На чтение: ≈ 18 мин.Миф о лучшем в мире советском образовании еще жив. Но самого образования, как и СССР, уже нет. Где оно? Распалось… Согласно итогам последнего международного смотра знаний PISA, каждый второй школьник России читает гораздо лучше, чем понимает. А если точнее – наши дети сильно плавают в функциональной грамоте. Они не умеют оформить квитанцию по оплате за свет, заказать товар по интернету, заполнить таможенную декларацию или удостоверение страховщика имущества. Мы учим их знать и совершенно не обучаем жить. А для чего нужны знания, если дети неспособны их применить?
Иначе говоря, наши специалисты все знают про отгадку финского успеха (большие оклады учителей на фоне малочисленного «ученического населения»). Но я все-таки поехал, став единственным россиянином среди 300 делегатов из 33 стран мира. Зато теперь знаю достоверно: средняя зарплата школьного педагога в Финляндии составляет (спокойно, читатель) в месяц. Для сравнения: буханка хлеба стоит в Хельсинки 2 евро, литр бензина 1, а кружка пива или пачка сигарет – 4 евро (около 150 рублей).
Тенденция малоприятная. Выходит, школа не учит необходимым житейским навыкам – вытаскивать суть из официальных бумаг, работать с юридическим документом, статистической таблицей. Так, может, имеет смысл проверять на экзаменах не объем заученных дат и понятий, а умение пользоваться «текстами слов» (словарями, веб-сетью, справочниками), значение которого неуклонно возрастает? Именно так поступили в Финляндии, дети которой признаны в 2004 году самыми функционально грамотными в мире.
Международная конференция, организованная университетом Хельсинки и Национальным советом по образованию правительства Финляндии, называлась так: «Финляндия в исследовании PISA – причины вслед за результатами» («Finland in Pisa-studies – Reasons behind Results»).
Два раза подряд, в 2000 и 2004 годах, финские девятиклассники оставили позади себя ровесников из 42 развитых стран. Двойной триумф финнов на международной арене, собственно, и заставил призадуматься весь мир над феноменом финского образования.
За полный день –
2500 евро
– Зачем ты едешь? – отговаривали меня мастера педагогического тестирования из Российской академии образования. – Маленькая гомогенная страна, денег немерено. Ну и что там смотреть?
Иначе говоря, наши специалисты все знают про отгадку финского успеха (большие оклады учителей на фоне малочисленного «ученического населения»). Но я все-таки поехал, став единственным россиянином среди 300 делегатов из 33 стран мира. Зато теперь знаю достоверно: средняя зарплата школьного педагога в Финляндии составляет (спокойно, читатель) 2500 евро в месяц. Для сравнения: буханка хлеба стоит в Хельсинки 2 евро, литр бензина 1, а кружка пива или пачка сигарет – 4 евро (около 150 рублей).
Но только не подумайте, как наши спецы, что деньги – основа успеха. Зарплата, не спорю, необходимое условие. Но не главное. Ведь почти во всей Западной Европе педагог – одна из самых высокооплачиваемых профессий.
Совершенно уверен в том, что, если положить нашим учителям солидную зарплату, они все равно не будут работать так, как их финские (японские или датские) коллеги.
В чем же главный секрет «великой финской педагогики»?
Первое принципиально жесткое условие, которое выставило перед преподавателями финское правительство: хорошие деньги платим только в обмен за полный день работы.
Повторяю для особо смышленых: 2,5 тысячи евро в Финляндии получает только учитель полного дня (full-time teacher). Частичная же занятость внештатников, так называемых мобильных педагогов (их вызывают утром на уроки по телефону), оплачивается чуть ли не вдвое скромнее.
Что входит в обязанности учителя полного дня? Оказывается, кроме проведения уроков, два часа в день у учителей уходит на консультации учеников, встречи с родителями, подготовку к завтрашним занятиям, общие с детьми творческие проекты, педсоветы. Приходят они в школу к девяти утра, уходят часа в три или четыре дня.
Но вот статистический факт: каждый четвертый школьник Финляндии нуждается в персональной поддержке педагогов. И они получают ее в среднем по два-три раза в неделю. Внимание: каждый ребенок – индивидуально! Возятся с каждым, вне зависимости от цвета кожи, социального происхождения и доходов семьи.
У нас бытует такая популярная до пошлости фигура речи: «Мне повезло – я знаю язык, потому что в нашей школе была замечательная англичанка».
Финнам в этом смысле повезло намного больше. Всей, понимаете ли, нации. Каждому из пяти миллионов граждан повезло. Сразу!
Будущее лучше строить, чем ждать
«Учитель, в отличие от шахтера или кондитера, ничего не производит. Он производит только будущее. Вот и все». Такие здесь шутки. Очень серьезные. В прошлом году в одной из провинций несколько недель подряд были закрыты школы: учителя попросту не явились на работу, потому что им не заплатили жалованье за очередной месяц.
Бесплатно строить будущее здесь не принято… Но, получив, финны вкалывают на износ.
В «Jakomaki lower secondary school» (300 учеников, 30 «full-time» учителей, 4 ассистента), где мы побывали с визитом, уживаются дети 22 народов. Вопрос: на каком языке учитель будет объяснять им пропущенный материал? На турецком, английском, сомалийском, финском, эстонском, шведском? И впрямь учитель в поликультурной школе должен быть кудесником общения, полиглотом, социальным дирижером и соответственно трудоголиком в одном лице. Не случайно их здесь уважительно называют экспертами образования (в буквальном переводе – «эксперты учебного плана»). Среди 120000 школьных преподавателей страны нет ни одного, который не обладал бы степенью мастера наук или ученым званием профессора по своему предмету.
Доверяй, не проверяй!
В педагогических кругах тут говорят: «Пока отношения между людьми не созданы, считай, что карты не сданы». Полное доверие ребят к учителям, чувство защищенности от покушений на свободу личности – основа основ здешней педагогики.
– Почему мы выиграли в тестировании OECD? – переспрашивает педагог «частичной занятости» Тапио Сиппонен, который одновременно работает в 15 школах Хельсинки (универсал!). – Нет, эта победа не случайна. Есть такие слова: мир, согласие, гармония. И это очень важно для общей работы. Союз учеников и преподавателей – трамплин, опорная база для учебных достижений. Мы с детьми не боимся друг друга. Мне так кажется…
Этим можно напугать всю нашу педагогику… Ибо страх между Учителем и Учеником – основа нашего образования. Ее великий смысл.
У них если «проект», то, значит, вместе. Планируют, воплощают и обсуждают результат. Детское кафе, допустим, организуют для дворовых малышей вроде московского «Маленького гения». И чтобы приносило прибыль. Или решают, сколько надо посадить деревьев, чтобы спасти экологию в окрестностях школы. Один высчитывает смету, другой бежит в муниципалитет прояснять ситуацию с качеством воздуха, третий заказывает в интернете саженцы. Потом собирают школу (класс) и публично отчитываются, делятся нажитым опытом с товарищами. По принципу «Приобретение – в отдаче!». Прямо-таки полюбуйтесь, коммунарский коллектив образца 1960-х годов, будто срисованный с эскизов наших знаменитых ленинградцев Игоря Иванова и Фаины Шапиро.
Заметьте, любой наш чиновник, увидав вышеописанную самодеятельность, вряд ли удержится от комментариев типа «С ума посходили! Я вам покажу Дом пионеров! А национальный план, стандарты безопасности?»
Стоп. Кажется, тут мы и приблизились к разгадке финского чуда. Дело в том, что в этой чудаковатой стране нет… школьных инспекторов. Ни од-но-го!
Дословно перевожу текст из официальной справки, розданной на хельсинкской конференции:
«Государственные власти упразднили специальный «школьный» штат контролеров и саму практику посещения школ с целью инспекции. Деятельность школ регулируется целями, изложенными в законе и базовом национальном «карикула» – учебном плане. Этого, считаем мы, вполне достаточно. Такая система управления (скорее самоуправления. – А.З.) опирается на глубокие знания учителей, которые стремятся привести свое творчество в соответствие с учебным планом. Так достигаются сразу три цели: учитель развивается (a), тем самым двигая вперед свою школу (b) и национальную систему образования (c). Вместе с тем за планирование, координацию, управление оценкой качества знаний и кадров по-прежнему отвечает министерство образования Финляндии. Ему помогает Высший аттестационный совет по образованию».
Эта штучка посильнее, чем декрет о мире…
И никаких ЕГЭ. Выпускные экзамены из школы необязательны. На это даже продвинутые шведские соседи, уже отменившие у себя школьные оценки вплоть до девятого класса, пока не решились.
Ничего не слышал о недостатках столь либеральной системы. Но плюсы налицо. Над учениками и учителями не висит дамоклов меч выпускных истязаний. И учитель, прежде запуганный опустошительными набегами ревизоров и инспекторов, заваленный отчетами и прочей писаниной, принадлежит и служит исключительно ученику.
Хельсинки – Москва
Руководитель Центра оценки качества образования ИСМО РАО Галина КОВАЛЕВА:
– Думаю, явный отрыв финнов объясняется широко развитой у них системой внеурочной деятельности. Кроме того, они точно знают, зачем ходят в классы. На первом месте в табеле числятся не академические предметы, а «умение сотрудничать», «работать в группе», «социальные навыки». Детям приходится работать на стыке наук, производить системный анализ проблем, строить модели ситуаций.
Пайви ЛЕХТИ, преподаватель родного языка в «Torpparinmaki School» (Финляндия):
– Почему мы победили в PISA? Очень просто. Откройте материалы международных экспертов. По их данным, в Финляндии 41 процент мальчиков и 60 процентов девочек все свое свободное время проводят за книгой. Круг литературных интересов наших детей чрезвычайно разнообразен. Кроме всего прочего, это самые активные читатели газет и посетители библиотек среди своих ровесников в странах ОECD. Мои ученики особо уважают научную фантастику, остросюжетные детективы, детскую и юношескую литературу. Слышала, что по настоянию Совета Европы наше правительство готовится передать публичные библиотеки в частные руки или закрыть совсем. Финны, привыкшие читать всюду – на улице, в транспорте и дома, – будут категорически против. Это национальная трагедия! И еще один секрет. Наши дети с ясельного возраста смотрят по телевизору кино на английском языке. А проверяют свое понимание – по синхронным титрам, на финском. В результате по-английски говорят свободно почти все. Но школа, по-моему, здесь ни при чем…
Правила успеха
Финны не применяют селекцию детей в девятилетней школе. Здесь с начала 1990-х годов решительно отказались от традиции сортировать учеников на группы (классы, потоки, учебные заведения) по способностям и даже карьерным предпочтениям.
Право каждого на индивидуальное образование закреплено в основном школьном законе государства. Не случайно один из заглавных докладов на конференции в Хельсинки носил название «Школа как центр образования, развития и педагогической поддержки ученика».
Еще в 1970-х годах Финляндия завершила переход от селективной, сравнивающей детей друг с другом, к равнодоступной (эгалитарной) модели девятилетнего общего образования.
Труд школьного преподавателя в этой стране ценится выше, чем в других государствах OECD.
15 лет назад Национальный учебный план претерпел коренные изменения, став более гибким, допускающим свободу творчества, и менее детальным. Объем документа сведен к минимуму.
Действующий с 1999 года базовый акт «Об образовании» больше не разделяет школу на низшую и высшую ступени. Он лишь постулирует, что:
– основное образование длится 9 лет;
– первые 6 лет занятия ведет один учитель (классный руководитель), а последние 3 года – учителя-предметники.
В конце прошлого десятилетия государственные власти упразднили должность школьного инспектора на всех властных уровнях. И саму практику проверки школ. Отныне деятельность учебных заведений регулируется целями, изложенными в законе «Об образовании» и базовом национальном «карикула». Официально.
В законе «Об образовании» особо постулируется: ученики вплоть до окончания девятилетнего образования не подвергаются контролю со стороны национальных служб аттестации и в принципе каким-либо испытаниям со стороны государственных органов. Степень доверия к учителю такова, что ему предоставляется право самостоятельно устанавливать любые внутренние экзамены (в виде тестов, защиты личных проектов, портфолио и т.д.) в течение года.
Дети с дефицитом природных возможностей занимаются вместе со сверстниками в общем коллективе.
Учителя прикладывают титанические усилия, чтобы интегрировать детей эмигрантов в основной поток обучающихся. Хотя доля детей, выпадающих из него и требующих индивидуальной программы, неуклонно растет.
Учителя, согласно принятым нормам, не вправе исключить или направить подопечного в другую школу.
Выбор читателей
Комментарии