Два белых, третий как снег. О чем поведал пыльный архив

Разбирая архив моего друга, редактора издательства «Детская литература» Бориса Исааковича Камира (1907-2004), я нашел лист бумаги, с обеих сторон исписанный чернильным пером, красивым четким почерком. Коротенький рассказ «Два белых, третий как снег», датированный декабрем 1943-го, разборчивая, без претенциозных завитушек и росчерков подпись автора: «Вит.Бианки».

Писатель Виталий Валентинович Бианки (1894-1959) – один из основоположников советской природоведческой детской книги. Биолог, исследователь, страстный охотник, он писал сказки, рассказы, повести о жизни животных, об охоте, природе. «Наше слово, – утверждал Бианки, издавший за годы своего творчества более 120 книг, – зерно, брошенное в землю. По всей земле дает всходы, даже там, где мы и не думаем. Ответственность колоссальная! Детские писатели должны быть мастерами радости. Это дело трудное!»

Нынешняя публикация рассказа из архивной папки – дань признательной памяти создателю бессмертной «Лесной газеты» Виталию Бианки, подлинному мастеру радости, на чьих удивительных, увлекательных книгах поколения мальчишек и девчонок учились тому, как вырасти настоящими людьми.

Александр ПАВЛОВ, член Московской городской организации Союза писателей России

1 + 1 = 2

1 + 2 = 3

Так в арифметике.

А в лесу бывает иначе.

Возьми карандаш, – решим пример.

У занесенной снегом опушки жил хищный зверек – горностай. Тело у него было сильное, как рогаточная резинка толщиной в колбасу. Пастишка была полна острых зубов. И был он невидимкой: весь белый на белом снегу. Только на конце хвостика – черное пятно. Но это не в счет: ведь и на снегу бывают соринки.

Тут же рядом у опушки жила белая сова. Она была большая. Своими широкими пуховыми крыльями она могла бы прикрыть целого зайца. И так была сильна, что спокойно могла бы унести этого зайца по воздуху. Клюв у нее был крюком и на каждой лапе по четыре крюка – два спереди, два сзади. Она тоже была невидимкой: вся белая, черное пятно только на голове. Но это тоже не в счет.

Вот один и другой житель лесной опушки. Но если б мы хотели сложить их: 1 + 1, у нас ничего не вышло бы.

Горностай и белая сова не желали складываться – ни пищей, ни жилищем – ничем. Жили разно. Охотились каждый сам по себе. А если приходилось встретиться, – горностай сердито стрекотал и скалил все свои страшные зубки, сова громко щелкала клювом, – и каждый скорее спешил восвояси по добру, по здорову.

И еще жил на той опушке молодой зайчишка, беляк. Весь как снег, только самые кончики ушей черные. Эти два черные пятнышка в счет, держи их в уме. Они-то и подвели зайчишку.

Хороший был зайчишка; пушистый, робкий. На день он забирался под какую-нибудь частую елочку на опушке – и спал. Ночью ходил в луга – своровать немножко сена из стогов. И при этом ужасно как боялся попасть белой сове в когти или горностаю в зубы.

Вот и еще житель, а складывать все нельзя – 1 + 2: начнешь складывать, а в это время то ли горностай, то ли сова зайчишку и съест. И вместо сложения получится вычитание. Лучше не будем и пробовать.

Но в лесу со всячинкой.

Случилось вот что.

Бежит раз утром зайчишка на свою опушку. Тут пень, снегом, как шапкой, накрыт. Зайчишка и присел за ним: ушами шевелит, слушает, нет ли кого на опушке? Не опасно ли дальше бежать?

А горностай из куста и сова с луга уже приметили: будто черных две мушки вьются над пнем. Белая сова и днем отлично видит.

Горностай нырнул в снег, пробежал под ним – и бесшумно вскочил на пень. И сова стелет-летит бесшумно над самым снегом – к пню.

Горностай прыг зайчишке на спину.

Зайчишка с перепугу как подскочит!

А в воздухе его сова – цоп в когти.

Одной лапой в зайчишку, а другой-то в горностая: некогда ей было разглядывать, кто на зайчишке верхом сидит.

И стало тут в лесу как в арифметике: сложились один зайчишка и два хищника – все три жителя лесной опушки – вместе:

1 + 2 = 3.

Да только ненадолго: на один коротенький миг.

Бросил горностай зайчишку, – вцепился всеми зубами сове в горло.

Бросила сова зайчишку, – вцепилась всеми когтями горностаю в спину.

Зайчишка в снег упал.

Горностай сове зубами горло перервал.

Сова горностаю когтями спину переломила.

Упали оба мертвые.

А зайчишка вскочил – и в лес.

Тут уж, – сам видишь, – в арифметике не как в лесу: сложились трое, остался один – 1 + 2 = 1.

И не напрасно горностай и белая сова с самого начала не хотели складываться. Сложилось: 1 + 1 = 0.

Ноль получился.

Потому что мертвые, хоть и хищники, – они все равно не в счет.

Зайчишка – и тот их теперь не боится.

Виталий БИАНКИ

Декабрь. 1943 год

.