«ЕГЭ?!» – сказали мы с Петром Иванычем. И не только с ним, но и с учителями русского языка и литературы из 20 регионов страны

В Московском городском Доме учителя начался, а в школе №179 продолжился форум учителей словесности, который поставил себе сложную задачу – разобраться с едиными экзаменами по русскому языку и литературе. По сути дела, нужно было определить, как сдавать эти экзамены, выработать рекомендации для Федеральной службы по надзору в сфере образования и добиться, чтобы эти рекомендации были реализованы как поправки в закон о ЕГЭ.

Открывая форум, московский учитель русского языка и литературы Сергей Волков отметил, что в работе форума принимает участие большая делегация словесников из Питера, поскольку именно Москва и Питер взяли на себя роль лидеров и идеологов в подготовке необходимых предложений. «Цель нашего форума, – сказал Сергей Владимирович, – предельно четка и конкретна. Мы должны выработать рекомендации для Минобрнауки РФ и Рособрнадзора по проведению единого государственного экзамена по литературе, причем предложить вполне конструктивную модель. У нас очень конкретный вопрос: как сдавать литературу».

А в чем все-таки проблема? Прежде всего в том, что в 2009 году ЕГЭ станет обязательным по всем предметам, в том числе и по литературе. Но с литературой положение довольно странное. Экзамен по литературе всегда был обязательным – и до революции, и в наши дни, однако сегодня его обязательность ставится под сомнение. Но не учителями литературы, а идеологами ЕГЭ. Сегодня в связи с переходом к ЕГЭ, отмечено в итоговом документе форума, экзамен по литературе, а вместе с ним и предмет «Литература», вытесняется на периферию школьной образовательной реформы. Между тем, как говорили участники форума, литература – один из важнейших предметов общего образования, отвечающий за нравственное и эстетическое формирование личности, за умение понимать текст, созданный по законам искусства, видеть стоящего за текстом человека, вступать с ним в диалог. Роль литературы как школьного предмета в нашей образовательной системе, говорили учителя литературы, уникальная еще и потому, что Россия – страна литературоцентричная. Нас, отмечено в итоговом документе, собирает в народ в том числе и общий корпус текстов, которые мы все читаем, у нас в стране есть литературный канон, и школа обязана его поддерживать. Без обязательного экзамена по литературе в сложившейся ситуации усилия по поддержанию этого канона будут тщетны.

Позицию учителей наиболее емко выразил Сергей Волков:

– Если сейчас не обсуждать проблему ЕГЭ по литературе, то в 2009 году, когда ЕГЭ будет обязательным экзаменом, она станет одним из предметов, который станут давать в школе так же, как и все остальные, в принудительном порядке. Ученик выбирает себе плюс к обязательным предметам, которыми будут, скорее всего, русский язык и математика, дополнительные предметы, кто-то – физику, кто-то – химию, кто-то – литературу. По этому поводу высказались писатели, представители высшей школы, общественный совет при Минобрнауке РФ высказал позицию интеллигенции, об этом сформировалось мнение на конференции по поводу чтения, которая недавно проходила в Кремле. Единственные, кто не высказал свое мнение, – учителя словесности. Первый вопрос: нужен ли нам обязательный ЕГЭ по литературе? Второй вопрос: если он нужен, то в какой форме он должен проходить, чтобы «не ломать» предмет? Должны ли мы предложить одну форму, один экзамен или возможность выбрать разные формы – сочинение, изложение, устный экзамен, экзамен в формате ЕГЭ, где есть много разных заданий, в том числе и дробных? Какая форма экзамена по литературе наиболее адекватна этому предмету? Все эти вопросы требуют обсуждения. Мы должны понять, что мы преподаем, тогда станет ясно, что мы проверяем. Плюсы и минусы разных форм экзамена тоже нужно обсудить.

Волков сразу внес ясность в то, что ЕГЭ – не форма, ЕГЭ – условия и статус, что при этих условиях есть две позиции – экзамен, который стал одновременно и школьным выпускным, и вузовским вступительным, что это экзамен с внешней проверкой. Трактовка интересная, так как в рамках такой логики ЕГЭ по литературе может стать и сочинение, которое будет проверять не учитель той школы, в которой учился выпускник, а его коллега из другой школы и выставлять оценку по стандартизованным критериям, которая и будет учитываться при поступлении в вуз как результат сдачи ЕГЭ.

В ходе двухдневной дискуссии участники форума предложили такой, на их взгляд, оптимальный, экзаменационный сценарий.

Экзамен по ЕГЭ становится обязательным для выпускника школы, но ему предложат два экзаменационных уровня: базовый и профильный. На базовом уровне экзамен по литературе, по мнению словесников, нужно вывести из системы ЕГЭ и оставить на внутришкольном уровне как завершающий учебу в школе. При этом школа, считают учителя, должна иметь право предложить выпускнику такие формы сдачи экзамена, как сочинение, изложение, устный ответ, выполнение и защита исследовательского проекта и так далее, исходя из рамочных критериев, выработанных на федеральном уровне. Оценка, получаемая при этом выпускником, выставляется в аттестат и становится итогом обучения в школе. Это важно для тех 95% школьников, кто не собирается поступать в высшее учебное заведение или будет поступать, но в то, где оценка по литературе не рассматривается как необходимая для зачисления на первый курс, а потому ее выставляют школьные учителя.

Тем же выпускникам, что намерены поступать в другие вузы, где литература – профильный экзамен и оценка по этому предмету важна для зачисления на первый курс, учителя предлагают сделать обязательной сдачу экзамена на профильном уровне. При этом наиболее оптимальной формой экзамена они считают сочинение на серьезную и филологически интересную тему, которое оценят внешние эксперты по критериям стандартизованной проверкой.

Но если эти предложения вызывают дискуссии в среде учителей словесности (одни – за, другие – против, третьи – сомневаются и ищут компромисс), то единодушное неприятие вызывает сведение ЕГЭ по литературе к тестам. По мнению словесников, тестовая форма оценки противоречит самой природе литературы как предмета, предполагающего творческую, личностную интерпретацию произведения, а не выдачу единственно возможного ответа, учителя словесности считают (и это отмечено в итоговом документе форума), что нужно решительно двигаться в сторону экзамена, который потребовал бы от школьника создания своего собственного «текста о тексте». Таким текстом большинство учителей считает сочинение.

Хорошо известно, что именно в Москве с десяток лет назад появилось предложение об отмене обязательного сочинения и замене его изложением, диктантом и другими формами сдачи экзамена по литературе и русскому языку. Сторонники этого предложения, которые были в основном в чиновничьей среде, а потому одержавшие полную победу, говорили, что сочинения-де формальны, по большей части списаны с различных шпаргалочных изданий, а потому никакого интереса ни для кого не представляют. Сегодня на первый план выходит совершенно иное мнение о сочинении, которое высказывали участники форума.

Учителя словесности считают сочинение тем важным видом литературно-творческой деятельности школьников, который предполагает сформированность сложного умения анализировать художественный текст и без которого невозможно аргументировать интерпретацию литературного произведения. Добавлю, что при этом важно еще и то, что у школьника, пишущего сочинение, есть возможность высказать свое мнение, обозначить свою позицию, причем обоснование этой позиции может быть очень широким, с использованием наблюдений за окружающей действительностью. Литература во все времена воспитывала человека думающего, размышляющего, самостоятельного в своих суждениях. Другое дело, что не всегда чиновники предоставляют школьникам такую возможность, одно только изучение списка тем, традиционно ими предлагаемых для школьных сочинений, позволяет найти подтверждение того, что чиновникам «вольнодумство» выпускников совсем не нужно. Но нынешнее сведение экзамена по литературе к тестам, считают учителя словесности, еще в большей степени уводит школьника от толкования и размышлений над прочитанным, еще в большей степени нацеливает его на зазубривание отдельных фактов, что может привести к дискретности восприятия не только литературы, но и картины мира в целом.

Трудно не согласиться с педагогами, делающими такой вывод. Другое дело, что нужно действительно кардинально пересмотреть идеологию сочинения как жанра и методические подходы к обучению. Не случайно еще в дореволюционной гимназии выпускникам давали свободную тему для сочинения, которая требовала не только знания литературных произведений, но и выражения собственной позиции. Так почему бы нам не вернуться к традициям русской школы? Хотя нынешние гимназии активно предлагают засчитывать за результаты экзамена по литературе оценку, полученную на защите исследовательских работ.

Сергей Волков считает, что на профильном уровне возможны разные варианты. Например, ученику можно предложить незнакомый текст знакомого автора или произведение современного автора, и пусть он, изучавший литературу 11 лет, покажет свое умение анализировать на таких текстах.

При всем сочувствии к учителям словесности, которых беспокоит ситуация с экзаменом, не могу согласиться с некоторыми предложениями, которые они высказывают и по поводу обучения литературе в школе. Аргумент таков: если экзамены будут разделены на базовый и профильный, то почему бы не разделить и обучение на те же самые уровни. Конечно, тогда придется, по мнению словесников, обсудить цели, задачи преподавания литературы на каждом уровне и четко сформулировать их для каждого уровня. По логике, дальше потребуется пересмотр стандарта, уменьшение списка обязательных произведений, которое словесники обосновывают тем, что невозможно освоить все в часы, отведенные базисным учебным планом, на экзамене проверяется не освоение списка произведений, а умения, которыми выпускник овладел на уроках литературы. Беспокойство литераторов понятно, но вызывает тревогу такое априорное разделение школьников на филологов и технарей, ведь педагоги говорят, что важнейшее умение – понимание художественного текста, созданного по законам искусства, способность выражать это понимание в собственном создаваемом тексте. Следуя предложениям учителей, мы будем вынуждены отдать педагогу право самому выбирать произведения, которые он будет считать важными для своих учеников. Но ведь известно, что позиции учителей словесности по отношению к произведениям литературы разные и подчас вкусовые. Кто-то считает классиком Солженицына и будет предлагать своим ученикам произведения этого автора, а кто-то сосредоточит свое внимание исключительно на Шолохове или Достоевском. Не окажутся ли при этом ученики обделенными из-за пристрастий своего наставника?

Как предложения словесников отвечают законодательным нормам? По сути дела никак. Именно поэтому участники форума потребовали от Министерства образования и науки обратиться в Государственную Думу РФ с предложениями о внесении поправок в закон о ЕГЭ, который в нынешнем виде не предусматривает никаких альтернатив порядку сдачи этого экзамена. Министерство и Рособрнадзор обещают всемерную поддержку тем предложениям, которые делают учителя словесности. Однако пока идут дискуссии, авторы КИМов и разработчики тестовых материалов, организаторы и идеологи ЕГЭ чуть ли не каждый день вносят во все и вся серьезные коррективы. Успевать за ними трудно: не успели авторы и разработчики опубликовать приблизительные КИМы по литературе, а учителя с ними познакомиться, как председатель комиссии ЕГЭ по литературе, выступая в Московском городском Доме учителя, тут же заявил, что все эти вещи уже устарели. Все, как говорится, во-первых, должно «устаканиться», а во-вторых, должно быть все же учтено мнение не только представителей 20 регионов, но и всех остальных, ведь там тоже работают учителя словесности, и, вполне вероятно, у них тоже есть какие-то предложения и какое-то свое видение относительно итоговых экзаменов по литературе.

Пока же даже московские словесники не имели возможности высказать свою позицию относительно будущих ЕГЭ, а ведь Москву называют в числе идеологов выработки предложений по части введения корректив в проведение экзамена по литературе. Видимо, все же окружным управлениям образования и Департаменту образования имело бы смысл посоветоваться с московскими словесниками. Но не только с теми, что работают в школах, спрофилированных на углубленное изучение предметов филологического цикла, и потому, как говорится, постоянно стоят у трона и по всякому поводу оказываются призванными в советники и собеседники, а и с теми, кто работает в массовых школах, кто имеет дело с обучением не отобранных и одаренных, а обычных детей с разными способностями, устремлениями и жизненными планами. Если это произойдет раньше, чем преподаватели гимназий и лицеев отправят свои предложения в Министерство образования и науки РФ, а также в Рособрнадзор, если при этом будет сформулирована и позиция Департамента образования, учитывающая мнения массовой и профилированной школы, то, возможно, поправки в закон о ЕГЭ и впрямь будут устраивать большинство учителей словесности, которые, вне всякого сомнения, тоже полагают, что:

«Разумное решение вопроса об экзамене позволит сохранить всю систему литературного и – шире – гуманитарного образования в стране, в последние годы подвергающегося мощной атаке; грамотно выстроенный экзамен, неизбежно влияющий на все существование литературы в школе, позволит литературному образованию оздоровиться, уйти от заштампованности и методической серости, вернуться при изучении к тексту художественного произведения, который в последнее время решительно затерт. Возвращение к изучению художественных текстов и в самом деле, возможно, окажется очень нужным каждому молодому человеку, получающему общее образование в России».