На чтение: ≈ 20 мин.В романе есть страницы, которые можно представить зримо. Скажем, Андрей Болконский бросается со знаменем на врага, капитан Тушин и его батарея, первый бал Наташи Ростовой, Наполеон перед портретом своего сына, который ему привезли перед битвой при Бородине.
Но самое главное в романе зрительно невидимо. Вот Андрей Болконский видит преображенный дуб, который еще недавно представлялся ему старым, презренным уродом. Это можно написать. Но главного в иллюстрации не будет: лучшие минуты жизни, которые вспоминаются ему, понимание того, что жизнь в 31 год не кончена. Этого нельзя нарисовать.
В перспективной модели (перспективной!) две темы, третья и четвертая, взяты из прошлогоднего пособия. Таким образом, новая модель, представленная нам, ничем не отличается от всего того, что было.
В словаре Даля есть выразительное толкование слова «память»: способность помнить, не забывать прошлого; свойство хранить, помнить, сознание о былом… Память внешняя, безотчетные знания наизусть затверженного, память слов, цифр, имен и событий; память внутренняя, разумное понимание научной связи узнанного, усвоение себе навсегда духовных и нравственных истин.
Но на наших глазах сегодня, как и всегда, перемалываются память внутренняя и память внешняя, превращая усвоение навсегда духовно-нравственных истин в безотчетное знание затверженного. Так «объективные и достоверные сведения о готовности к продолжению образования гуманитарной направленности» и «аналитическое осмысление художественного текста», которые были провозглашены во вступлении к пособию по подготовке к ЕГЭ по литературе, подменяются натаскиванием на термины и понятия.
И я вспомнил при этом «Атомную сказку», написанную в 1968 году Юрием Кузнецовым.
Эту сказку счастливую слышал
Я уже на теперешний лад,
Как Иванушка на поле вышел
И стрелу запустил наугад.
Он пошел в направленьи полета
По сребристому следу судьбы,
И попал он к лягушке в болото,
За три моря от отчей судьбы.
– Пригодится на правое дело!
Положил он лягушку в платок.
Вскрыл ей белое царское тело
И пустил электрический ток.
В долгих муках она умирала,
В каждой жилке стучали века,
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака.
Вам это ничего не напоминает?
А между тем уже больше десяти лет факультеты русского языка и литературы педагогических институтов принимают к себе по результатам ЕГЭ по литературе.
Я не идеализирую тот факультет русского языка и литературы, который я сам окончил. Да и время было отчаянное. Разгромы литературы, кино, театра, музыки, борьба с космополитизмом, уничтожение генетики, ленинградское дело. Нам ни слова не говорили о многих выдающихся русских прозаиках и поэтах. Все так. Но все мы читали русскую классику хотя бы в школьном объеме, интересовались литературой и жадно слушали тех профессоров, которые делали все возможное, чтобы донести до нас литературу как литературу.
И вот уже десять лет, как принятые в вуз по ЕГЭ по литературе пойдут в школу. Нам ведь все время радостно говорят о том, как с каждым годом повышается средний балл поступающих. Но чего он стоит, этот балл? А ведь дело-то здесь не только в баллах и рейтингах. Нужно посмотреть на весь узел проблем и с точки зрения общекультурной, нравственной, воспитательной, короче говоря, человеческой.
В том же пособии по подготовке к ЕГЭ по литературе 2021 года меня остановил вот такой вопрос: «Как в приведенной сцене раскрывается внутренняя несостоятельность Гаева?» Простите, а разве это вопрос? Разве можно за ответ на него давать 6 баллов? Ведь главное для ответа уже дано: здесь раскрывается нравственная несостоятельность Гаева. Точка зрения составителей определена. Но ведь весь смысл здесь должен быть в размышлениях ученика о прочитанном! А теперь ученику остается только отобрать примеры на заданную тему.
И тогда я читаю задания 8-го вопроса в других вариантах. И нахожу ту же коллизию:
Как в данном фрагменте проявляется неблагополучие семейных отношений в доме Кабановых?
В чем заключается комизм «экзамена», устроенного для Митрофанушки?
Двойственность отношения автора и его героя к явлению «русского бунта».
От чего предостерегает читателя Чехов, показывая жизненный путь доктора Старцева?
В чем заключается сущность противоречий в душе Николая Ростова?
Трижды в критериях проверки написанного учениками текста звучит категорическое требование: «авторская позиция не искажена». Значит, существует некая каноническая, единственная авторская концепция, которой и должны придерживаться все ученики страны на экзамене по литературе. Я же много раз встречался со спорами о толковании тех или иных мест Евангелия, Уголовного кодекса, законов. Даже в Верховном суде, насколько мне известно, возникают споры и разногласия. Что же говорить о литературе…
Вот у меня рядом на одной полке две монографии о Достоевском. В одной утверждается, что роман «Преступление и наказание» нужно было бы назвать несколько иначе: «Преступление, наказание и воскресение». В другой – что никакое воскресение для Раскольникова невозможно. По критериям оценки ЕГЭ по литературе в таком случае кому-то из авторов нужно поставить ноль. А кому?
Я предлагаю на уроке послушать два исполнения поэмы Блока «Двенадцать». Чтение Евгения Евтушенко и чтение Сергея Юрского. Два абсолютно полярных понимания. И кому нужно ставить ноль?
Сам я видел десять спектаклей по пьесе Чехова «Вишневый сад». По логике наших экзаменаторов, все они по-разному трактуют авторскую позицию. Но ноль – кому?
Оказывается, ответ на все эти вопросы есть: арбитрами по всем спорам могут быть и должны быть только составители экзаменационных материалов. И они подсказывают ученикам, в каком направлении им идти: «Какие чувства борются в душе Раскольникова, пришедшего «делать выбор» перед преступлением?» Тут возникает только два сомнения. Первое: а как об этом окончательном и бесспорном выборе узнают те, кто в сотнях и тысячах школ проверяет работы школьников? Во всех других случаях ответы приведены для проверяющих, но и таких нет.
Но самое главное в другом. Если позиция автора определяется в ФИПИ, то они там и могут решать, какая все-таки у этого автора должна быть позиция. Так они, о чем я уже писал, приписали Анне Ахматовой за стихотворение 1917 года конфликт поэта и эпохи. Конфликта тогда никакого не было. Но когда он возникнет, то это не будет конфликт с эпохой.
Но особенно близко к сердцу я принял обиду за Чехова и Лопахина. Учеников спрашивают: «Что мешает считать Лопахина героем, близким автору?», обещая за хороший ответ целых шесть баллов. А ведь Лопахин на самом деле действительно близок автору.
Судите сами. Еще до того как «Вишневый сад» был поставлен на сцене и текст его был напечатан, распространилось мнение, что Лопахин – «кулак, сукин сын», «Саврас без узды». Эти мнения прозвучали в статье Эфроса. Чехов был огорчен и возмущен. Он вообще хотел, чтобы Лопахина играл Станиславский – крупный фабрикант и выдающийся режиссер и актер. Чехов писал О.Л.Книппер: «Купца должен играть только Константин Сергеевич. Ведь это не купец в полном смысле этого слова… надо сие понять…» И самому Станиславскому: «Когда я писал Лопахина, то думалось мне, что это Ваша роль… Лопахин и правда купец, но порядочный человек во всех смыслах, держаться он должен благопристойно, интеллигентно, не мелко, без фокусов, и мне вот казалось, что эта роль, центральная в пьесе, вышла бы у Вас блестяще… При выборе актера для этой роли не надо упускать из виду, что Лопахина любит Варя, серьезная и религиозная девица, кулачка бы она не полюбила». Станиславский выбрал роль Гаева.
В советской школе «Вишневый сад» изучали не так. А Высоцкого в роли Лопахина многие не видели.
Но дело тут не только в Чехове и Лопахине. Экзаменационные материалы по литературе вообще ориентированы на понижение курса: те, кто сдает этот экзамен, возможно, станут учителями литературы. Это, скорее всего, не учитывается. Тут, конечно, дело и в том, куда движется наша школа в целом. Амбициозные задачи, которые мы перед собой ставим, не всегда соответствуют реальному положению дел. Вот что я прочел 31 июля 2018 года в «Учительской газете» (возможно, за последующие годы что-то изменилось, но таких материалов у меня нет):
«В феврале 2018 года в рамках проекта УКНГ («Универсальные компетентности и новая грамотность») проведен масштабный опрос учителей и родителей (4500 учителей из 85 регионов РФ, 3500 родителей из Москвы и Московской области), который показал:
– школьные учителя не включают задачу развития универсальных компетентностей в число своих приоритетов;
– родители ждут от школы хороших знаний по основным предметам, но не ждут, что школа должна научить применять эти знания для решения практических задач.
Более 80 процентов учителей считают, что роль школы – передать предметные знания, а мягкие навыки – ответственность семьи и самого ребенка, реже – сектора дополнительного образования. Только 29% учителей считают важной для себя задачей научить школьников навыкам самостоятельной работы, сотрудничества. Более трети (37%) учителей воспринимают креативность в терминах «дано» – «не дано» как проявление таланта, который возможно развивать упражнениями, причем среди молодых учителей такая точка зрения более распространена. Не более трети родителей связывают возможности развития креативного мышления и коммуникативных навыков со школой. Менее 10 процентов считают, что школа поможет научить учиться».
Позволю себе задать главный вопрос: значит ли это, что развитие универсальных компетенций, умения применять знания для решения практических задач, навыков самостоятельной работы, развития креативного мышления и коммуникативных навыков зависит только от учителя? Отвечаю: конечно, нет. Хотя бесспорно, что реализовать все это в практике работы класса прежде всего может и должен учитель. Но все это зависит от стандартов, программ, учебников, характера экзаменов, системы подготовки в вузе.
И еще. Мы все время говорим, что ЕГЭ определяет поступление в вуз. Да, конечно. Но это и так, и не так. Ректор МГУ Садовничий рассказывал, что они вынуждены в конце первого курса отчислять с факультета математики, и не только с этого факультета, до 30 человек: они честно поступили в университет, но учиться в нем не могут.
Главное – не поступление в вуз, а готовность в нем учиться. И здесь решающее значение имеют критерии, по которым абитуриент сдавал экзамен и, соответственно, поступал в вуз.
Помните, у Блока:
О, я хочу безумно жить:
Все сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить.
Несбывшееся – воплотить!
ЕГЭ по литературе ломает все надежды Блока. Вочеловеченное обезличено. А все сущее сведено к измерению, которое еще в середине XIX века было русскими учителями объявлено ложным.
Что произошло? Где первопричина этих наших бед? Я хорошо помню, как все начиналось. И министр, и его заместители, и все руководители просвещения, обращаясь к учителям и детям, говорили: «Ничего принципиально меняться не будет. Учитесь дальше, как вы и учитесь сейчас. Все останется таким же. Ближе к экзаменам посмотрите два-три варианта новых заданий – и вы будете готовы экзамен сдавать».
Но я хорошо видел тогда, что это не так. И сегодня могу сказать: предметы ломались и разводились. Литература как учебный предмет в школе, каким он должен быть, где главное – размышление над прочитанными страницами, и литература на ЕГЭ по литературе – это совершенно разные вещи. Экзамен ориентирован на выученность, натасканность по каким-то сведениям. Его можно сдать, даже не читая тех произведений, о которых ученик писал в экзаменационной работе. Кто от этого выиграл?
Репетиторы, без которых сегодня часто экзамены сдать нельзя, поскольку это не то, что было на уроках. Создатели экзаменационных материалов, которыми стали заполняться книжные магазины. Пособие по подготовке к ЕГЭ по русскому языку 2020 года, тираж 100000, цена 380 рублей. Только что купил пособие 2022 года. Тираж 7000 экземпляров, цена 559 рублей. «Литература-2020». Тираж 5000. Цена 469 рублей. И сколько их по каждому предмету! Слишком много людей заинтересованы в том, что предметы сходят с рельс. Все это меня не волновало как учителя – мои ученики не сдавали литературу. Но я видел, как гибнет предмет.
И принципиально важно, чтобы фундаментально экзамен по литературе исходил из тех же принципов, что и сами уроки литературы. Ведь сегодня они полностью расходятся. У уроков литературы и экзамена по литературе не может не быть общих исходных начал, принципов осмысления произведений. И произведение, и его постижение на уроках должны работать на экзамен, а не характер экзамена на то, что определяет содержание и методику урока. Экзамен проверяет не то, что ученик выучил, а то, чему он научился. Лошадь должна быть перед телегой, а не телега перед лошадью. Тень не должна претендовать на место самого человека. В вузы поступают по баллам. Но в жизнь вступают не баллы, а люди. И нельзя, как это сегодня часто происходит, чтобы методика преподавания литературы подменялась методикой сдавания литературы.
Я еще со школьных лет слежу за методической литературой. Она всегда была на прилавках. А что есть на прилавках сегодня? Краткие пересказы классиков, сборники аргументов и пособия по подготовке к экзаменам. К тому же книги по литературе сегодня учителю недоступны. Массовая в прошлом серия «Жизнь замечательных людей» уже перешагнула через тысячу рублей за биографию одного писателя.
Вот почему я считаю необходимым обратиться к статье выдающегося советского филолога Сергея Аверинцева «Филология», которую он написал более 50 лет назад для «Литературной энциклопедии».
«Для нашего времени характерны устремления к т. н. «формализации» гуманитарного знания по образу и подобию математического, и надежды на то, что подобное преобразование не оставит места для произвола и субъективности в самом анализе, а результаты анализа сделаются логически принудительными и адекватно сообщимыми. Но в традиционной структуре филологии, при всей строгости ее приемов, при всей несентиментальности атмосферы, присутствует нечто, упорно сопротивляющееся подобным устремлениям. Речь идет даже не об интуиции, а о том, что прежде называлось житейской мудростью, здравым смыслом, знанием людей и без чего невозможно то искусство понимать сказанное и написанное, каковым является филология».
Выбор читателей
Комментарии