, коего герб внесен в общий дворянских родов гербовик и высочайше утвержден Марта 23 дня 1811 года. Подлинное свидетельство получил штата комиссариатского 7-го класса Сергей Пушкин”.
Среди предков поэта были люди достойные. Припомним Абрама Петровича Ганнибала – любимца Петра I, славного арапа, ставшего генерал-аншефом, главным военным инженером России. На его гербе изображены пушки, ядра, знамена и девиз по-латински – “Гитто” (стреляю).
На родовом гербе Пушкиных четырехугольный, заостренный внизу (французский) щит, разделенный на три части, в которых размещены символические фигуры: в верхней части на пурпуровой подушке с золотыми кистями лежит бархатная княжеская шапка, в правой нижней части – рука с поднятым вверх мечом, в левой нижней – орел с распростертыми крыльями, держащий в когтях державу и меч. Над щитом расположен рыцарский шлем с золотой дворянской короной. Все это окружает голубой намет с золотым подбоем и тремя страусовыми перьями.
Герб нуждается в пояснениях. Княжеская шапка на фамильном гербе означает, что предок Пушкина по отцовской линии – Радша (Пушкин писал – Рача) – воевал под знаменами князя Александра Невского. Поднятый вверх меч в руке – символ славянского происхождения владельца герба. Орел – родовой герб предков самого Радши… Помните:
Мой предок Рача мышцей бранной
Святому Невскому служил…
Да, уважаемый читатель, ты совершенно прав, угадав название стихотворения, из которого взята строфа… “Моя родословная”! Эта маленькая поэма, а точнее – стихотворный памфлет при жизни поэта напечатан не был, и история его создания заслуживает особого внимания.
“Моя родословная” была написана 3 декабря 1830 года, и, возможно, мы так бы и не узнали историю памфлета, если бы не письмо поэта Бенкендорфу от 24 ноября 1831 года. Письмо, написанное по-французски, уведомляло генерала о том, что по рукам в рукописи ходит стихотворение-ответ на выпад “одной из наших газет” на литератора, который “лишь мещанин во дворянстве”, и что мать его – мулатка, отец, бедный негритенок, был куплен матросом за бутылку рома… И Пушкин говорит о том, что он “счел своим долгом ответить “анонимному” сатирику…”
Пушкин в письме не назвал автора статьи в “Северной пчеле” Булгарина, но было ясно, что авторы хорошо известны… Бенкендорфу же Пушкин написал потому, что “стихи мои могут быть приняты за косвенную сатиру на происхождение некоторых известных фамилий”… К своему письму Пушкин приложил и текст стихотворения, которому мы обязаны сведениями о предках поэта.
Что касается “известных фамилий”, то поэт в свойственной ему манере “отдал должное” дворянам, которые, кичились своим происхождением, но вели себя неподобающим образом:
Не торговал мой дед блинами,
Не ваксил царских сапогов,
Не пел с придворными дьячками,
В князья не прыгал из хохлов,
И не был беглым он солдатом
Австрийских пудреных дружин;
Так мне ли быть аристократом?
Я, слава Богу, мещанин.
Поэт имел в виду А.Д.Меншикова, торговавшего блинами; камердинера Павла I графа И.П.Кутайсова, который ваксил сапоги; А.Г.Разумовского, певшего с придворными дьячками И.А.Безбородко.
Далее Пушкин говорит о “своем пращуре” Федоре Пушкине, который был казнен в 1697 году за участие в заговоре; о деде Льве Александровиче, который был посажен в крепость после переворота 1762 года; о Мещанской улице – районе притонов белокаменной, едко намекая на жену Булгарина, которая до свадьбы была связана с притонами Мещанской.
60 лет назад Гослитиздат выпустил “Историю русской литературы” М.Горького, в которой он уделил значительное место пушкинскому стихотворению “Моя родословная”. И это стихотворение Пушкина, и история его создания, и комментарий Горького звучат весьма современно.
Понятна мне времен
превратность,
Не прекословлю, право, ей:
У нас нова рожденьем знатность,
И чем новее, тем знатней.
Родов дряхлеющих обломок
(И, по несчастью, не один),
Бояр старинных я потомок;
Я, братцы, мелкий мещанин…
Горький отмечает “уверенность человека в его праве чтить самого себя” не только по заслугам предков, но за свои личные заслуги перед обществом. Горький так объясняет причины, заставившие поэта “кичиться” своим дворянством: во-первых, в ту пору царь Александр постепенно отдалял от себя русских, заменяя их немцами, что тревожило дворян и сливалось с общим оппозиционным настроением молодежи, которые были победителями Европы, а их ставили под команду немцев.
Во-вторых, пишет Горький, лично Пушкин вкладывал “в понятие дворянства чувство собственного достоинства, сознание своей человеческой ценности и внутренней свободы”. Тут же Горький напоминает о поведении личностей в крутые моменты жизни: Фонвизин покаялся перед Екатериной в дерзостях своего пера; Радищев отрекся от своей книги; Новиков лицемерил на допросах… А Пушкин заявил царю в лицо, что 14 декабря он встал бы в ряд с декабристами!
Горький подробно останавливается на отношении Пушкина к дворянству, знати и писателям и тут же отмечает, что “Пушкин первый почувствовал, что литература – национальное дело первостепенной важности, что она выше работы в канцеляриях и службы во дворце, он первым поднял звание литератора на высоту, до него недосягаемую: в его глазах поэт – выразитель всех чувств и дум народа, он призван понять и изобразить все явления жизни”.
Горький отмечает, что до Пушкина поэты не интересовались судьбой народа, редко писали о нем. “Пушкин был первым русским писателем, который обратил внимание на народное творчество и ввел его в литературу, не искажая в угоду государственной идее “народности” и лицемерным тенденциям придворных поэтов. Он украсил народную песню и сказку блеском своего таланта, но оставил неизменными их смысл и силу”. Пока Пушкин шел тропой романтизма, пишет Горький, протоптанной до него, пока он подражал французам, Байрону, Батюшкову, Жуковскому, общество одобряло поэта. Но как только он встал на свои ноги и заговорил чистым русским языком, стал изображать жизнь реально, общество стало относиться к нему насмешливо и враждебно, чувствуя в нем строгого судью пошлости, невежества и рабства, жестокости и холопства. Его травил Булгарин, искажала цензура, преследовал Бенкендорф… Он озлоблялся, был вынужден противопоставлять табели о рангах то демократическую гордость таланта и ума, то свое 600-летнее дворянство. “Пушкин для русской литературы такая же величина, как Леонардо для европейского искусства”.
Когда в 1826 году Николай I вернул поэта из ссылки, Пушкин написал:
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я без боязни:
Начало славных дел Петра
Мрачили мятежи и казни.
Но правдой он привлек сердца,
Но нравы укротил наукой…
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Семейным сходством будь же
горд;
Во всем будь пращуру
подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
(Выделено авт.)
Но когда его упрекнули в лести, он ответил:
Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю…
Советуя Николаю быть пращуру подобным, он не мирился с порядками нового царствования:
В России нет закона:
В России столб стоит,
К столбу закон прибит,
А на столбе корона.
…Но почему на гербе предка поэта Радши одноглавый орел?.. Может быть, предки были из Польши, ведь в четвертой строфе он говорит:
Водились Пушкины с царями;
Из них был славен не один,
Когда тягался с поляками
Нижегородский мещанин…
Впрочем, обратим свое внимание на рефрен, венчающий каждую строфу “Моей родословной” – “…я – мещанин”. Что же Пушкин хотел этим сказать?
Ответ на этот вопрос нашел Горький в заметках поэта, относящихся к 1825-1830 годам: “Нашед в истории одного из предков моих, игравшего важную роль в сию несчастную эпоху, я вывел его на сцену, не думая о щекотливости приличия, con amore (исп. – с любовью. – Авт.), но безо всякой дворянской спеси. Из всех моих подражаний Байрону дворянская спесь была самое смешное. Аристократию нашу составляет дворянство новое, древнее же пришло в упадок; его права уравнены с правами прочих сословий, великие имения давно раздроблены, уничтожены, и никто, даже если бы…и проч. Принадлежность к такой аристократии не представляет никакого преимущества в глазах благоразумного человека, и уединенное почитание к славе предков может только навлечь нарекания в подражании иностранцам.
Но от кого бы я ни происходил, – от разночинцев, вышедших в дворяне, или от одного из самых старинных русских родов, от предков, коих имя встречается почти на каждой странице истории нашей, – образ мыслей моих от этого никак бы не зависел. Отказываться от него я ничуть не намерен, хоть нигде доныне я его не обнаруживал…”
И еще… В рукописи стихотворения “Моя родословная” есть эпиграф, взятый из песни Беранже “Гадкий”: “Я простолюдин, совсем простолюдин…”
Геннадий СЕМАР,
писатель
Выбор читателей
Комментарии