Его девиз: не падать духом

«Афганец» подполковник Юрий Косьянов, несмотря на тяжелое увечье, сумел сохранить веру в себя, найти свое место в жизни, сохранить верность призванию – профессии – Родину защищать и остаться в армейском строю. Он рассказывает…

«Пожалуй, все началось в девятом классе с начальной военной подготовки. Ездили в тир стрелять, занимались военно-прикладными видами спорта. Интересно! Тогда у меня и возникло желание поступить в военное училище. Благо здоровье было «бешеным»! Занимался хоккеем, участвовал в первенстве «Золотая шайба». В те времена о военных училищах мечтали многие. Из нашего класса, например, в них поступили человек 10. Мой выбор – Ульяновское танковое. Но пришел отказ, великоват оказался я для танка. Старший лейтенант в военкомате, который отбирал кандидатов в военные вузы, посоветовал поступать в Алма-Атинское общевойсковое командное училище имени маршала Советского Союза И.С. Конева. В 1980 г. поехал, сдал экзамены, и меня зачислили.

Со второго курса началась горная подготовка. В наши дни многое из этого ценнейшего опыта утеряно. Поэтому так трудно приходится в горной части той же Чечни военнослужащим, не прошедшим специального курса обучения. Уже несколько лет, после печального опыта чеченских войн, разговоры о необходимости возрождения обучения тактике боевых действий в горах не затихают. И вроде бы уже что-то делается в этом направлении. Но начинать-то приходится почти с нуля! Ведь все бывшие училища Советского Союза, где преподавали эту дисциплину, оказались в других государствах СНГ, например, Бакинское ВОКУ. Думаю, желательно, чтобы хотя бы при нескольких училищах опять начали целенаправленно готовить позарез нужных в войсках командиров с «горным» уклоном. Ведь разница между тем, как воевать на равнине и в горах, существенная.

Вот как обстояло дело с горной подготовкой в Алма-Атинском ВОКУ. Каждый год на месяц (помимо этого были и стажировки) мы отправлялись в специальный горный учебный центр на Иссык-Куль. Там вовсю лазили по горам, стреляли, впервые почувствовали на себе коварство гор. Прежде всего не хватало кислорода. Поэтому при подъеме клали под язык кусочек сахара и сосали его, чтобы поддержать силы. А горная специфика такова: «Кто выше – тот и прав!». Чем выше заберешься, тем большими преимуществами будешь обладать.

Очень отличались и приемы стрельбы из пулемета и вооружения БМП. Ведь на высоте из-за разреженного воздуха и больших расстояний сложно определить, как далеко находится цель, и взять соответствующую поправку. Даже в психологическом плане было непривычно: на полигоне мы ходили по пескам, а тут – сплошной камень.

Впоследствии через Афган прошел практически весь наш выпуск. Когда мы оканчивали училище, нам выдали загранпаспорта. Из моей роты после отпуска сразу направилось «за речку» человек 30. Мама не знала, что я еду туда. А когда подорвался, конечно, скрывать было бессмысленно…

В Афгане сразу оказались востребованы училищные навыки. Лишний раз старались голову никуда не высовывать, без автомата никуда не ходить. Бросался в глаза порядок. В том смысле, что все прежде всего переживали за людей, за солдат, старались сберечь их жизни. Конечно, у нас тоже были глупые потери (например, пошел боец в «самоволку» и исчез), но в основном они были все-таки боевыми.

Главным врагом после душманов были горы. Всем приходилось тяжело. Чуть легче было таджикам, которые учились вместе с нами в училище. Они передвигались по горным тропам совершенно свободно, добирались до кишлаков, которые находились на высоте пять тысяч метров над уровнем моря. Помню, у нас служил один таджик, все родственники которого жили в Афганистане. Он рассказывал, как по праздникам по горным тропам ходил из своего кишлака к ним в гости. Прямо через границу! Частенько его спрашивали: «Как же тебе это удавалось?» А он отвечал, что знает такие тропинки, где ни одного пограничника и близко нет.

Привлечение национальных кадров в военные училища было целенаправленной, умной политикой. Ведь таджики знали не только расположение горных троп, но и местные обычаи, языки соседнего Афганистана».

Из наградного листа

Косьянов Юрий Алексеевич, лейтенант, командир мотострелкового взвода. В ДРА с сентября 1984 года. За время службы в полку принимал участие в двух боевых операциях по ликвидации бандформирований мятежников, проявил мужество и героизм. Особенно отличился 29 октября 1984 года в районе ущелья Панджшер. Взвод под его командованием был остановлен сильным пулеметным и гранатометным огнем противника. Мятежники закрепились у моста и препятствовали продвижению. Быстро сориентировавшись, принял решение зайти в тыл к противнику и атаковать его. При атаке позиций противника было уничтожено 8 мятежников, лично уничтожил 2 мятежников, сам был тяжело ранен. При взрыве гранаты ему оторвало ногу, но он не покинул поле боя, продолжал руководить боем, пока не подоспели основные силы батальона.

Вывод: за мужество и героизм, проявленные в бою с мятежниками, достоин награждения орденом Красной Звезды.

«До того самого боя я прослужил «за речкой» около полутора месяцев, – вспоминает Юрий Алексеевич. – Мы уже бывали в Панджшере, потом ушли оттуда, а когда стали входить второй раз, все и произошло.

По плану операции полк начал втягиваться в ущелье, мой взвод двигался в начале колонны. Начался обстрел, мы попрыгали с «бээмпэшэк» и побежали вперед. Вдруг под правой ногой раздался взрыв, меня подбросило. К счастью, солдаты, бежавшие со мной, быстро сориентировались, оттащили за «броню», вкололи промедол, перетянули ногу жгутом. Вся колонна продвинулась вперед, меня отнесли в ее конец. Потом вместе с еще одним раненным на вертолете отправили в Баграм, в госпиталь. Там кровь остановили, а окончательно «заштопали» ногу уже в Ленинграде, в госпитале.

Там же я написал рапорт, в котором просил оставить меня в армии. Просьбу удовлетворили, поначалу предлагали остаться в Ленинградском военном округе, потом перевели в Москву. С 1986 г. служу в военном комиссариате Перовского района Восточного административного округа Москвы. Проработал в первом отделении, потом стал начальником четвертого отделения, занимающегося учетом солдат, сержантов и прапорщиков запаса».

Когда Юрий Алексеевич выписывался из госпиталя, познакомился в Ленинграде со своей будущей женой, сибирячкой. Потом была переписка. Сейчас они воспитывают двух дочерей.

«Самое главное в таких случаях, как мой, – считает Юрий Косьянов, – не падать духом, не уходить «в себя». Известны примеры, когда люди, попав в подобную беду, начинали «заливать» горе водкой, спивались и теряли все. А бывает, человек живет даже без двух рук или ног – и ничего! Конечно, мне помогали встать на ноги теплые, душевные отношения с женой. А еще мои увлечения – охота и рыбалка. Страсть к ним была всю жизнь. Даже в Афгане рыбачил. Охотой сейчас занимаюсь меньше, а весь отпуск почти всегда провожу с удочкой. Зимой езжу в Рыбинск, летом в Астрахань.

Для меня протез – не помеха. Когда мы собирались на 80-летие военкоматов Москвы, я на нем так отплясывал!.. Протез мне делали немцы. Наши изготовили такой, что на нем было невозможно ходить, я его в музей отдал. А в 1990 г. отечественная фирма «Союзвнештранс» и еще одна немецкая оплатили нам с товарищами протезы.

Не буду скрывать, привыкнуть к «искусственной ноге» поначалу было трудно. Первое время она так натирала ногу, что одеть ее было невозможно. Иногда даже было тяжеловато добираться до работы. На костылях же «ковылять» не хотелось, может, даже стеснялся. Если уж было совсем невмоготу, звонил военкомам, и они, надо отдать им должное, вникали в мое положение, разрешали подлечиться дома.

Работа также помогает «не зацикливаться» на своих проблемах. Ведь если ты постоянно нужен людям, можно ли думать только о себе? Кроме прямых служебных обязанностей, приходится выполнять и другие, не менее важные. Например, организовывать в школах выступления воинов, побывавших в «горячих точках», особенно накануне праздников 23 февраля и 9 Мая.

В районе Перово сильная организация «афганцев», они активно участвуют в общественной жизни, патриотическом воспитании подрастающего поколения. По инициативе интернационалистов без каких-либо указаний и поддержки «сверху», образовался клуб «Долг».

У нас очень хороший, большой музей, посвященный войне в Афганистане (в нем, кстати, и стоит мой протез). В нашем районе открыт самый первый в Москве памятник погибшим «афганцам». К нему постоянно приходят люди в канун очередной годовщины ввода и вывода советских войск из Афганистана. Но это не единственное памятное для нас место. Кроме него, например, ветераны 108-й дивизии, в которой я служил, собираются в Центральном музее Вооруженных Сил накануне 9 Мая.

Периодически в России разгораются острые дискуссии, посвященные афганской войне. Наиболее острым остаются следующие вопросы: победила или потерпела поражение наша армия в Афганистане, ради чего она понесла потери?

Вот мое мнение: мы несли потери, потому что добросовестно выполняли поставленные перед нами задачи, и это было естественно.

Не буду касаться «высокой политики». Лишь напомню: Афганистан – один из крупнейших мировых центров производства наркотиков. Сколько мы там сожгли этой дряни! Не будь нас, она вся хлынула бы через границу в Советский Союз и далее – в Европу, как это, собственно, и происходит сейчас. Чтобы поставить барьер этому «потоку смерти», надо усиливать охрану границы, направлять туда настоящих профессионалов, платить им достойное вознаграждение за службу, тогда все будет в порядке.

В этой связи вот на какой проблеме хотелось бы заострить внимание. Нас, начальников 4-го отдела военкоматов, часто «бьют» за то, что мы якобы недостаточно активно убеждаем людей поступать на военную службу по контракту. Хотя мы стараемся. Ведь служить за «просто так» никто не хочет. Приведу такой пример. Когда в Чечне платили приличные «боевые» (по 950 рублей в день), пять моих друзей-«афганцев» поехали туда воевать по контракту. Вернулись довольные – денег подзаработали. Как только нормальные «боевые» платить перестали, ехать туда никто не желает. Контракт – дело добровольное. Чтобы человек захотел заключать его, нужны приличное денежное довольствие и подобающие социально-бытовые условия.

Конечно, в Москве своя специфика, здесь гораздо труднее сагитировать кандидата на контракт, чем в провинции. Даже дворник в первопрестольной, например, имеет ставку 5500 рублей. Берет две ставки – получает одиннадцать тысяч. Утром вышел, помахал веником до обеда – и все. А контрактник по закону исполняет обязанности военной службы круглосуточно, порой лишен возможности привезти к месту службы семью, испытывает другие лишения. Почему народ из провинции охотнее идет служить по контракту? Да потому что там 8 – 9 тысяч рублей – это деньги. А для Москвы – нет.

В частных охранных предприятиях, куда охотно берут бывших военных, сотрудники при дежурстве сутки через двое получают около 500 долларов. Поэтому самые здоровые и наиболее подготовленные в профессиональном отношении ребята, которые увольняются из армии – морские пехотинцы, спецназовцы, десантники, – идут в охранники, телохранители, а не на службу по контракту.

Почему еще не идут? Потому что люди, отвоевавшие добросовестно в «горячих точках», испытывают трудности с получением «боевых». Когда к нам приходят за деньгами, мы бы хотели их выдать, да не можем. В таких случаях приходится посылать людей в суд либо в приемную министра обороны. Подобных историй тысячи, и это не прибавляет популярности службе по контракту.

Отпугивают будущих профессионалов военной службы и не до конца продуманные, не всегда работающие меры социальной защиты. Хотя по крайней мере в Москве с ними примерно с 1995 г. все более или менее нормально. Инвалидам выдают автомобили, у меня, например, «Москвич». С протезами особых проблем тоже нет, раз в три года меняй. Раньше с ними было несравненно тяжелее, поэтому нас и оправляли в Германию, а сейчас их научились делать и в России.

После нашумевшей замены льгот денежными компенсациями я, как инвалид, не потерял ничего. Ударила она, может быть, по простым «афганцам», к которым с 1 января 2005 г. приравняли и «чеченцев».

…Во время разговора Юрий Алексеевич с гордостью показывал почетные грамоты, свидетельствующие, что в течение шести лет он занимал первое место среди начальников 4-го отделения военкоматов Москвы по итогам работы за год. Упомянул и о том, что, кроме ордена Красной Звезды получил медаль «За воинскую доблесть» первой степени, другие награды. Все это подтверждения его достижений и заслуг. А еще довелось услышать искренние, добрые отзывы о нем сослуживцев.

«Афганец» Юрий Косьянов продолжает честно служить Родине.

Дмитрий ИВАННИКОВ