Эффект Финиста

Новый роман Андрея Рубанова – попытка вернуть сказку к ее первоосновам, не реконструкция мифа, а попытка его медитативного проживания. Тут вполне можно впасть в ересь, а можно нащупать и открыть что-то очень важное. Перед нами попытка сократить дистанцию между сказкой, мифом и реальностью, а также показать, как рождается исторический эпос, где малое и незначительное может произвести грандиозное, попытка прочувствовать логику рассуждений и мировосприятие человека дохристианских правремен, о которых мы имеем совершенно призрачное представление в силу отсутствия письменных памятников, разве что фольклор в какой-то мере доносит эхо той эпохи.

При этом Рубанов не пытается реанимировать какой-то совершенно чуждый и диковинный для нас мир. Не пытается его осовременить. Он скорее всматривается в глаза современного нам человека, проникает через них если не в душу, то очень глубоко, стремясь прямо к разговору с праотцами. Когда нет глаз напротив, автор сам становится ими, а соответственно и героем своего повествования. Такова форма медитации: автор-современник и исторические корни волшебной сказки. Так, один из героев книги, скоморох Иван Корень, по признанию писателя, списан с рэпера Рича. В его глаза заглянул Рубанов и увидел там течение крови истории.
К Андрею Рубанову привыкли как к писателю-реалисту, который фиксирует хождения нашего современника. Была у него попытка заглянуть в будущее – антиутопия «Хлорофилия». В ней, кстати, тучная столица во многом походит на небесный град птицечеловеков из нового романа, только куда более приземленна. В рубановской антиутопии все человеческое пространство стянулось в столицу, которая все больше представляла собой болото с многометровой травой, прочь от этой «почвы» устремлялись ввысь небоскребы. Что поделаешь: цивилизация зачастую стремится все выше и выше, где ждет ее участь Вавилонской башни. Если в «Хролофилии» обитают травоядные и другие всевозможные маргиналы, то в «Финисте» – люди, которых птицечеловеки называют троглодитами. В персонажах, особенно в Соловье-разбойнике, без труда угадывается и герой его предыдущих книг – совершенно неформатный, сам себе на уме Сергей Знаев, с его лозунгом «Готовься к войне». Он все знает о мире промежутка, поэтому и собирается шить ватники. Предощущение бурь в «Финисте» усиливается ближе к финалу.
В новом романе писатель создает совершенно неведомый исторический слой. Он знает, что это такое, его структуру и архитектонику, и недаром в одном из интервью, посвященных книге, заявляет: «Ясно одно: слой цивилизации тонок». Символом этого слоя может служить, например, тончайшая золотая нить. В развязке романа из нее за одну ночь шьется платье. Правда, шьется оно пустым узлом, когда достаточно чуть дернуть за ниточку, и весь наряд распускается, открывая наготу.
В еще одном интервью Андрей Рубанов описывает мировосприятие своих героев: «Эти люди плыли по течению, все в их жизни было предопределено, как и в любой другой системе многобожия. Нитка твоей судьбы была уже сплетена, ты уже ничего не мог изменить, вообще ничего. Ты просто жил, не переживая о завтрашнем дне». Но само это течение в романе производит не слепой рок, не воля богов, не закон. Магнетизирующее течение – молодая девушка Марья, дочь кузнеца, в которую влюбляются небожитель Финист и практически все, кто с ней сталкивается.
«К такой девке, как Марья, – прилетел, прибежал бы, приковылял, в любую, самую жуткую непогоду, хоть конец света наступи, хоть разразись рагнараек», – рассуждает шут и музыкант Иван Корень. Оружейный мастер и воин, ученик волхва и отверженный птицечеловек также готовы ради нее на все.
Марья – своеобразное веретено, которое скручивает ту самую тончайшую золотую нить: причинно-следственную связь, ход истории, чтобы в дальнейшем ювелирно сплести тонкий исторический слой. От ее движения начинают двигаться целые народы и даже воздушный город. Своеобразный эффект бабочки становится нарастающим эхом в силу связанности всего сущего: «Сквозь весь живой мир течет единая кровь, одна на всех; живых и мертвых, разумных и неразумных связывает крепче крепкого». Эта единая кровь связывает, наполняет жизнью и промыслительными смыслами и саму историю.
В романе идут постоянные намеки на изнаночную реальность: чтобы что-то понять, надо обернуться, стать иным, преодолеть свое существо. Выворачиваешься наизнанку и тогда понимаешь связь всего, что внешне различается, тогда и становится понятным, что «люди – те же птицы, только вывернутые на­из­нан­ку». Эх, почему люди не летают, как птицы? Забыли… Может быть, и Катерина Островского так не страдала бы в своей предгрозовой атмосфере.
Не стоит думать, что Андрей Рубанов забрался в далекие первые века новой эры, от которых нет даже преданий старины, чтобы намекнуть читателю о наших днях. Он создал самодостаточный мир без какой-либо контрабанды современности. В рассуждениях, тяготеющих к философичности и развертыванию внутреннего мира и мировоззрения героев, нет идеологии и манипуляции читателями. Важно, что автор не довлеет над читателем и дает ему полную свободу умозаключений и выводов. Сейчас подобное нечасто встретишь.
В связи с рубановским романом мне вспомнилась «Кысь» Татьяны Толстой. Этот постапокалипсис она писала все годы нашего смутного времени, начиная от первых лет перестройки и заканчивая миллениумом. Мир после взрыва, повсеместная деградация и страшная Кысь – реальная в людском воображении, олицетворение первобытного страха и ужаса, темных инстинктов, пробудившихся вместе с новыми реалиями. А может быть, это и сама страна – неведомая и ужасающая?.. Так, вместе с новой страной зарождался ее темный миф, а возможно, ей его навязывали. У Рубанова мы видим совершенно иное. Ужас от происходящего давно пережит. Пора прощупать далекое прошлое, чтобы через него составить фоторобот будущего. Пришло время не ужасаться перед неизвестностью, но понять себя, а также героев и героическое в истории.
«Финист» прост и сложен, он многоаспектен, его можно раскручивать без конца, как ту самую золотую нить. Роман уже развертывается в нескольких плоскостях. Прекрасного графика Алису Бошко книга вдохновила на цикл отличных иллюстраций. Будем надеяться на экранизацию. На основе «Финиста» можно сделать настоящую «конфетку» наподобие «Властелина колец» для неоднократного просмотра. Да и книга эта из тех, к которым хочется возвращаться.

Андрей Рубанов. Финист – ясный сокол. – М. : Издательство АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2019.