ЕГЭ – это широкое окно возможностей. Любовь ГЛЕБОВА, руководитель Рособрнадзора

Экзаменационная лихорадка – типичное весеннее заболевание. К нему уже привыкли и учителя, и сами выпускники. Однако в этом году, судя по всему, протекать она будет в довольно острой форме. Виной всему не столько перевод единого экзамена в штатный режим, сколько нагнетание искусственных страстей вокруг этого. Странно то, что всего за два месяца до экзаменов с высоких трибун некоторые законодатели стали призывать к отмене ЕГЭ. Якобы в период кризиса это и без того обострит серьезную ситуацию на рынке труда и оставит многих молодых людей без аттестатов зрелости. О реальной ситуации, связанной с подготовкой к ЕГЭ, а также обо всех нюансах предстоящей вступительной кампании рассказывает глава Рособрнадзора Любовь ГЛЕБОВА.

– Минюст продолжает регистрировать документы Минобрнауки России, которые регулируют нюансы государственной итоговой аттестации 2009 года. Так, 18 марта получил официальный статус приказ министерства, которым внесены изменения в порядок приема в вузы в 2009-2010 учебном году. Среди основных поправок – возможность граждан, получивших образование до 1 января 2009 года, поступать в вузы без ЕГЭ на вечернюю и заочную формы обучения. Эта норма рассчитана не только на этот год, она долговременная. Просто людей, окончивших школу до 1 января 2009 года, со временем будет меньше и меньше. Тут важно обратить внимание, что поправка эта касается только заочной и вечерней формы обучения. Она нужна, чтобы поддержать тех, кто уже имеет профессиональный опыт, и дать им возможность получить высшее образование. Для поступающих на дневную форму обучения эта норма действовать не будет. Базовая подготовка обучающихся на очной форме должна быть одинаковой для всех, вне зависимости от даты окончания школы.

– Любовь Николаевна, в этом году существенно меняется порядок приема в вузы, причем коснется это всех высших учебных заведений без исключения. Готовы ли они к этому?

– Во-первых, складывается такое впечатление, что некоторые вузы просто не знают или делают вид, что не знают, о новых правилах приема. Ряд высших учебных заведений ищут пути, чтобы провести у себя какие-то дополнительные испытания, собираются выставлять некие баллы за грамоты и собеседования. А когда им говорят, что все это нарушает закон, они очень удивляются. Эти вузы, возможно не верили, что единый госэкзамен станет единственной формой поступления. К сожалению, у многих вузов в ходе подготовки к вступительной кампании встречалась одна типичная ошибка – вместо того чтобы определить третий предмет для поступления по специальности самостоятельно, они делегировали это право абитуриенту. Если бы эта ошибка не была выявлена, то абитуриенты оказались бы в неравных условиях, один, к примеру, выбрал информатику, другой – физику. Это разные предметы, и их ни в коем случае нельзя сравнивать в процедуре конкурса. Чтобы устранить последствия такой вузовской ошибки, мы разрешили регионам присылать уточненную базу данных по участникам ЕГЭ вначале до 31 марта, а потом продлили еще на неделю – до 7 апреля. Из-за школьных каникул. В связи с этим хотелось бы еще раз призвать выпускников выбирать как можно большее количество предметов для сдачи в форме ЕГЭ, тогда они будут более свободны в выборе вузов и специальностей, смогут менять свое решение в зависимости от проходного балла в тот или иной вуз. Кроме того, это поможет избавиться от страха перед ЕГЭ.

– Наверное, самый распространенный вопрос в предэкзаменационный период – по каким пособиям готовиться к сдаче экзаменов?

– На этот вопрос у меня своя точка зрения. На мой взгляд, само понятие «готовиться к ЕГЭ» не имеет никакого смысла. Если ты хорошо учился в школе, если у тебя есть системные знания по предмету, то ЕГЭ не страшен, школьный учебник вполне сгодится при подготовке к любой форме экзамена, в том числе и к ЕГЭ. Вся беда в том, что кимы почему-то стали использовать как обучающий инструмент, хотя они таковым не являются. Мой совет выпускникам такой – учите школьную программу, и никаких неожиданностей для себя ни в одном варианте кимов вы не встретите, там все соответствует школьному стандарту. ким – это лишь инструмент проверки знаний. Но у нас на этом все кому не лень делают успешный бизнес. Проблема в том, что спрос рождает предложение. Все пишут тесты ЕГЭ. Зачастую этим грешат даже школьные учителя. А ведь учителя не владеют технологиями педагогических измерений. Эту науку, как правило, не изучают в педвузе. Поэтому когда учителя сами изготавливают кимы, потом по ним проверяют знания своих учеников, то получают не тот результат, который заложен в реальных тестах экзамена. К сожалению, последствия присутствия на рынке и в школах некачественных, непрофессиональных кимов самые печальные. У детей, их родителей, да и самих учителей пропадает доверие к ЕГЭ, они перестают верить в объективность его результатов. Из-за бесконечных пробных ЕГЭ у выпускников начинаются нервные срывы. Поэтому если вы уж пользуетесь кимами, то должны быть уверены, что они качественные. Лучше пользоваться той демонстрационной версией, которая публикуется нами ежегодно, кроме того, мы публикуем варианты кимов предыдущих лет. Между тем я не против необходимости ознакомления с кимами, с самой технологией работы по ним, но она не должна заменять обучение по школьной программе. Работа с кимами может быть использована учителями как форма контроля на каком-то этапе освоения школьной программы. И еще раз подчеркну: это должны быть качественные проверенные кимы, из банка данных предыдущих лет, которые прошли соответствующие проверки. Суррогат здесь не только не полезен, он вреден и даже преступен. Он может привести ребенка к неустойчивому стрессовому состоянию накануне экзаменов. Кстати, проблема кимов всколыхнула вообще проблему рынка учебной и учебно-методической литературы. В августе 2008 года был подготовлен проект постановления Правительства РФ, в котором обозначено, что правом издавать учебную и учебно-методическую литературу будут обладать лишь издательства, определенные отдельным постановлением Правительства РФ.

– Получается, ЕГЭ показал объективную картину положения дел не только в образовании, но и в учебном книгоиздании, а там далеко не все благополучно.

– Это лишний раз подтверждает мысль, которую я все время повторяю: ЕГЭ – это широкое окно возможностей. Огромное число проблем образования вскрыто благодаря единому госэкзамену. Это и вопросы содержания образования, и вопросы преподавания в школе, и проблемы издательской деятельности. Кроме того, немаловажно, как органы управления образованием используют результаты ЕГЭ для оценки деятельности учителей и образовательных учреждений. Тут ведь тоже много разных подходов, грамотные управленцы внимательно анализируют результаты. Делают выводы, какие блоки программы усвоены выпускниками менее всего, и выстраивают в последующем свою работу так, чтобы эти блоки получили большую методическую поддержку. При этом важно понимать, что оценка деятельности учителя не может быть напрямую связана с результатами ЕГЭ. Мы прекрасно знаем, что зачастую тройка слабого ученика – это боўльшая заслуга учителя, чем пятерка некоторых отличников, которые и без помощи педагога справляются с материалом. Конечно, те учителя, которые не уверены в себе, отговаривают своих учеников сдавать ЕГЭ, но это ведь не массовое явление. Ошибкой было бы также сравнивать разные школы по абсолютным показателям, надо сравнивать не абсолютную величину, а эффективность работы учреждений, динамику положительных изменений. ЕГЭ как новый инструмент оценки знаний помог вскрыть ситуацию с неожиданных сторон, которых мы не видели, проводя экзамены в обычном режиме. Благодаря ЕГЭ мы пришли к выводу, что и аттестация учителей должна быть другой.

– В последнее время много вопросов было к кимам не только по истории и литературе, но и по математике.

– Мы стали разбираться с этим и поняли, что большинство претензий к кимам вызваны прежде всего самим содержанием нынешнего школьного курса математического образования. В результате полемики в среде специалистов было решено, что математическое образование должно быть более практико-ориентированным, помогать человеку решать важные жизненные задачи. А в результате сейчас у нас кимы по математике начнут меняться, опережая изменения в содержании математического образования. Разработкой новых кимов по математике занимается группа под руководством Алексея Семенова, ректора Московского института открытого образования, апробироваться же они будут на десятиклассниках. Кстати, я уверена, что и эти новые кимы подвергнутся не меньшей критике, чем предыдущие.

– Любовь Николаевна, есть ли уже какая-то статистика по количеству выбранных ребятами предметов в форме ЕГЭ?

– Разумеется, по разным регионам показатели разные. К примеру, в Кировской области на каждого выпускника в среднем приходится 5 экзаменов в форме ЕГЭ, а это значит, что там уже ничего не боятся ни ученики, ни учителя. Вообще же на конец марта всего было 3 миллиона 712 тысяч 614 заявлений об участии в ЕГЭ. Если учесть, что выпускников в этом году 930 тысяч, то показатель совсем неплохой. Кстати, наибольшей популярностью среди предметов по выбору у ребят пользуется обществознание – его выбрали 493 тысячи 491 человек, а это около 50 процентов всех выпускающихся. Физику будут сдавать 252 тысячи 816 человек (25 процентов). Подводя итог, я могу сказать, что, несмотря на сильнейшее информационное давление и на все родительские и учительские страхи, дети довольно лояльно относятся к ЕГЭ, особенно те, кто учился в школе.

– Как вы относитесь к мнению ректора МГУ Виктора Антоновича Садовничего, который предлагает разделить школьную итоговую аттестацию и вступительную вузовскую кампанию?

– Давайте вспомним, что до сих пор так и было. И именно такое разделение привело к огромному разрыву требований между школой и вузом. Все последние годы этот разрыв становился таковым, что возникла реальная угроза существованию самого института основного общего образования. У многих ребят не было смысла ходить в 10-11-й классы, большинство из них обучались на подготовительных отделениях вузов. Там натаскивание, в котором сейчас обвиняют ЕГЭ, процветало, заменяя собой процесс обучения в школе. Кстати, вузы за эту подготовку брали деньги, и немалые. Разумеется, у них нет особого желания терять рычаги и финансовые возможности.

– Любовь Николаевна, в среде некоторых законодателей появилось мнение: а не отложить ли ЕГЭ на время кризиса, аргументируя это предложение тем, что якобы в результате ЕГЭ 15-20 процентов выпускников не получат аттестаты и пополнят тем самым армию безработных?

– Я официально вас могу заверить, что ни о каких 15-20 процентах оставшихся без аттестатов при той школьной итоговой аттестации, положение о которой утверждено в 2009 году, не может быть и речи. На аттестат влияют только обязательные предметы – русский и математика, кроме того, речь идет не о двойках, а о прохождении нижней границы. Кстати, мы сейчас проводим широкую дискуссию о том, что такое нижняя грань по обязательным предметам и в чем ее смысл. Поэтому заявления оппонентов ЕГЭ про выброшенные на улицу миллионы безграмотных одиннадцатиклассников не более чем красивый политический фетиш. Это «оценки» не профессиональной оппозиции, а политической, которая преследует совершенно определенные цели, к желанию улучшить ситуацию в отечественном образовании не имеющие никакого отношения.

– И все же что делать тем, кто окажется без аттестата, сидеть целый год сложа руки?

– А кто мешает этим ребятам поступать в профучилища и техникумы на базе свидетельства об окончании 9-го класса? Если же говорить о кризисе, то сейчас на рынке труда востребованы хорошие специалисты. Зачем же принимать в вузы студентов, которые не обладают даже минимальным уровнем знаний? Какие специалисты могут выйти из таких горе-абитуриентов? Я убеждена, что жесткие условия кризиса, безусловно, повлияют на результаты ЕГЭ. Они улучшат их. Ребята вынуждены реально оценивать сегодняшнюю ситуацию в обществе и на рынке труда, а значит, более серьезно отнесутся к получению знаний.