Дым Отечества

Анна Писарева каждый день приезжает из райцентра в Барсуковку к своему дому. Вернее, к тому, что от него осталось. Развалины, обгоревшие кирпичи, печка, теплица, остов машины…

Невредим только огород, и Анна сажает картошку, морковку, лук. Жить-то надо: детей трое, сама в декрете, муж работает по вахтам. Дом их сгорел 6 мая, когда в Барсуковке полыхнул пожар, уничтоживший сразу 6 двухквартирников и два отдельных здания. Без жилья остались 14 семей. В тот же день губернатор Омской области Александр Бурков ввел режим чрезвычайной ситуации на территории Омской области: внезапный ураган раздул в области сразу 200 пожаров. Без крова, по официальным данным, остались почти 300 человек, в том числе 81 ребенок, погибли двое, за медицинской помощью обратились 16, о чем уже писала «Учительская газета» (№21 от 24 мая 2022 года).

Омские власти пообещали, что помогут каждому. Тем более что благодаря режиму ЧС погорельцы должны получить не только10 тысяч на человека и 50 тысяч на семью из районного и областного бюджетов, но и компенсацию за жилье из федерального – по 65700 рублей за квадратный метр. Если человек был прописан один, то ему полагается компенсация за 33 квадратных метра, если двое – за 42, на каждого последующего – за 18 квадратов. Правда, повезло не всем. Три семьи в Барсуковке оказались в подвешенном состоянии, в том числе Анна Писарева и ее родные.

– У мамы в Омске квартира размером в 38 квадратных метров, живут вдвоем с мужем, но мне и двоим детям она выделила доли – по одной пятой, – рассказывает Анна. – В администрации Любинского района сказали, раз жилье есть, под критерии федеральной программы помощи пострадавшим от ЧС мы трое не подпадаем, выплаты не получим. «Идите, – говорят, – жить в свою квартиру». То есть 7 человек на 38 метров. Куда пойдет младшая, 3‑летняя, непонятно. Выплата полагается только ей, мама долю, к счастью, не успела выделить. А муж вообще не член моей семьи оказался, хотя и отец детям, поскольку так до загса и не дошли. Вроде не отказывают совсем, но и не обещают ничего. Никакой бумаги – ни обнадеживающей, ни отказной – не дают. С одной стороны, мы получаемся вроде богатые и обеспеченные – у троих есть свои метры, с другой – бедные: банк в ипотеке отказал, потому что на каждого из нас приходится меньше прожиточного минимума.

Дом был, конечно, старенький, как и все другие в умирающей деревне Барсуковке, где давно ничего не строится. Но Анна с мужем его обновили, расширили, поменяли крышу и пол, пристроили санузел и кочегарку – больше 10 лет ушло на его реставрацию. Пенсионеры Шелехины – Валерий Иванович и Наталья Ивановна – и вовсе потратили 40 лет, неустанно совершенствуя свое жилье. Но собственники квартиры не они, а дочь, которая живет с детьми в соседнем селе. Так старики хотели обеспечить будущее внуков. Вместо этого испортили себе настоящее – им теперь ничего не полагается, потому что официально ничем и не владели, а у собственницы их дома есть другое жилье. Составляет оно чуть меньше 50 метров, так что старикам к пятерым его обитателям уже не втиснуться. Работник культуры Ольга Болысбекова тоже оказалась слишком предусмотрительной, купив на материнский капитал жилье пока еще маленьким детям. Жить в нем нельзя – требует серьезного ремонта, но этого программа не учитывает: есть метры – есть жилье. Зато повезло многодетной Наталье, ограниченной в родительских правах, – и дети пожара не испугались, потому что живут в приюте, и она за их будущее не опасается. В ее семье выплаты полагаются на каждого – купит жилье с иголочки, поскольку, как говорят местные, сгоревший дом давно превратила в сарай.

– Мы не жалуемся, сами виноваты, – вздыхает Наталья Шелехина. – Надеемся, что власть нас не оставит, найдет выход. Говорят, губернатор будет к президенту обращаться.

По словам Александры Барабанщиковой, пресс-секретаря Министерства строительства Омской области, власть ищет выход. С Ольгой Болысбековой, говорит, решили: нашли ей другую программу – 1  млн 300 тысяч все же получит. Мужу Анны Писаревой придется доказывать суду, что он законный супруг, а не просто так прописан в сожженной квартире. Докажет – будет и ему компенсация.

Про Шелехиных  уточнить не смогла, отправили меня за подробностями в Любинский район. В администрации района уверили, что таких семей, как трое барсуковских, в области много и со дня на день будет разработан порядок помощи погорельцам, которые не соответствуют критериям федерального законодательства о режиме ЧС. Поэтому послали меня обратно – в правительство Омской области, которое этим занимается.

В общем, власть работает без устали – туда-сюда так и снует. Правда, кроме того, погорельцам восстановили документы, оформляют выплаты, Следственный комитет возбудил уголовные дела, служба социальной защиты доставляет населению продукты питания и медикаменты, Любинский район открыл благотворительный счет в помощь пострадавшим, министр строительства Михаил Губин лично встречался с народом.

Дел много. Вот только отчасти эти дела сама власть и создала. По данным диспетчерской службы Любино, с 6 по 8 мая в районе зафиксировано около 30 возгораний. Три пожарных расчета никак не могли разорваться между ними – площадь Любинского района составляет 3,3 тысячи квадратных километров, а дороги скоростному режиму передвижения не способствуют. Потому, как говорят очевидцы, в Барсуковку пожарные машины приехали, когда все уже догорало. Это когда-то давно они были в каждом поселении, а теперь экономия! Могли бы помочь, наверное, лесники, ликвидируя пожар в зародыше, но их сократили настолько, что на одного работника лесничества приходится от 55 тысяч до 300 тысяч гектаров леса. Только все это не в компетенции районных и областных чиновников, как объяснили на встрече с погорельцами и глава Любинского района Абай Ракимжанов, и вице-губернатор, министр строительства Омской области Михаил Губин.

Тем временем общая площадь пустующих сельскохозяйственных земель, заросших сухостоем, от которого огонь перекидывается на леса и дома, сегодня в России составляет, по данным «Известий», до 40 млн гектаров. В прошлом году в стране был поставлен горький рекорд XXI века – горело 18,8 миллиона гектаров леса. Нынче лето только началось, и сколько еще пострадает людей, лесов, животных, неизвестно. Так что, пока чиновники фигурально горят на работе, перекладывая ответственность друг на друга, Россия буквально горела, горит и гореть будет.

Наталья ЯКОВЛЕВА, Омская область, фото автора